Выбери любимый жанр

Земля Забытых Имен - Мерцалов Игорь - Страница 17


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

17

Яромир потерял счет времени, но, должно быть, прошли считанные минуты, как вдруг из оцепенения его вывело… конское ржание. Он не мог не узнать голос своего любимца.

— Уголек! Ну нет, Уголька я вам не оставлю, — неизвестно кому посулил он и, вогнав меч в бревна, прыгнул с плота, не слушая хриплого окрика Ворны.

И чуть не подвернул ногу — оказывается, вода в этом месте была ему по пояс!

— Дно! — крикнул он. — Я стою на дне!

Река не только пощадила их, но и отнесла к правому берегу. Удача или благодеяние неведомого духа? У Нехлада не было сил размышлять над этим. Всех сил осталось, только чтобы брести вперед и звать Уголька.

Конь услышал, радостно заржал и побежал в туче брызг. Нехлад прижался к его горделивой шее, блестящей каплями воды в свете звезд. Он не хотел думать о том, как уцелел Уголек в ревущем безумии колдовского поединка двух рек. Лесной так заблагорассудилось — и хорошо. Больше ничего не нужно.

Он уже не помнил, как вернулся к плоту, ведомый окликами товарищей. Не помнил, как очутился на берегу, подле костра. Окутавший сознание сон скорее напоминал беспамятство.

* * *

Просыпаться не хотелось. Даже во сне он все помнил, смутно, но болезненно. Откроешь глаза — и навалится явь, в которой было столько ужаса и смертей.

А во сне хоть не было спокойствия, зато мерещился близкий ответ на все вопросы. Снились нынче Яромиру Хрустальный город в блеске славы, прекрасная принцесса Данаила и почему-то рядом с ней — тот самый загадочный дух, что пришел на помощь походникам этой ночью. Были во сне чья-то любовь, чья-то ярость, был сытый, покойный мир и какая-то невиданная жестокая война — к сожалению, слишком невнятными были видения. Нехладу пришлось признать, что он не хочет открывать глаза отнюдь не из-за желания найти ускользающий смысл сна.

Ему стало стыдно за собственное слабоволие, и он заставил себя подняться.

Светало. Плот покачивался у песчаного берега. За спиной шумел кронами Древлетский лес, а здесь была песчаная коса, поросшая редкой жесткой травой, и кругом — вода.

Они ночевали на мысе, который, точно острие копья, смотрел на Ашеткуну, впадающую в Ваутвойтар. Несколько минут Яромир заворожено глядел на нее, словно ждал, что река выкинет штуку наподобие Лесной — обрушит волну или изрыгнет стаю новых чудовищ. Но если и было ей такое под силу, то не сейчас. Не днем. И не после такого поражения.

Нехлад размял затекшую шею, умылся. Выжившие товарищи спали. Сидящий Ворна (видать, сморило на посту), разметавшийся во сне Радиша, свернувшийся калачиком Тинар, Крох в той же позе, чуть поодаль — уткнувшийся носом в землю Торопча.

Молодой боярин раздул угли, поставил котелок с водой, засыпал крупу. Запах варева заставил походников зашевелиться.

Позавтракав, они обработали раны друг друга. У Тинара воспалилась колотая рана на бедре, ночью он просто не думал о боли. Потом перенесли на берег тела Кручины и Найгура, после чего стали отмывать плот. Разговаривали мало, но тела товарищей решили взять с собой — до Туманного озера оставалось всего ничего, а если уж не повезет, так все вместе непогребенными сгинут.

Наконец погрузились, оттолкнулись от берега и уперли шесты в дно. Усталые тела неохотно вливались в размеренный ритм работы. По сторонам походники уже не смотрели.

Тинар сидел на корме, подле тела Найгура, и, глотая слезы, тянул поминальную песню. Странно и дико звучал его надтреснутый голос в звенящей тишине над притихшей, ошеломленной рекой.

Говорили мало, но если уж говорили, то не о погибших, не об ужасе ночной битвы, а преимущественно о том странном видении. Что за человек был там, на берегу, да и человек ли? Нет, конечно — дух. На этом и славиры, и Тинар сошлись сразу, как только Нехлад упомянул непокрытые и спутанные волосы. Лихи плели косицы, что касается славиров, то у них было принято либо носить головной убор, либо чем-нибудь перехватывать расчесанные волосы: ободком или тесьмой в зависимости от случая.

Простоволосыми, по мнению обоих народов, могли ходить либо сущие дикари, либо духи.

Но кто опрокинул воинство навайев? Тинар пожимал плечами. Он мог назвать наперечет все приметы духов, с которыми лихи имели дело в повседневной жизни, но о том, как выглядят покровители других земель, не имел ни малейшего представления.

Он помянул речного духа, которого лихи никогда не видели, но уважали, однако сам же отверг собственное предположение: почему бы покровителю реки являться с оленем, да еще и верхом, что указывало на его власть над царственным зверем? Нет, походников выручила лесная сила.

— Наверное, это Древлетский лес разгневался на навайскую нежить.

— Почему ты думаешь, что он не был посланцем Эйаткунваута? — спросил Кручина.

— Я не знаю, — ответил Тинар. — Что за мощь должна скрываться в Эйаткунвауте, если он способен разить врагов за сотни верст от опушки? — добавил он с сомнением, но на лице его явственно читалось, что от Леса, который растет на Краю Света, можно всего ожидать. — Наверное, боги попросили его остановить нечисть! — заключил он с видом, словно такой поворот дела примирял его с мыслью о невозможной мощи далекого Леса.

— Коли сила лесная, так почему ей воды так послушны? — задался вопросом Торопча.

— По просьбе богов, конечно…

Славиры, однако, этим объяснением не удовлетворились, хотя и своего не предложили.

— Что можно сказать о намерениях богов? — пожал плечами Радиша. — Ведь они не говорят с нами напрямую.

О словах, прозвучавших из уст умершего Водыря, не вспоминали, или старались не вспоминать. Яромира это устраивало, хотя сам он ни о чем другом думать не мог. Если отдадите Нехлада… Зачем он навайям? То есть не им, конечно, навайи отнюдь не кажутся разумными, но тому, кто их направляет… Или — той? Упырица, являвшаяся во снах, должно быть, властвует над ордами нежити. Хотя какая уж там упырица! Ей под силу управлять ветрами Ашета и мертвой человеческой плотью, вытягивать силу из живых, врываться в сны и без труда выведывать тайники человеческих душ — нет, упыри из жутких сказок, которые положено рассказывать зимними вечерами, тут ни при чем.

Таких страшилищ славирские предания не знали.

Но зачем же ей Нехлад? Почему с такими силами она не пришла и не взяла его еще тогда, у Монгеруде? Почему позволила навайям напасть малым числом, когда они были в полной силе, и бросила на плот такие полчища теперь, на границе Ашета, где мощь их несравненно меньше?

Ваша доблесть высока, люди… Однако время доблести прошло.

Какой в этом смысл?

Ты неглуп… Но ничего не знаешь.

* * *

Спустя несколько часов Лесная раздалась, и впереди показалась озерная гладь.

Перебирая шестами по отмелям, походники вывели плот к северному берегу. Там тянулся беспросветный лес, но когда солнце перевалило за полдень, им попалась рыбацкая деревушка — три десятка землянок, лодки у мостков, на берегу растянута для починки сеть.

Люди в простой холщовой одежде высыпали навстречу неожиданным гостям. Встревоженные мужчины сжимали в руках оружие, но Тинар обратился к ним, и, узнав родную речь, лихи успокоились. Впрочем, очень скоро лица их отразили ужас и недоверие.

— Не обо всем нужно говорить, — по-славирски сказал Радиша и, когда смутившийся Тинар смолк, обратился к рыбакам на их языке.

Нехлад, хотя большинство слов были ему знакомы, почти ничего не разобрал. Народ лихов не однороден, и наречия племен, живущих у воды, отличаются от более единообразного степного. Однако он видел, что речь звездочета несколько успокоила рыбаков. Вскоре явился седовласый жрец со строгим лицом. Выслушав его, Радиша сказал:

— На землю ступить они нам не разрешают и едой не поделятся, пока боги не очистят нас от скверны Ашета, но они дадут нам две лодки.

Лодки подогнали тут же. Жрец велел своим сородичам отойти и, заунывно напевая, прикоснулся к каждому борту резным деревянным жезлом.

17
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело