Выбери любимый жанр

На критических углах - Михайлов Виктор Семенович - Страница 3


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

3

Человек — существо земное. Может жить человек и без крыльев. Но, если стал человек крылатым, если познал он радость свободного полета, уже нельзя отнять у него крылья. Крылатый человек, лишенный голубых просторов, — точно подбитая птица. Летчик, «списанный» на землю, стремится уйти подальше от авиации, чтобы не бередить незаживающую рану, не множить тоску свою по полету.

Сначала Комов твердо решил демобилизоваться и уйти на «гражданку», но Комов был не только летчиком, он был коммунистом, он знал, что успех летчика в воздухе готовится на земле. После «комиссии» Анатолий Комов попросился в свою часть, командование дивизии поддержало его, и майор Комов был назначен заместителем командира полка по политической части…

Проследив за взлетом самолета, Комов еще раз позвонил на старт и спустился вниз, к себе в кабинет. В комнате пахло табаком. Не зажигая свет, он широко распахнул окно.

— Можно к вам, товарищ майор? — услышал Комов и по голосу узнал техник-лейтенанта Родина. В минувшую войну с Михаилом Родиным, тогда еще старшим сержантом, они воевали вместе. Родин был подвижный, общительный человек с загорелым, скуластым лицом и по-юношески чистыми голубыми глазами. Была у него и одна слабость — любил Родин покушать. Летчики да техники — народ на язык острый — звали его так: «Кого бы покушать». Родин на свое прозвище откликался, не обижаясь, и добродушно говорил: «Во-во, кого бы покушать?» — обычно извлекая из кармана комбинезона полукружье завернутой колбасы. Отрезав перочинным ножом солидный кус, он отправлял его в рот и, жмурясь от удовольствия, приговаривал: «Много ли человеку надо — поел, как вол, и сыт до обеда!»

На критических углах - _4.JPG

Родин вошел в кабинет, поздоровался, справился о здоровье Комова, получив разрешение, закурил и неожиданно сказал:

— Вы, товарищ майор, бывали за границей, людей повидали всяких…

— Ну? — выжидательно произнес Комов, понимая, что лейтенант, как всегда, при «подходе к цели» делает «большой разворот».

— Вот, скажем, иностранец — он курево по-нашему нипочем курить не станет, — продолжал Родин. — Иностранец пачку возьмет, щелкнет по донышку, губами сигарету вытащит — он это с большим форсом сделает — и закурит так, как ни один русский человек никогда не закурит.

— Подмечено верно, но пока не пойму к чему это…

— Я вам, товарищ майор, все расскажу по порядку. Сегодня — это было в полдень — сдал я самолет капитану Панину, он вырулил на старт и взлетел. Солнце печет, штиль, рулежная полоса нагрелась, аж через сапог жжет. «Ну, — думаю, — у меня впереди минут тридцать времени, пойду в холодок». Я повернулся и пошел к сараю, там тень, лег на траву, лежу. Вдруг слышу кто-то идет, подошел, присел на корточки, огляделся — меня в траве не видать ему, — достал пачку сигарет и вот таким манером, точно так, как я вам рассказывал, закурил… — Родин замолчал и выжидательно посмотрел на майора.

— Кто же это был? — спросил Комов и посмотрел в окно.

Большой темношерстный пес Чингис, лежащий у штакетника, насторожился и злобно зарычал.

— Чингис, спокойно! — крикнул Комов.

Приветливо вильнув хвостом, пес покружился на месте, устраиваясь поудобнее, и улегся под окном.

— Так кто же это был? — еще раз спросил Комов.

— Наш техник-лейтенант, парень ясный как стеклышко! Что бы это, товарищ майор, значило?

— Бывает, простой парень по имени Иван и по батьке Иванович, а ничего русского не признает и всякой иностранщине в пояс кланяется.

— Своего царя в голове нет — подзанял чужого, — согласился Родин, но все-таки спросил: — Стало быть, это факт мелкий?

— Думаю, да. Кто же это?

— Вот присмотрюсь к этому парню лучше, тогда скажу, а то еще засмеете, скажете — блохоискательством занимается лейтенант Родин. — И, помолчав, добавил: — А все-таки, товарищ майор, печенкой чувствую, здесь что-то не так. Я этого парня не первый день знаю. На людях он человек как человек, а тут видит, что за ним никто не наблюдает, и прорвался. Разрешите идти? — спросил он и, пожимая Комову руку, сказал: — Не болейте, Анатолий Сергеевич!

Проводив лейтенанта до дверей кабинета, Комов закрыл за ним дверь и подумал о том, что надо о подозрении Родина поговорить с подполковником Жилиным, как только он вернется из округа.

В тот вечер Комов долго сидел у открытого окна. В библиотеке горел свет. Леночка часто выходила на крыльцо и, вглядываясь в потемневшее небо, прислушивалась к реву идущих на посадку и взлетающих самолетов. Комов видел мягкий профиль ее лица, большую копну рыжих волос, схваченных узкой лентой, вспомнил ее зеленоватые глаза, кипенно-белую кожу лица, такую, какая почему-то бывает только у рыжих женщин.

Медленно, не торопясь, на дорожке, ведущей к штабу, появился Чингис. Он сел, повернул морду в одну, в другую сторону, прислушался и замер в ожидании. Со старта шел автобус. Когда автобус остановился против калитки и летчики, разгрузив парашюты, понесли их в штаб, Комов услышал:

— Леша, захвати мой зонтик! — сказал старший лейтенант Астахов и, поставив на скамейку ногу, стал суконкой протирать запыленные сапоги.

— Привык ты, Генка, к наемной рабочей силе, — беззлобно бросил старший лейтенант Бушуев. Взвалив на спину парашюты, он ушел в штаб.

Свет в библиотеке погас. В наступившей тишине было слышно, как хлопнула дверь и звонко щелкнул ключ в замке.

Летчики вышли из штаба и шумной стайкой, сопровождаемые Чингисом, направились к гарнизонному городку.

Представив себе идущего к библиотеке Геннадия, где, как всегда, ждет его Леночка, Бушуев невольно оглянулся и увидел, что Астахов свернул в сторону шоссе, ведущего к городу. Удивленный, Бушуев остановился, подумал и решительно повернул назад. Все замедляя шаг, неслышно ступая по траве, он подошел к крыльцу библиотеки.

Леночка, закрыв глаза и прижав к груди маленький ученический портфель, стояла, прислонясь головой к двери; по ее щеке медленно, оставляя мокрый след, катилась слеза.

Бушуев бросился вдогонку за Астаховым и почти настиг его, но вдруг увидел, что Геннадий уверенно направился к машине, стоящей в стороне от дороги, и нажал на сигнал.

— Генка! Сумасшедший! Мне снился сон… — услышал Бушуев капризный женский голос, заглушенный урчанием стартера. Хлопнула дверка автомобиля, и, обдав Бушуева пылью и бензиновым перегаром, «Москвич» свернул на дорогу, мигнул красным огоньком и скрылся в темноте.

На критических углах - _5.JPG

Бушуев узнал машину городского архитектора. «Москвичом» завладела его дочь, взбалмошная девица, злоупотреблявшая косметикой.

Бушуев постоял в раздумье, решительно повернулся и пошел обратно к библиотеке. Когда он подошел к крыльцу, Леночки уже не было.

3
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело