Любовь контрабандиста - Картленд Барбара - Страница 8

• Предыдущая
• 8/60
• Следующая

Война с Наполеоном предоставила ему благоприятный случай выдвинуться. Контрабандисты пользовались тогда почти официальным покровительством со стороны британского правительства, рассчитывавшего регулярно получать через них необходимую информацию о противнике. Под их прикрытием агенты и контрагенты курсировали беспрепятственно между Англией и Францией, в то время как сами контрабандисты клали себе в карманы баснословные барыши.

Лью Куэйл начинал с малого, но постепенно его амбиции все более возрастали. С ранних лет он презирал бедность, а тут перед ним открывалась возможность не только разбогатеть, но и достичь той власти над простыми смертными, которой он втайне всегда жаждал и которая, по его глубокому убеждению, принадлежала ему по праву рождения.

Он организовал свою шайку с энергией и искусством опытного полководца. Специальный парламентский акт, изданный после войны и объявлявший контрабанду вне закона, изрядно позабавил его, не более того.

Он вполне мог позволить себе просто-напросто игнорировать таможенных чиновников, которые, в свою очередь, приходили в трепет от одного имени Куэйла.

Одетый как заправский денди, подражая господам из высшего общества, к которому он принадлежал, Лью Куэйл тщательно копировал манеры и изысканный стиль щеголей Сент-Джеймса. Но если кто-нибудь вставал у него на пути или бросал ему вызов, то рано или поздно приходилось убедиться, что за элегантной внешностью Лью Куэйла скрывались стальные мускулы и беспощадная жестокость, которая не остановится ни перед чем.

— Сегодня вечером вы прелестны, как никогда, — произнес он хриплым голосом обольстителя, с той характерной интонацией, которая еще ни разу не подводила его в подобных случаях. Он-то привык считать себя неотразимым во всем, что касалось любовных делишек!

— Я пришла сюда, т-только чтобы предупредить вас, — повторила Леона.

— А я вижу, что вы надели то самое платье, которое я выбрал для вас.

Глаза его остановились на ее обнаженных плечах и мягких, нежных бугорках грудей в том месте, где глубоко декольтированное по последней моде платье открывало крохотную ложбинку между ними. Тоненькие голубые жилки, заметные на юной коже, подчеркивали ее белизну и свежесть.

Леона инстинктивно подняла руки, мысленно упрекая себя, что не захватила с собой шаль или накидку, чтобы прикрыть наготу.

— Вы выбрали для меня! — воскликнула она гневно, отвлекаясь на мгновение от главной цели своего прихода. — Его подарил мне Хьюги!

— Неужели вы действительно верите, что Хьюго мог додуматься до этого или, расщедрившись, решил сделать приятное своей любимой сестренке? — осведомился Лью. — Я мог бы и сам преподнести его вам, но опасался, что вы не станете его носить. В любом случае вы должны оценить мой тонкий вкус.

От стыда и досады щеки Леоны вспыхнули густым румянцем.

— Если бы я знала, что это вы купили его для меня, я бы вышвырнула его в окно! — возразила она с горячностью.

В ответ он расхохотался, запрокинув голову, и смех его беспрепятственно разносился под сводами пещеры, отдаваясь гулким эхом.

— Сколько огня! Сколько страсти! — произнес он наконец. — Ну что ж, по крайней мере, я не совсем вам безразличен.

Слишком поздно она сообразила, что, действуя ей на нервы, он стремился вызвать ее на откровенность, вынуждая дать волю своим затаенным чувствам, и преуспел в этом. Он часто прибегал к подобному приему, после чего она всегда испытывала горькое сожаление при мысли о своей несдержанности, считая ее вульгарной.

Если бы только она могла заставить себя относиться к Лью с ледяной отчужденностью! Будь она на самом деле полностью равнодушна к нему, он не имел бы над ней никакой власти. Для нее это было совершенно очевидно, и тем не менее ему всегда каким-то образом удавалось усыпить ее бдительность, повергая в дрожь одним фактом своего существования, тогда как единственным ее желанием было забыть о нем и никогда больше не видеть.

Словно почувствовав, что зашел слишком далеко, он продолжал:

— Расскажите мне о ваших новостях. Я больше не буду вас дразнить.

Несмотря на то что люди, сидевшие вокруг костра, не могли слышать ни слова из их разговора, Леона заметила, что все они замерли в напряженном ожидании.

Они отлично понимали, что только сообщение чрезвычайной важности побудило ее появиться среди них, и, всматриваясь в их грубоватые, но полные внимания лица, она снова бросила беглый взгляд на человека с окровавленной щекой и кляпом во рту и быстро спросила:

— Кто он?

— Предатель, — коротко ответил Лью, следивший за нею краешком глаза.

— П-предатель? — пробормотала Леона чуть дыша и вздрогнула. — Вы имеете в виду, что он выдал тайну… этого места?

Лью покачал головой;

— Нет, до этого дело не дошло. Он успел узнать совсем немного, но рассчитывал на большее. К счастью, мы вовремя поймали его с поличным — к счастью для нас, разумеется.

— Что вы х-хотите с ним с-сделать?

Леона сознавала, что не вправе не задать этот вопрос, хотя ответ ей был заведомо известен. Вид несчастного был ужасен: из зияющей раны на щеке и глубокого шрама на лбу струилась кровь, тяжелые веки были наполовину сомкнуты, рот чуть приоткрыт, на всем его облике уже лежала печать обреченности. Глядя на его изорванную в клочья куртку, она догадалась, что его жестоко избили. На голове его также виднелись следы крови — вероятно, его волочили за волосы, — и сквозь порванные штаны просвечивала кожа на коленях, вся в синяках и ссадинах.

— Вы спрашиваете, что мы собираемся с ним сделать? — произнес Лью жестко, повышая голос. — Нам придется выколоть ему глаза и отрезать язык. Затем мы отсечем ему обе руки, чтобы впредь наши враги не смогли получить от него ни единой строчки. Но даже после этого у него еще остается возможность провести их сюда, так что для верности мы отрубим ему ступни ног. А потом…

Леона, вскрикнув, заткнула уши руками.

— Перестаньте! — Голос ее дрожал. — Перестаньте!

Ни с-слова больше. Я не в с-силах этого вынести.

— Но вы должны слышать, — настаивал Лью, — и он тоже. Перед вами шпион, подлая змея, затесавшаяся среди нас, чтобы через преданных нам людей добывать нужные ему сведения и передавать их тем, кто всеми способами норовит разделаться с нами.

— Почему бы вам не п-покончить с ним сразу? — прошептала Леона. — Это было бы б-более великодушно.

— У нас нет причин с ним церемониться, — отрезал Лью. — Он приговорен и должен умереть — в свое время.

Неужели теперь, когда он видел наши тайные ходы и наши лица без масок, мы позволим ему снова выйти на свет божий? Но в назидание остальным его смерть будет медленной — да, очень медленной и мучительной. Впрочем, я полагаю, вам бы не хотелось стать всему этому свидетельницей.

Леона понурила голову.

— Я с-сейчас же уйду, — запинаясь, ответила она. — Я здесь только для того, чтобы передать вам, как просил меня Хьюги, что к нам в замок неожиданно приехал лорд Чард.

— Лорд Чард! — не спеша повторил за ней Лью.

— Он получил распоряжение его величества искоренить контрабанду на побережье. Ему поручено арестовать всех, кто к ней причастен, и п-привлечь их к с-уду.

Каждое слово давалось Леоне с невероятным трудом, язык почти не слушался ее, однако Лью все понял.

— Стало быть, этот вечер его светлость проведет с вами? — спросил он, на сей раз без тени насмешки в голосе и с таким многозначительным выражением, словно в уме у него уже сложился план действий, многократно проверенный и продуманный до мельчайших подробностей.

— Неизвестно, как долго он пробудет у нас, — ответила Леона. — Он явился без приглашения и знает, знает обо всем, что тут происходит, я уверена в этом!

Она непроизвольно повысила голос в конце фразы, и тут же несколько мужчин рядом с нею повскакивали с мест.

— Кто еще знает? — угрюмо осведомился один из них. — О ком это вы там болтаете?

— Сидите спокойно и не шумите, — огрызнулся Лью. — Ни к чему разводить панику. Мисс Леона пришла предупредить нас, что сегодня вечером в замке гости.

• Предыдущая
• 8/60
• Следующая