Мелодия сердца - Картленд Барбара - Страница 27

• Предыдущая
• 27/28
• Следующая

Граф нахмурился и сказал, точно самому себе:

— Никак не думал, что граф может оказаться в Девоншир-Хаусе.

— Он здесь! Пожалуйста, скажите, что мне делать. Может быть, посидеть в саду, пока мама не соберется уезжать?

— Это наверняка вызовет лишние разговоры, — сказал граф, — и все подумают, что вы не одна.

— Тогда… что мне делать? — спросила Илука. — Ведь это может быть… не единственный бал, на котором я с ним столкнусь?

— Да уж; конечно, чистое невезение, что он появился сегодня вечером, — покачан головой граф.

— Ну не сегодня, так в другой раз… — в отчаянии проговорила Илука. — Может, мне лучше все рассказать маме?.. Но они с отчимом придут в ужас.

— Вы должны были понимать, что такое вполне вероятно.

— Теперь я знаю, что наделала, но тогда… Мне и в голову не приходило, что я смогу встретить где-то еще ваших гостей.

Повисло молчание. Илука подумала: значит, граф не собирается ей помогать. Она подняла на него глаза, полные слез.

— Мне так стыдно… Так стыдно за собственную глупость! Вы презираете меня… Но пожалуйста, скажите… что мне делать… Мне некого больше спросить.

Выражение лица графа, обращенного к ней, было очень мрачным.

Она решила: он презирает ее еще больше, чем раньше, и слезы потоком полились по щекам.

— Вы говорите, я презираю вас, — медленно сказал граф. — А как бы вы хотели, чтобы я относился к вам?

Илука настолько смутилась, что сказала правду:

— Я хотела бы, чтобы вы меня обожали и думали, что я… умная и что я вам… нравлюсь.

Перед последним словом пауза затянулась, и оно обрело другой смысл — любите.

Она задыхалась от слез и засуетилась в поисках платка, но Лэвенхэм обнял ее и привлек к себе:

— Ну конечно, вам нужен кто-то, кто мог бы за вами присмотреть. Илука уткнулась ему в плечо.

— Нет никого, кто мне поможет… кроме вас, — рыдала она. — Я не могла бы выйти замуж ни за одного из этих глупых молодых людей.

— А почему вы не могли бы выйти замуж за одного из них?

Он обнимал ее, она плакала, уткнувшись ему в плечо, и чувствовала себя так удобно, что отвечала начистоту:

— Я не люблю их, как могла бы…

Она осеклась, сообразив, что чуть не выдала себя.

— Что вы собирались сказать? — переспросил граф.

— Ничего… Это… не важно.

— А я думаю, важно, — ответил он. — Если вы снова мне солжете, Илука, я очень рассержусь.

— Нет, пожалуйста, не сердитесь… я не вынесу этого.

Она подняла к нему лицо, и в свете фонаря он видел ее мокрые глаза, слезы на щеках, дрожащие губы.

Он долго смотрел на нее.

А потом, когда она замолчала, всем видом умоляя не сердиться, он еще тесней прижал ее к себе и поцеловал.

Это было то, чего она так жаждала и о чем молилась после их первого сладостного поцелуя.

Ее сердце подпрыгнуло, внутри все затрепетало, и ее дрожь передалась ему, она чувствовала это.

А он прижимал ее все крепче и крепче, целовал сильнее, настойчивее, смелее. Потом она услышала музыку, она исходила из ее собственного сердца, это пела ее любовь.

Она подумала: если бы в этот миг умереть — ну и пусть, не важно, она уже на пороге рая.

И снова Илука ощутила, как возносится на вершину Вселенной, туда, где нет ничего, кроме любви.

Казалось, прошла вечность, наконец Лэвенхэм поднял голову, и Илука проговорила;

— Я люблю вас? Но как может быть поцелуй таким… прекрасным, когда вы… не любите меня?

Граф ничего не ответил, он просто поцеловал ее еще раз.

Потом посмотрел в глаза, они сияли, как звезды, а губы были красные от поцелуя, ее лицо светилось, будто внутри зажегся фонарик.

Илука смотрела на графа и он читал слова любви на ее лице.

— Не думал, что это случится сегодня.

— Я тоже, но, когда вы меня поцеловали, для меня стало все совершенно не важно. Даже лорд Марлоу!

Голос ее слегка дрожал, когда она произносила это имя.

— Но, к сожалению, он все еще представляет угрозу для вас, — ответил граф. — И как я сказал, кто-то должен быть рядом с вами. Полагаю, это должен быть я.

— Как раз этого я и хочу. Но как?

— Вы в плену своих грехов и должны быть наказаны за них.

Илука глубоко вздохнула, испугавшись его слов, и придвинулась ближе:

— Как наказана?

— Поскольку лорд Марлоу, а может, и другие мужчины, присутствовавшие на вечеринке, могут узнать вас, вам нужно исчезнуть.

Илука напряглась:

— Но как? Куда?

— Ну, если я призван помочь вам, значит, со мной.

Илука непонимающе взглянула на графа. Он, что, делает ей предложение вроде прежнего, в Лэвенхэме?..

Граф прочиталее мысли и улыбнулся:

— Да, я предлагаю вам мое покровительство, но на более постоянной основе. В качестве вашего мужа.

Илука подумала, что, наверное, она ослышалась, и, когда задала вопрос, ее голос дрожал:

— Вы просите меня… выйти за вас замуж?

— А у меня есть другой выход? — поинтересовался граф. — Я вас скомпрометировал, отведя соседнюю со мной комнату, на руках отнес в постель, когда на вас не было ничего, кроме ночной рубашки…

Илука что-то забормотала и снова зарылась лицом в его плечо.

— Мне и в голову не приходило, что такое может случиться, — прошептала она.

— Но я хотел вас и собирался сделать своей.

Илука подняла голову и удивленно посмотрела на него.

Он прижал ее к себе:

— О, моя дорогая, вы вели себя так отвратительно, что я просто в ужасе. Я просто в ужасе — что могло произойти!

— И однако, несмотря на это, вы еще готовы на мне жениться?

— Я люблю вас!

— Вы любите меня? По-настоящему, да? — воскликнула Илука.

— Обожаю.

— Невероятно… Я люблю вас так сильно, что… не верила… что вы меня сможете… также любить.

— Понадобится много времени, чтобы доказать это…

— Ну скажите мне… пожалуйста…!

— Не хотелось бы торопиться, но, поскольку у вас такая сомнительная репутация, чего я не в силах вынести — у моей жены репутация должна быть безупречной, — надо придумать что-то. Чтобы не дать, Марлоу или кому-то еще из бывших в Лэвенхэме вас узнать.

— Но как?

— Уехать, — ответил граф. — Тем более что сейчас для этого есть хороший повод.

Илука вопросительно посмотрела на него,

— Как раз сегодня министр иностранных дел попросил меня нанести очень важный дипломатический визит в несколько стран Средиземноморья. Даже в такие, как Турция и Египет. Я раздумывал, стоит ли соглашаться. Но теперь, я считаю, такое путешествие может стать для нас замечательным медовым месяцем.

Илука тихо застонала:

— Так мы можем уехать… Вы правда хотите взять меня с собой?

От сияния ее лица в беседке стало совсем светло, и совершенно другим тоном Илука спросила:

— А вы уверены, что хотите жениться на мне? Я не вынесу, если на самом деле это не так!

Граф рассмеялся:

— Я еще ни одной женщине не предлагал выйти за меня замуж. Я хочу вас и не собираюсь потерять.

Он решительно привлек ее к себе и поцеловал, совсем иначе, чем раньше.

На этот раз его губы были жаркими, страстными, требовательными. Илука почувствовала в них огонь и поняла: внутри у нее разгорается пламя.

Огонь соединился с экстазом, всегда возникавшим от его поцелуя, на этот раз он был таким сильным, что причинял физическую боль.

— Я полюбила вас после первого поцелуя, — сказала Илука. — По не могу поверить, что вы действительно любите меня.

— Я заставлю вас поверить, моя маленькая негодница. Мы должны еще выбраться из ситуации, в которую нас повергло ваше неприличное поведение.

— Я очень… очень… сожалею. Вы сможете когда-нибудь меня простить?

— Я думаю, должен. Потому что, если бы вы не появились в моем доме, вряд ли бы мы встретились. — Он помолчал и добавил: — Пет, не так, я верю, что нас свела судьба. И когда вы танцевали, я понял, что искал такую женщину всю жизнь. Когда вы запели, мне показалось, вы тянетесь ко мне, — признался граф, — и что-то внутри меня, о существовании чего я и не подозревал, откликнулось.

• Предыдущая
• 27/28
• Следующая