Найти свою звезду - Картленд Барбара - Страница 16

• Предыдущая
• 16/34
• Следующая

В соседней, не занятой гостями, стояли пустые чемоданы.

Каюта Тарины была очень уютной и, как показалось девушке, премилой: односпальная кровать, как у Бетти и леди Миллисент, и встроенные шкафы.

В каюте имелся гардероб, туалетный столик с зеркалом, несколько маленьких шкафчиков и умывальник.

Стены, выкрашенные светло-зеленой краской, напоминали Тарине о море.

Через некоторое время на пороге каюты появился стюард, неся поднос с завтраком — яичница с колбасой и беконом. И хотя порция была весьма внушительная, стюард счел нужным сказать, что, если Тарина голодна, он может принести еще.

Дома она ела, как правило, гораздо меньше. А ведь, помимо основного блюда, на подносе стояли мед и джем, горячие булочки и тосты, а в довершение всего — бананы и мандарины.

— Бот доберемся до теплых краев, и вы сможете полакомиться клубникой, — сказал стюард таким тоном, будто обещал ребенку сладкое.

— В январе? — изумилась Тарина.

— Ну да. Сами увидите, — пообещал стюард. — А в Индии попробуете манго.

Вскоре он ушел. Тарина не могла скрыть своего восторга. Вокруг столько интересного, а она сидит на месте!

Ей захотелось посмотреть на море. Даже в каюте было слышно, как волны бьются о яхту.

Отец часто рассказывал Тарине о том, в какие штормы ему доводилось попадать в Бискайском заливе. Правда, девушка надеялась, что эта буря окажется на такой уж опасной, но не посмотреть на разбушевавшуюся стихию было бы непростительно.

— Ты представляешь, папа, — произнесла Тарина вслух, как будто обращаясь к отцу, — со мной происходят все те удивительные приключения, о которых ты мне рассказывал! Жаль только, что тебя нет со мной!

При мысли об отце у Тарины заныло сердце. Как ей недоставало его сейчас! Его волнующие рассказы будили воображение, заставляли думать… Теперь всего этого нет.

Вероятно, большинство людей сочли бы жизнь в глухой деревне с отцом слишком скучной для молодой девушки, у которой к тому же не было подруг.

На деле все обстояло иначе. Как только викарий оправился от потери супруги, он все свое свободное время стал уделять дочери. Тарина и теперь с восторгом вспоминала каждую минуту, проведенную в обществе отца.

Он разговаривал с дочерью, как с равной, почти как со сверстницей, а так как был человеком весьма умным и начитанным, умел придать обсуждению любого предмета блеск и остроту.

— О папа, если бы ты был сейчас рядом со мной! — снова произнесла Тарина вслух. — Ты наверняка сумел бы рассказать мне многое о Сиаме. Ну а по пути — о Средиземном и Красном морях и о Суэцком канале.

Дело в том, что отец Тарины в свое время присутствовал на церемонии открытия Суэцкого канала.

Тогда он только что окончил университет и поступил на службу в одно богатое семейство в качестве наставника. Родители молодого человека, которого опекал отец Тарины, решили, что путешествие в Египет пойдет сыну на пользу.

Оно принесло пользу и молодому наставнику. Тарина помнила, с каким волнением описывал отец эту величественную церемонию, на которой присутствовала принцесса Евгения. Всех охватило особое волнение, когда процессия кораблей с развевающимися флагами медленно двинулась по Суэцкому каналу.

— Как хорошо, папа, что ты рассказал мне об этом! — снова мысленно обращаясь к отцу, произнесла Тарина. — Но прежде всего мне надо увидеть само море.

И она достала из гардероба меховое пальто.

О том, чтобы надеть шляпку, разумеется, не могло быть и речи: дул слишком сильный ветер. Вот почему Тарина извлекла из чемодана черный шифоновый шарф и покрыла им голову. Завязанный на прелестной шейке девушки, он превосходно оттенял ее свежее, милое личико.

Затем она застегнула пальто на все пуговицы, подняла воротник и направилась к трапу.

Тарина рассуждала так — еще слишком рано, поэтому маловероятно, что она кого-нибудь встретит на палубе.

Наверное, большинство гостей маркиза, так же, как она сама, позавтракают в своих каютах — если, конечно, смогут проглотить хоть кусочек.

Уже в первый день Тарине хватило нескольких беглых взглядов, чтобы понять устройство яхты, и, поднявшись по трапу, она без труда нашла дверь, ведущую на палубу.

Из-за сильного ветра открыть ее было не так-то легко, но все же Тарине это удалось. Когда она вышла на простор, восторг от величественного зрелища, открывшегося перед ее глазами, заставил девушку замереть.

Яхта уверенно прокладывала путь по морю, покрытому белыми барашками, — так обычно описывают это дети, и, хотя дул порывистый ветер, сквозь серые тучи уже пробивались редкие лучи солнца.

Картина была поистине волшебной. Б течение нескольких минут Тарина наблюдала за разбушевавшейся стихией, а потом осторожно двинулась вдоль палубы.

Она старалась держаться поближе к надпалубным сооружениям, пока не нашла место, откуда были хорошо видны громадные волны, перекатывавшиеся через корму яхты, упрямо продвигавшейся вперед.

Подойти ближе к поручням девушка не рискнула: каскад брызг обрушивался на палубу.

Прислонившись к какой-то пристройке, Тарина долго стояла и смотрела на волны. От порывов ветра ее кудрявые волосы выбились из-под шифонового шарфа.

Тарина чувствовала приятное возбуждение. Казалось, морские волны смывают все ее страхи. Она больше не страшилась того, что кто-нибудь вдруг найдет ее здесь.

«Я ничего не боюсь!» — радостно сказала себе девушка.

Б это время яхта попала в водоворот гигантской волны и накренилась так сильно, что Тарина с трудом устояла на ногах. Ей даже пришлось прислониться к стене.

В это время она услышала голос:

— Что вы здесь делаете? Вы ведь наверняка понимаете, что это опасно!

Повернув голову, Тарина увидела мужчину и почему-то сразу догадалась, что перед ней маркиз.

Он выглядел в точности так, как она себе представляла, только был еще красивей и импозантней.

От носа ко рту маркиза шли небольшие складки — следствие привычки насмешливо кривить губы, а его серые глаза, о которых Тарина уже слышала от Бетти, были остры, как лезвие ножа.

На минуту девушка потеряла дар речи — так неожиданно было появление маркиза и так привлекательна его внешность.

— Кто вы? — требовательным тоном спросил он. — Я подумал, что это леди Брэдуэлл.

В это мгновение Тарине уже удалось овладеть собой. Понимая, что в данной ситуации реверанс будет выглядеть нелепо, она просто ответила:

— Простите, милорд. Мне казалось, что я никому не помешаю, если просто посмотрю на море.

— Так вы — горничная леди Брэдуэлл, — как будто рассуждая сам с собой, произнес маркиз.

— Да, милорд.

Тарине и в голову не могло прийти, что ее вид — великолепные рыжеватые волосы, контрастирующие с белоснежной кожей лица, — так же, как изысканный наряд, состоявший из мехового пальто и дорогого шифонового шарфа, никак не вязался с обликом той, за кого она пыталась себя выдать.

— А вы, как я вижу, хороший моряк, — одобрительно заметил маркиз.

— Надеюсь, милорд. Правда, я впервые совершаю морское путешествие.

Маркиз улыбнулся, и с его лица исчезло ехидное выражение.

— Впервые! — повторил он. — Ну и что вы думаете обо всем этом?

He заботясь о том, какое это может произвести впечатление, Тарина сказала первое, что ей пришло в голову:

— Я вслушиваюсь в «мелодию в прибое волн кипящих».

Произнося эти слова, девушка смотрела не на маркиза, а на морские волны, бушующие у кормы, поэтому не могла видеть удивленного выражения его лица.

— «И то, чем был, и то, к чему иду я, я забываю с ней наедине», — докончил цитату маркиз. — Вы это чувствуете?

— О да! — в восторге воскликнула Тарина. — И еще:

«В себе одном весь мир огромный чуя,

Ни выразить, ни скрыть то чувство не могу я» 6.

Для Тарины такой обмен цитатами был не внове — она часто занималась этим с отцом.

Изумлению маркиза не было границ — потрясенный, он молча смотрел на девушку.

• Предыдущая
• 16/34
• Следующая