Тайна России - Назаров Михаил Викторович - Страница 141

• Предыдущая
• 141/184
• Следующая

Статья закончена, но события обгоняют написанное: тем кто поспешит обрести «свет» с рю Пюто, уже не нужно ехать в Париж. Французский журнал «Экспресс» [34] (17.1.1992) в статье "Масоны завоевывают Восток" с удовлетворением сообщает об открытии многих лож в странах Восточной Европы, при покровительстве новых правительств (это не удивительно: из статьи узнаем, что, например, в Чехословакии масонами были отец и дядя нынешнего президента В. Гавела, дядя министра иностранных дел Динстбира…).

Журнал пишет, что благодаря популяризации масонства по радио «Свобода» во французские ложи стали приходить письма из Вильнюса, Баку, Киева. В 1991–1992 гг. в России, — как подчеркивает журнал: в обстановке "абсолютной секретности" и "тщательного отбора", — были открыты ложи "Северная звезда" (от "Великого Востока Франции"), «Новиков» (от "Великой Ложи Франции", в дни августовского "путча"), ложа «Гармония» (от "Великой Национальной Ложи Франции"). На март 1992 г. запланировано открытие еще одной атеистической ложи — "Свободная Россия" (в начале года в ней было 28 человек), а летом — отпочкование ордена "Великий Восток России".

О целях этого ордена можно судить по заявлению главы французского "Великого Востока", который обеспокоен "стремлением церкви осуществить новую евангелизацию" в России (ТАСС, 9.9.91). Эту обеспокоенность следует принять во внимание, ибо "по оценке авторитетного энциклопедического ежегодника «Quid», в 1990 г. во Франции "около 100 депутатов и сенаторов и 10 членов французского правительства" — масоны "Великого Востока" (то же сообщение ТАСС).

Как можно видеть, у М. Гардера в России намечается солидная конкуренция. Хочется надеяться, что моя статья поможет хотя бы кому-то из соотечественников сделать правильный выбор.

Ноябрь 1991 г. (дополнения: Март 1992 г.)

Напечатано в "Вестнике Германской епархии Русской Зарубежной Церкви" (Мюнхен. 1992. с. 2–3), затем: "Русский Восток" (Иркутск. 1992. с. 18–19); в сокращении: "Русский вестник" (Москва. 1993. с. 1). Первый, краткий вариант — в газете «Политика» (Москва. 1991. с. 16).

После столь долго насаждавшегося отрицания духовного мира — вполне понятно, что в послекоммунистической России психологический маятник из накопившегося любопытства качнулся в другую сторону: к «духовности» любого рода, вплоть до преподавания оккультизма в некоторых школах (штейнерианство, рерихианство) и сеансов колдовства по государственному телевидению (Кашпировский и проч.). Не представляя себе, каким нравственным усилием только и возможно человеку возрастание к истинному духовному миру, многие любопытствующие стремятся получить «духовность» легко и сразу в готовом виде, "для улучшения здоровья", не задумываясь о ее качестве и о последствиях.

Особое место в этом ряду занимает интерес к русскому язычеству, ибо он подкрепляется культом физической силы и здоровья нации. Эта идеология родственна фашизму с его языческими соблазнами, столь распространенными именно во времена национальных катастроф. При этом "благое намерение" физически укрепить ослабленное тело государства только усугубляет его духовное саморазрушение, ибо язычество рассматривает нацию в основном как биологический организм, не чувствуя духовной основы национального самосознания и самой цели существования нации.

Следует сразу сказать, что одно дело — язычество как этнография: народные песни, пляски, обряды, традиции; их следует бережно хранить, в них наши национальные, дорогие нам корни. Древнее язычество еще не знало истинного Бога, поэтому наших предков не в чем упрекнуть: они были на своем историческом пути к истинной вере и, когда пришло время, — выбрали ее сознательно, душою и сердцем, создав великое православное государство. Другое дело — сегодняшнее неоязычество, отступающее от нравственного выбора наших предков, стремящееся срубить до корней тысячелетнюю крону великого древа христианской культуры и получить в оставшемся пне "здоровый национальный идеал".

Именно это и предлагают русские неоязычники, выпускающие даже специальные книжки против христианства (А. Иванов, В. Авдеев, В. Емельянов), с «убийственной», как им кажется, аргументацией. Одна из политических организаций, назвавшая себя "Русской партией", выразила это и в своей программе: "Признать христианство, проповедующее идею богоизбранного израильского народа, еврейской идеологией и пришлой религией, способствовавшей установлению сионистского ига в России" ("Русские ведомости", 1992, N 5). Основной аргумент здесь в том, что христианство — "религия рабов", которая "ослабляет нацию" прежде всего перед евреями, они-то специально и «подбросили» нам эту религию для установления своего господства. (Так же рассуждали о «слабости» славян Гитлер и Розенберг, именно в этом видя причину краха России в 1917 г. и последующего еврейского засилья, — но все же это не помешало русским в 1945 г. дойти до Берлина…).

В каждой из подобных антихристианских публикаций — проклятья, кощунственные искажения Священного Писания, подтасовки смысла, причем все это от явного незнания и нечувствия Православия. Ведь в СССР ни в школе, ни в вузах этому не учили: атеисты кололи штыками то чучело «христианства», которое сами же и изготовили для этих целей, чтобы оно выглядело как можно примитивнее. Причем атеисты, как и язычники, тоже выдавали христианство за "религию рабов" и за инструмент "закабаления масс эксплуататорами"…

В доказательство «рабскости» христианства язычники всегда сводят его к тезису: "подставь врагу другую щеку". Но ведь речь идет лишь о своей щеке — это значит: прости своего личного врага, не мсти ему и не умножай зло; однако ни в коем случае не подставляй врагу щеку ближнего — его защити даже ценою своей жизни! А он точно так же защитит тебя.

Христианское смирение — это смирение не перед злом, а перед Богом. Выражение "раб Божий" означает и признание Божьего всемогущества, и готовность отстаивать Его замысел о мире — и здесь «раб» должен превращаться в мужественного воина в битве против сил зла. Наш святой, Феодосии Печерский, в этой связи говорил: "Живите мирно не только с друзьями, но и с врагами, но только со своими врагами, а не с врагами Божиими". Сам Христос применил силу для защиты святыни: выгнал из храма оскверняющих его торгашей и ростовщиков.

Сочетание такого «рабства», свободы и мужества христианина видны в словах апостола Петра, который говорил: …будьте покорны всякому человеческому начальству, для Господа: царю ли, как верховной власти, правителям ли, как от него посылаемым для наказания преступников и для поощрения делающих добро. Ибо такова есть воля Божия, чтобы мы, делая добро, заграждали уста невежеству безумных людей, — как свободные, не как употребляющие свободу для прикрытия зла, но как рабы Божии" (1 Пет. 2: 13–16).

Эти же слова показывают и ложность утверждения, будто христианство повелевает «рабски» подчиняться любой власти, "ибо нет власти не от Бога" (Рим. 13:1). Апостолы говорили о самом принципе власти в противоположность анархии и в продолжение этих слов имели в виду такую власть, которая сама служит Богу: "Ибо начальствующие страшны не для добрых дел, но для злых… начальник есть Божий слуга, тебе на добро. Если же делаешь зло, бойся, ибо он не напрасно носит меч: он Божий слуга, отмститель в наказание делающему злое. И потому надобно повиноваться" (Рим. 13: 3–5).

То есть апостолы под властью имели в виду законную положительную силу государства, а не узурпацию кем-то правящих полномочий для целей безнравственных и разрушительных. Об отношении христиан к недостойной власти можно судить по словам Христа об Ироде или святых отцов — о Юлиане Отступнике. И наш преп. Иосиф Волоцкий (один из наиболее правых идеологов царской власти) прямо утверждал, что неправедный царь — "не Божий слуга, но дьявол", и ему следует противиться даже под угрозой смерти. Св. митрополит Филипп, смело обличивший Иоанна Грозного, — тому пример.

• Предыдущая
• 141/184
• Следующая