Тайна России - Назаров Михаил Викторович - Страница 147
- Предыдущая
- 147/184
- Следующая
При этом Маркс обнаруживал те же демонические склонности, что и Ницше. Например, переведем его юношеские стихи "Молитва отчаявшегося (Прометей):
Демонический элемент отразился и в учении Маркса о том, что добро может быть осуществлено через зло…
И здесь вновь отметим историософскую нить, связанную с еврейским вопросом и антихристом. Как писал Бердяев, "Маркс был еврей и в его подсознательном, как в подсознательном всех выдающихся евреев, жило это древнееврейское мессианское сознание. Он оторвался от религиозных корней еврейского народа, потерял веру в Бога, стал материалистом. Но духовный облик человека совсем не определяется его умственными теориями. В глубине Маркс остается евреем, верующим в мессианскую идею, в наступление "царства Божьего на земле", хотя и без Бога уже. Он принадлежит к тем евреям, которые отвергли Христа, не узнали в нем Мессии и ждут мессию в грядущем… Новый мессия явится в силе и славе, осуществит все мессианские надежды, его царство будет царством мира сего… Но… избранный народ Божий, у Маркса есть уже не еврейский народ, а пролетариат" ("Марксизм и религия"). Так что еще и поэтому евреи обильно пошли в революционные ряды — переплавляя "мечту о мессианстве своих дедов и прадедов в новое мессианство — в мечту о социализме", — пишет Г. Аронсон ("Книга о русском еврействе 1860–1917. Н.-Й. 1960).
Показательно, что и у Ленина самые грязные ругательства обращены не к политическим противникам, а к Богу. Например: "всякая религиозная идея, всякая идея о всяком боженьке… есть невыразимейшая мерзость… самая опасная мерзость, самая гнусная зараза", — отчитывает Ленин Горького за его «богоискательство» и заканчивает словами: "Дьявольски обидно". (Хотя так называемое «богостроительство» в марксистских кругах было попыткой создания некоего материалистического эрзаца религии.)
Не случайно в первые годы советской власти в г. Свияжске был установлен памятник Иуде, выдавшему Христа на казнь. Наблюдавший открытие памятника датский писатель Хеннинг Келер сообщал: "Местный совдеп долго обсуждал, кому поставить статую. Люцифер был признан не вполне разделяющим идеи коммунизма. Каин — слишком легендарной личностью, поэтому и остановились на Иуде Искариотском как вполне исторической личности, представив его во весь рост с поднятым кулаком к небу" (пит. по: Жевахов Н., кн. "Воспоминания").
Так атеизм, последовательно доведенный до своего конца, раскрывает в себе не «научную», а духовную суть: богоборческую гордыню, которая, начиная с первого падшего ангела, пытается противиться Божию замыслу о мире. Этот сатанинский бунт твари против Творца, запечатленный в мифах многих народов (тема Прометея, титаны), — стремится построить на земле свой "новый мир — своею собственной рукой".
Однако обольщенные люди лишь наивно полагают, что строят свой безбожный "новый мир" для себя и будут в нем "как боги". Дьявол солгал им тогда в раю, ибо на место «бога» в этом земном царстве он изначально предназначал себя, что ему отчасти удалось с языческими народами. Атеизм понадобился ему после пришествия Христа как инструмент в борьбе против Божественной Истины в лице христианства. При этом, по известному мудрому выражению, одним из главных достижений дьявола стало то, что он убедил людей, будто он и сам не существует, чтобы лишить человека осторожности и страха на пути безбожия. Таково историческое назначение атеизма, поскольку большинство людей христианской эпохи не были способны перейти на сознательное и открытое служение дьяволу.
Таким образом, атеизм — не просто «безбожие». В мире, пронизанном токами борьбы между добром и злом, не бывает нравственной пустоты, и всякий выходящий из сферы притяжения Бога попадает в сферу притяжения его противника. Поэтому атеизм тоже неизбежно заполнялся той или иной формой сатанизма: от неосознанного служения бесам (тут атеизм смыкается с язычеством) до сознательного служения дьяволу (в этом тайная суть масонства). И чем ближе человечество будет подходить к царству антихриста, тем меньше дьяволу будет нужен атеизм, а понадобится собственная религия, ибо антихрист будет выдавать себя за "бога".
"Генеральной репетицией" этого стала история марксистского режима в России. Поскольку российская монархия была удерживающим в смысле препятствия приходу антихриста, для обольщения русской интеллигенции в ее борьбе против Православия дьяволу понадобился и особый, русский атеизм, имевший свою особую окраску. Русская интеллигенция, утратив православное образование, но сохранив русскую максималистскую психологию, гораздо чаще, чем на Западе, становилась атеистической из непонимания истока зла в мире, возлагая за это вину на Бога (напомним, что зло коренится в бунте своевольной твари)… Поэтому, в отличие от Запада, равнодушного к увлечению любыми "спасительными идеями", в России атеистический марксизм не стал теплохладной социал-демократией, а превратился в жертвенную эрзац-религию и только в таком виде мог утвердиться у власти.
Как писал Шубарт:
"Европейский атеист противостоит абсолютным величинам холодно и деловито, если вообще придает им какое-либо значение; русский же, наоборот, упорно пребывает в душевном состоянии верующего даже тогда, когда приобретает нерелигиозные убеждения. Его стремление к обожествлению столь сильно, что он расточает его на идолов, как только отказывается от Бога. Западная культура приходит к атеизму через обмирщение святого, а восточная — через освящение мирского… Русский атеист совершает религиозное действо, но в ложном направлении".
По сей день в посткоммунистической России осталось немало людей, которые помнят это самозабвенное жертвенное горение "борьбы с мировым злом" как главную суть всего коммунизма и отдают ему предпочтение по сравнению с навязанным эгоистичным западничеством. Идеальным образцом для обращения таких людей к Истине было бы изменение содержания их веры при сохранении той же психологии служения. Примерно так произошло превращение гонителя христиан Савла в апостола Павла. И для этого православным патриотам следует не затушевывать богоборческую антирусскую суть и историю коммунизма, создавая "красно-белые союзы", а разъяснять ее, спасая наиболее жертвенную часть бывшего советского народа и превращая ее в русский народ.
Сегодня в России большие атеисты не те, кто требует справедливости под красным флагом, а те, кто навязывает западную идеологию Просвещения. Ведь это она "сформировала марксизм и тем разоблачила свою истинную сущность", — так характеризовал ее в 1950-е гг. цитированный выше немецкий теолог Зигмунд. (Ленин тоже писал, что марксизм имеет три западных источника: английская политэкономия, немецкая философия и французский утопический социализм.) Зигмунд признавал, что между западным и большевистским атеизмом существует огромная разница в области политических средств, но в мировоззренческой области на Западе "приняты те же положения, что и на Востоке, с тою только разницей, что у Запада не хватило духу и смелости, чтобы из этого мировоззрения сделать логические выводы и применить их на деле, как это сделали большевики"; однако и дальнейшее развитие западного типа атеизма будет иметь "тяжелые последствия".
- Предыдущая
- 147/184
- Следующая
