Неотразимый мужчина - Картленд Барбара - Страница 4

• Предыдущая
• 4/48
• Следующая

— Меня зовут Кларинда Верной. Я писала вам.

— Я получил ваше письмо, — ответил лорд Мельбурн.

— Я ждала вас на прошлой неделе.

Ее слова прозвучали как обвинение, и лорд Мельбурн напрягся.

— Сожалею, но обстоятельства не позволили мне тотчас же покинуть Лондон, — ответил он.

— Однако еще не поздно, — сказала она.

Он удивленно поднял брови.

— Я должна поговорить с вами наедине.

Он посмотрел на нее с недоумением: они и так уже были одни. Потом он вспомнил о груме, стоящем на запятках его фаэтона.

— Джеймс, — сказал он, — пройди вперед к лошадям.

— Слушаюсь, милорд.

Грум соскочил на землю, прошел вдоль экипажа и взял лошадей под уздцы.

— Поговорим так или мне нужно сойти на землю? — спросил лорд Мельбурн.

— Не надо, оставайтесь на месте, главное, чтобы ваш слуга ничего не услышал.

— Он ничего не услышит, — ответил лорд Мельбурн, — а если и услышит, то это — надежный человек.

— То, что я сейчас вам скажу, не предназначено для ушей слуг, — заметила Кларинда Верной.

— Тогда лучше я сойду на землю, — сказал лорд Мельбурн.

Не дожидаясь ответа, он ловко спрыгнул с фаэтона. После долгого сидения лорд с удовольствием стал разминать затекшие ноги.

— Не желаете, чтобы Джеймс подержал на поводу и вашу лошадь?

— Кингфишер не убежит, — ответила она и спрыгнула с седла с такой легкостью, что, казалось, она парила в воздухе.

Она перекинула повод через луку седла и направилась по дорожке в тень одного из старинных дубов.

Лорд Мельбурн последовал за ней.

Она и в самом деле была очень миниатюрна и теперь казалась ему даже меньше, чем когда сидела верхом на лошади. Он прикинул, что ее талию, даже в плохо сидящей одежде, можно легко обхватить двумя ладонями, а ее волосы вспыхивали перед ним на солнце, будто блуждающие болотные огоньки, заманивающие человека в предательскую трясину.

Он нашел забавным выдуманное им сравнение.

«Какого черта, я становлюсь романтиком», — подумал лорд.

Он и в самом деле не предполагал, что может обнаружить в Прайори что-либо изысканное, необычное или истинно прекрасное.

Кларинда Верной остановилась под одним из дубов.

— Мне нужно поговорить с вами перед тем, как вы увидите моего дядю, — сказала она, и теперь лорд Мельбурн увидел, что она очень нервничает.

— Он болен? — спросил лорд.

— Он умирает, — ответила она. — Я думаю, он держится только потому, что хочет увидеть вас.

— Простите меня. Если бы вы более ясно изложили ситуацию в письме, я приехал бы гораздо раньше.

— Я не хотела отвлекать вашу светлость от развлечений, пока положение дяди не прояснилось окончательно.

В ее голосе прозвучала нотка сарказма, и лорд взглянул на Кларинду с удивлением. После некоторой паузы она продолжала:

— То, что я сейчас скажу, возможно, будет сложно для вашего… понимания. Но ради моего дяди вы должны согласиться с его волей.

— И чего же он хочет? — спросил лорд Мельбурн.

— Мой дядя, — ответила Кларинда, — хочет лишить наследства своего сына Николаев. Он оставляет Прайори и все земли… мне. И потому, что это очень много для него значит, и потому, что он умирает, им овладело еще одно желание, и ничто не может его изменить.

— Какое желание? — спросил лорд Мельбурн после того, как она сделала паузу.

— Чтобы вы… заключили… со мной… брак…

Теперь ее голос явно дрожал от нервного напряжения, а на щеках появился яркий румянец. Лорд Мельбурн был так поражен, что на секунду утратил дар речи. Но прежде, чем он успел что-нибудь сказать, Кларинда быстро произнесла:

— Все, о чем я вас прошу, — дать свое согласие.

Дядя Родерик умирает, может быть, он скончается утром. Не спорьте с ним, не доставляйте ему ненужного расстройства, соглашайтесь со всем, о чем бы он ни попросил. Это сделает его счастливым, и это ничего не будет значить… для вас.

— Я не думаю, что такие вещи решаются в одну секунду, — начал лорд Мельбурн, первый раз в жизни выбитый из колеи лишь одними словами.

Кларинда Верной взглянула на него снизу вверх, и ему почудилась жгучая ненависть в ее взгляде.

— На самом деле, ваша светлость, вы не должны бояться, что я потребую выполнения вашего обещания после смерти дяди, — сказала она, — и уверяю, что не вышла бы за вас, даже если бы вы были единственным мужчиной в целом свете.

В ее голосе было столько страсти, что, казалось, она сотрясала воздух между ними. И не успел лорд Мельбурн собраться с мыслями, не успел подобрать нужных слов и даже толком осознать происходящее, как Кларинда тихо свистнула.

Жеребец послушно подбежал на ее зов, она легко, без посторонней помощи, вспрыгнула в седло и помчалась в сторону поместья бешеным галопом, будто следом за ней гнались все исчадия ада.

В тишине звучал неуверенный слабый голос сэра Родерика, затем он затих. Врач наклонился, пощупал пульс старика и тихо сказал лорду Мельбурну:

— Он должен теперь поспать несколько часов.

— Я приду позже, — ответил лорд Мельбурн и встал.

Он тихо прошел через спальню и открыл дверь.

Снаружи, к своему удивлению, лорд обнаружил камердинера, приникшего ухом к замочной скважине.

Когда слуга увидел перед собой лорда Мельбурна, то мгновенно выпрямился, посмотрел на него секунду, казалось, с нескрываемой наглостью, а затем сломя голову помчался по коридору.

Лорд Мельбурн удивленно поднял брови и стал медленно спускаться по лестнице. В холле он постоял с минуту в нерешительности, и тогда дворецкий выступил вперед:

— Мисс Кларинда ожидает вас в гостиной, милорд.

— Благодарю, — ответил лорд Мельбурн.

Когда он шел к гостиной, то попутно отмечал, что дом находится в очень плачевном состоянии и нуждается в реконструкции. Шторы на окнах были ветхими, ковры — потрепанными, обивка кресел истертой. Но в то же время картины на стенах и мебель представляли собой очень большую ценность.

Кларинда сидела за письменным столом у окна.

Сквозь открытые ставни светило солнце, и в его лучах волосы девушки, казалось, были окружены огненным ореолом.

Она вскочила на ноги, увидев входящего лорда Мельбурна, и в ее огромных темно-синих глазах мелькнуло враждебно-настороженное выражение.

На лице ее, однако, был написан немой вопрос.

— Ваш дядя уснул, — сказал лорд Мельбурн.

— Вы пообещали ему сделать то, что он… просил?

Казалось, она не смогла сдержать вопроса, сорвавшегося с ее губ.

— Мы обсудили это дело, — ответил лорд Мельбурн.

Он почувствовал, что она испытала облегчение хотя бы оттого, что он сразу не отказался выполнить обращенные к нему просьбы. Затем, направляясь к камину, он произнес:

— Я понял, что на самом деле вы не приходитесь племянницей сэру Родерику.

— Нет, — ответила она, — моя мать в первый раз была замужем за капитаном Патриком Уорделлом из гренадерской гвардии. Его убили в бою еще до того, как я родилась. — Она помолчала немного и, так как лорд Мельбурн безмолвствовал, продолжила:

— Когда моя мать вышла замуж за брата сэра Родерика, он принял меня как свою дочь и поменял мою фамилию на Верной. Я считала его своим отцом, и, так как у него не было собственных детей, я думала, что он частенько забывал о том, что я — не родной его ребенок.

Ее голос смягчился, когда она говорила об этом, и лорд Мельбурн отметил про себя его нежную музыкальность.

На ней уже не было того старого зеленого костюма, в котором он увидел ее в первый раз. Теперь она была одета в простое муслиновое платье, вышедшее из моды и потерявшее вид от многочисленных стирок. Но, несмотря на свою одежду, она по-прежнему была очаровательна, и при взгляде на нее, как и в прошлый раз, у него перехватывало дыхание.

Ее волосы, которые так странно привлекали его, не требовали укладки в модную прическу. Они красиво обрамляли нежный овал ее лица, и неожиданно лорд заметил, что ресницы у Кларинды были очень черными. «Наверное, в ней течет ирландская кровь», — подумал он.

• Предыдущая
• 4/48
• Следующая