Путь к океану - Нартова Татьяна - Страница 33

— Ха, — вскинув подбородок, гордо заявила Вел, — Еще неизвестно, кому из нас придется что проводить. Но, судя по трепету в вашем голосе при упоминании трехкомпонентных вариаций охранной защиты, кое-кто сам очень редко видел их. Вы слышали что-нибудь о замке Терес-Леш?

— Кажется, его не так давно развалила одна очень вспыльчивая юная особа. Уж часом не Велера Енелер?

— Именно, причем с помощью замечательного, трехкомпонентного взрыва. И вообще, Элаймус, хватит о нас с вами, давайте, как говорила наша общая знакомая, вернемся к нашим баранам.

— Во-во! — поддакнула из-за спины темноволосой леквер Мэрке, — мы просто жаждем новых подробностей. А также не помешали бы некоторые комментарии. Нас, знаете ли, в подобных заведениях не учили.

— Может, хватит тут комедию ломать? — рявкнул Викант. У него буквально руки чесались разгромить, подобно сестренке адвоката, один миленький прибрежный домик. И только понимание того, что в одной из его комнат находится девушка, спасло строение от разрушения, — Мы пришли не для того, чтобы соревноваться в красноречии. Что с Лидой? И как, темный побери, ее спасти?

— Толковый парень. И нетерпеливый, как его отец. Но это не важно. Главное, что мне известны теперь все три составляющие охранного щита. О первой вы уже догадались. Это купол из иллюзии. Вы думаете, что идете в одно место, а попадаете совершенно в другое. Руалла может это подтвердить. Так, детка?

— Я не детка, — огрызнулась рыжеволосая.

— Ладно, малышка, забудь. Второй составляющей является ветер, точнее, сжатый слой воздуха, хорошенько упрочненный самой Всевидящей до состояния трехсантиметрового листа эллерского сплава.

— Того самого, о котором говорят, что его невозможно пробить мечом? — нервно уточнила элема, и получила утвердительный кивок в ответ.

— И третья составляющая, которая питает всю эту систему — мощь воды, океана. Я не знаю, каким образом Азули удалось так привязать мою стихию к щиту, но я ничего не могу поделать с этой компонентой. Хуже того, все три находятся в разных плоскостях, так что попросту разрушить защиту силовым всплеском не удастся. Все равно, что сделать дыру в мягкой глине. Ты ее сделал, а кто-то пальцем провел — и ее уже нет.

— Хорошо, а если применить по теореме о соответствии стихий такую же мерзость, может, получиться что-нибудь? — предложила Руалла.

— И как ты будешь искать подходящую сущность для силы Азули? Она ведь не леквер, а андерета. А у них все совершенно по-другому, — парировал Элаймус.

— Замечательно, просто шикарно! — рявкнул с досадой Викант, — Тогда что вы предлагаете делать?

— Погодите, а это что? — Элистар неожиданно подался вперед, заметив в руках Велеры жемчужину, — Как она у вас оказалась?

— Как, как, — проворчала девушка, — Дапмар дал. Правда, это не оригинал, а копия.

— Копия?

— Угу, не один же вы у нас талантливый, — хмыкнула Мэрке, но Локмер остановил ее жестом, более миролюбиво продолжив:

— Эту вещь создала Лида. Я понимаю ваше недоверие, но это так. Эта женщина не просто человек — она талантливый творец. Теперь, я думаю, у вас есть стимул, чтобы как можно быстрее спасти ее?

— Не то слово, — Элаймус сдвинул брови, задумавшись. Потом решительно протянул ладонь к Велере, — Дайте мне ее, юная разрушительница чужих замков. Есть у меня одна интересная гипотеза, и мне бы очень хотелось ею воспользоваться.

— Что тебе еще в голову пришло, дедуля? — недовольно выступила вперед Руалла, загораживая темноволосую леквер.

— Обижаешься, детка? — хмыкнул в ответ Элаймус, — Зря. Сколько тебе лет, и сколько мне. И если ты выросла из ползунков, это не значит, что ты можешь нарушать право старшего. А старший, девочка, здесь и сейчас именно я. Поэтому, во-первых, я могу называть тебя так, как пожелаю нужным. А, во-вторых, тебе лучше отдать мне копию жемчужины. Ведь ты же не хочешь, чтобы с твоей человеческой подружкой что-либо произошло?

Рыжеволосая сморщилась, все же позволив бывшему Сотворителю взять поддельный артефакт в руки. Элистар с тщательностью ювелира осмотрел каждый сантиметр идеально гладкой поверхности, будто вслушиваясь не то в жемчужину, не то в глубину себя. Даже глаза прикрыл, втягивая морозный воздух глубоко в легкие. Друзья же, наоборот, перестали дышать, ловя каждое движение мышцы на лице леквера, следя за его чуткими длинными пальцами. И вот, когда Викант хотел тряхнуть его за плечо, дабы выяснить, долго ли тот будет стоять памятником самому себе, Элаймус неожиданно поднял веки, и с ленцой оповестил собравшихся:

— Кто из вас знает о силовых туннелях?

— Я что-то такое слышал, — почесал голову Уварс, — Кажется, это свободные остатки так называемого образующего начала живых существ, в основном магических или имеющих дар. Вроде теплового или светового следа.

— Правильно, капитан. А еще существует мнение, что подобные потоки нельзя ничем перебить, даже трехкомпонентными конструкциями.

— То есть вы предлагаете нам использовать остаток чьей-то сущности для того, чтобы сделать брешь в щите?

— Именно. Только вы не совсем правильно сказали: не сущности, а души. Ведь любой сотворенный объект — не что иное, как сформированный по определенному закону кусочек сущности. Или, точнее, его избыток. Эта жемчужина вернется к своей хозяйке, а заодно и нас проведет к ней. Только есть одно маленькое условие.

— Какое? — насторожился Локмер.

— Ваша Лида должна быть в сознании и отвечать за свои действия. И лучше, если при этом ее организм будет целым и невредимым, — что-что, а добавить в бочку меда ведра три дегтя Элистар-старший любил.

— А если этого не произойдет? Если уже поздно? Ведь пока мы тут обсуждаем научные аспекты проблемы, Азули могла не единожды успеть убить мою невесту или сделать из нее узнающую.

— Не горячитесь, юноша. Наша обожаемая Всевидящая три часа назад покинула этот домик. Да я и не думаю, что эта тварь будет проделывать одну и ту же работу дважды. Уж поверьте мне, она не из терпеливых. Не получается с первой попытки, второй уже не предпринимается. Отсюда вывод: человеческая женщина либо давно покоится в мусорном ведре в виде обугленных остатков, либо еще не очнулась. Что касаемо первого варианта, он маловероятен. Если бы целью андереты было убийство Лиды, она бы не стала бы тащить ее сюда, а просто-напросто, добила бы на месте.

— И что мы будем делать? — тоскливо поинтересовалась Мэрке, — Вы можете определить, когда Лида придет в себя?

— Не сомневайтесь. А пока, давайте что-ли костерок запалим? — зевая, предложил Элаймус. Остальные покосились на него, словно мужчина сказал им что-то крайне неприличное. Однако спорить не стали. Долгий день медленно перетекал в долгую ночь, наполняясь, словно чаша до краев, ожиданием.

— Одевайся, — я даже не взглянула на брошенную мне под ноги кучу тряпок. Элаймус нависал надо мной, подобно водяному валу, нетерпеливо постукивая ногой по полу.

— Зачем? — кажется, этот вопрос его не устроил. Зато ответ на него был для меня сейчас очень важен. Истерика прошла так же резко, как и началась. И ничего не оставила после себя. Словно раньше во мне бушевал пожар из красных языков боли, розоватых искорок обиды, расцветающих на золотистых поленцах любви к единственно важному для меня существу. А сейчас он затих, спалив всю мою сердцевину, место которой он занимал все это время, и оставив лишь оболочку. Так горят торфяные пожары, которые сложно потушить, потому что до поры до времени их просто нельзя увидеть под болотными кочками. Зато, если потушишь, ходить по этим местам нельзя — провалишься в выжженную пустоту. Только теперь я поняла, почему ринулась в этот бой за возвращение Гервена, зачем пыталась грести против течения. Конечно же, отчасти все это было и ради самого крашеного, не бросившего меня в один из самых худших моментов жизни, но больше всего мне просто хотелось снять с себя свои собственные грехи, чтобы остаться с Дэрлианом без их пугающего груза. А теперь? Мне уже все равно, что будет дальше, так есть ли смысл вновь и вновь бежать по пыльной дороге жизни, когда можно неспешно идти по ней?