Выбери любимый жанр

Падшая звезда - Нейтак Анатолий Михайлович - Страница 3


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

3

Алинкаб просто не может быть иным.

— Вот теперь я вижу, что класс ваш высок… Тень. Признаюсь, я не был достаточно откровенен. Но откровенность в сём несовершенном мире редко вознаграждается, тогда как польза… скрытности, — кривая усмешка, — очевидна и несомненна.

— Пусть откровенность вознаграждается редко, я всё же попытаюсь прибегнуть к этому опасному средству. Рискну заявить, что интересы родственников Терин я могу обеспечить гораздо надёжнее, чем служители Гаэ-Себиша, этого любителя чужого смирения. Если ты смиришься, снимешь Кольцо Повиновения с пленницы и отдашь её мне, я не стану тебя наказывать. Ты ведь не хочешь быть наказанным, Ирвисанн Быстрорукий… или хочешь?

Аргументы были исчерпаны.

Относительно того, что произошло дальше, наблюдатели расходились во мнениях. Слишком стремительно развивались события, и слишком резко всё закончилось. Всего две-три секунды миновало, и вот уже бросившийся к Тени Шуйца, неподвижный и мелко дрожащий, плотно пришпилен к стене зала собственными метательными ножами за края своей же одежды, а его руки, аккуратно отрубленные на ладонь выше локтя, валяются на полу.

Правда, кровь из обрубков почему-то не течёт…

— Впредь, — не столько шёпот, сколько шипение в лицо побеждённому, — не протягивай загребущие пальчики к чужому. И остальных своих коллег предупреди! Твоё счастье, Ирвисанн Быстрорукий, что моя основная школа запрещает пытать и отнимать жизнь!

Повернувшись к белому, как полотно, хозяину:

— Заказ на сидр и цыплёнка отменяется. А вот угловую комнату на третьем этаже мы займём. Ненадолго. Счастливо оставаться.

Взяв бывшую подопечную алинкаба за безвольную руку, Тень повлёк её к лестнице. Но, поднявшись на несколько ступеней, остановился и обернулся.

Шёпот снова приобрёл шипящие оттенки, а слышно его было не хуже, чем иной крик.

— И позовите травника к этому, приколотому! А лучше — целителя! Быс-с-стро!

Следом за Тенью — вверх по лестнице. Коридор. Дверь. Комната. Зеркало. Тень останавливается напротив, раздражённо шипит. Ну конечно, зеркало-то очень так себе. Медная пластина размером три ладони на четыре, отполированная, а потом покрытая тонким слоем серебра и снова отполированная. Слой серебра так тонок, что местами процарапан, а то и попросту протёрт до медной основы. Левый верхний угол пластины вдобавок изогнут и выправлен кое-как, отчего качество отражения лучше, конечно, не стало.

В общем, не вода в бочке, но и не драгоценное стеклянное зеркало. О, отнюдь нет!

Тень снова что-то шипит. Повинуясь этим змеиным звукам, сгущаются Силы. Участившийся стук сердца порождает странные отзвуки и смутные вспышки — не то реальные, не то…

Качается мир. Всё стремительнее плывут куда-то куцые ошмётки сознания; плывут, кружатся, танцуют, выделывая диковинные, головокружительные виражи. В зазеркалье больше не видно комнаты на третьем этаже "Толстой квочки" — один лишь безбрежный туман. Он клубится, он корчится, он извивается, повинуясь и подчиняя. А ещё туман что-то шепчет.

Хватка Тени на запястье — как стальные тиски. Тень делает шаг, и ты вынуждена шагнуть следом. Медленно, очень медленно, и вместе с тем с пугающей быстротой совершается погружение в туман… нет, даже не так. Погружение в шёпот тумана. В звук, меняющий облик бытия.

Остановка. Ни комнаты, ни зеркала. Лишь безжизненная — ни кустика, ни травинки — равнина, накрытая мглистой пеленой. Здешний туман не совсем такой, как в зеркале, но родственен тому, как роднятся сущность и имя, предмет и его отражение.

— Ну вот, — устало шепчет Тень. — Сейчас пойдём… подожди ещё немного…

На глазах у Терин Тень извлекает неведомо откуда и как большую сумку. Открывает хитро пристёгнутую горловину. Последовательно сдирает с себя, бросая наземь, перчатки, плащ, безразмерные штаны и куртку, грубые дорожные башмаки и, наконец, маску, оставаясь в тонкой шёлковой рубашке, из-под которой просвечивает бесстыдно откровенно бельё.

Затем из сумки извлекаются короткие кожаные штаны и сапоги с высокими голенищами. Тень одевает их, заправляет штанины в голенища сапог, перетягивает штаны в талии широким ремнём, к которому подвешивает флягу и короткий кинжал. Далее из сумки извлекается короткая, до талии, кожаная куртка и восемь метательных ножей. Куртка надевается, ножи отправляются в скрытые ножны (четыре — под левую полу, ещё четыре — под правую). Потом появляется длинный меч, каковой привычно занимает предназначенное для него место за спиной Тени.

Сумка исчезает.

Закончив своё нимало не магическое преображение, Тень протягивает руки к шее Терин. Короткий злобный хруст. Вспышка! Не удержавшись на ногах, Терин валится на колени и почти минуту наблюдает, как, брошенные поверх маскарадного костюма Тени, превращаются вместе с ним в пепел обломки Кольца Повиновения. Бездымный, бесшумный, явно магический огонь не греет, больше леденит, и языки его имеют синевато-коричневый оттенок. Может, из-за тумана?

Да нет, вряд ли…

Голова кружится, кружится, кружится — но всё слабее с каждой секундой. По рукам и ногам словно маршируют многотысячные отряды муравьёв. Пренеприятное ощущение! Впрочем, стремительно ослабевает и оно.

Крепнет воля, до срока усыплявшаяся Кольцом. Проясняются мысли.

— Ты можешь звать меня Иглой, — доносится сверху уже не шёпот, а низкий и звучный голос. Необходимость в скрытности отпала, и потому, даже не видя говорящую, любой не лишённый слуха легко определит: говорит женщина. — А ты, насколько я знаю, Терин из Алигеда, что в стране Дирмаг мира Тагон, прозванная Задирой. Я на самом деле действовала и действую в интересах твоих родственников. Но не родителей, а Греда и Хилльсата.

2

— К… как же! — Процедила Терин с запинкой. — Ведь это папочка сплавил меня в храм Пятиокого! — Неуверенно поднявшись в полный рост, она поёжилась, скрестив руки на груди, словно от холода. Перевела взгляд с догоревшего костерка на Иглу.

— И почему ты бежала из храма?

— А то ты не догадываешься! — со смесью робости и нахальства бросила Терин.

— Представь себе, не догадываюсь, — безмятежно ответила Игла, с рассеянным интересом изучая спасённую. — Я, конечно, могла бы узнать это своими способами, но эти самые способы порой слишком сильно напоминают изнасилование пятилетнего ребёнка. А мои познания относительно культа Гаэ-Себиша… фрагментарны. Так что лучше объясни сама.

— Чего тут объяснять-то, — буркнула девушка, отводя взгляд. Смотреть в нелюдские, целиком чёрные глаза Иглы было жутковато. — Обычное дело. Храм заплатил папочке, папочка отдал меня… в услужение. Во внешний круг. Мыть-чистить, готовить-стирать. Изучать священные танцы, малые ритуалы и искусство массажа каждый третий день — обязательно. Всё-таки храм, а не трактир. Если уроками не особо сильно нагружают, можно в библиотеку внешнего круга ходить и даже в скрипторий. Это не приветствуется, но и не запрещается. Я другим услужающим занимательные истории рассказывала, которые в библиотеке находила в дополнение к тому, что мне самой было нужно. Поэтому они меня подменяли, и время на книги у меня было…

— А что потом?

— Перевод во внутренний круг. Для парней это — предел мечтаний. Там настоящая учёба, там приближение к их любимому богу, постижение заклятий, Великих ритуалов и всё такое. А вот для тех, кто не парень… слухи-то по храму разные ходили. Но ничего приятного для переведённых девиц в тех слухах не было. В настоящих слухах, а не в сказочках, которые служители нарочно распускали. Будь я писаной красавицей, всё было бы не так плохо. Хотя даже самые раскрасавицы во внутреннем круге до вторых морщин не доживают. А уж таких, как я, Гаэ-Себиш получает сразу.

— В каком смысле "получает"?

— В прямом. Богу нужны жертвы, иначе какой он бог?

— Ясно.

Терин съёжилась. Уж очень жутко прозвучало это короткое слово.

— Надо полагать, к своему… папочке ты вернуться не хочешь?

3
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело