Нищий лорд - Картленд Барбара - Страница 8
- Предыдущая
- 8/44
- Следующая
— Дай-ка я попробую, — сказал лорд Корбери. Он приподнял доску и присвистнул от удивления. В мерцающем свете они разглядели небольшое углубление, битком забитое холщовыми мешочками.
— Я захватила с собой наволочку, — сообщила Фенелла, вытаскивая ее из внутреннего кармана своей черной куртки.
— У тебя, как я вижу, большой опыт по этой части, — съехидничал лорд Корбери. — Мы заберем все мешки?
— Столько, сколько сможем унести, — ответила Фенелла. — У нас нет времени их все развязывать, а в них может оказаться лишь серебро, которого понадобится очень много, чтобы набрать тысячу фунтов для Джо Джарвиса.
— Ты права, — согласился лорд Корбери. — Давай быстрее покончим с этим и уберемся отсюда.
Наволочка была сделана из прочного льна, и тем не менее когда она почти доверху была забита мешочками, Фенелла посмотрела на нее с сомнением.
— Надеюсь, она не порвется.
— Хочется верить, — ответил лорд Корбери. — Она чудовищно тяжелая.
Он положил доску на место, а Фенелла поправила коврик у камина. Лорд Корбери отнес наволочку к окну, отодвинул занавеску и, перегнувшись через подоконник, осторожно поставил ее на землю под окном.
Он увидел, что собаки, добродушно помахивая хвостами, с интересом наблюдают за ними.
— Похоже, твои друзья одобряют наши действия, — заметил он. — Интересно, как к происшедшему отнесется их хозяин.
— Давай же быстрее, — взмолилась Фенелла. — Мне еще нужно закрыть форточку.
От внимания лорда Корбери не ускользнуло, что в ее голосе прозвучал страх.
— Я сам это сделаю, — сказал он.
Взяв из комнаты стул, он вынес его в узкий холл и, взобравшись на него, закрыл форточку и снова занавесил ее старой дерюгой. Когда он вернулся, Фенелла уже была на улице и ласкала собак. Он задул свечи, вылез вслед за ней и захлопнул окно.
— Интересно, Голдштейн заметит, что окно не заперто? — спросил он.
— Когда он это обнаружит, будет уже поздно, — ответила Фенелла.
Лорд Корбери нагнулся и поднял наволочку. Как он и говорил, она была невероятно тяжелой, настолько, что он с трудом мог идти.
Они направились к изгороди и почти дошли до нее, как вдруг вдалеке послышался стук колес. На секунду Фенелле показалось, что она ослышалась, но вскоре у нее исчезли всякие сомнения.
Это действительно был стук колес и цоканье лошадиных подков, и доносились они с подъездной аллеи, ведущей к дому.
— Быстрей, — начала было она, но тут же сообразила, что по быстроте реакции лорд Корбери ей не уступит.
Он уже успел перебросить наволочку через изгородь, затем молча подхватил Фенеллу на руки, помог ей взобраться наверх и сам последовал за ней.
Едва они успели коснуться земли, как услышали, что лошадь и повозка остановились у дверей дома. Собаки с громким лаем кинулись к повозке. Если у Фенеллы и оставались сомнения, по их приветствию она убедилась, что приехал не кто иной, как сам Исаак Голдштейн. Они радостно повизгивали и скулили, в отличие от свирепого лая, которым обычно встречали посторонних.
В темноте она протянула руку и дотронулась до лорда Корбери.
— Помнится, ты уверяла, что он никогда не возвращается домой ночью, — насмешливо протянул тот.
— Мне очень жаль, Периквин, — смиренно пробормотала она.
— Ну, жалеть нам пока не о чем, — сказал он. — Мы в безопасности, по крайней мере, в данный момент. Но должен сказать, я никогда еще не был так близко от виселицы.
Фенелла содрогнулась. Впервые она осознала, насколько рискованна была вся эта их авантюра, пусть даже пока им и сопутствовала удача.
Лорд Корбери пошарил руками по земле, подобрал мешочки, выпавшие из наволочки, засунул их обратно и забросил свой нелегкий груз на спину.
— Пошли, — тихо сказал он. — Чем быстрее мы уберемся с места преступления, тем лучше.
Найти обратную дорогу в лесу оказалось нелегким делом. Фенелла пошла вперед, и после нескольких шагов лорд Корбери вынужден был опереться свободной рукой о ее плечо.
— На войне я очень гордился тем, что хорошо вижу в темноте, — сказал он. — Но здесь я слеп, как крот.
— Я знаю дорогу, — уверенно сказала Фенелла. Тем не менее время от времени она вынуждена была идти, вытянув руки вперед, чтобы не натолкнуться на дерево. Наконец они вышли к реке, перешли через мостик и садами направились к Прайори.
Небо уже было усеяно звездами, в воздухе стоял аромат левкоев. Они пересекли лужайку; Фенелла посмотрела вверх и про себя произнесла благодарственную молитву. Конечно, красть нехорошо, но она была уверена, что в данном случае цель оправдывала средства.
Окно в гостиной все еще было открыто, а пламя свечей бросало золотые отблески на старинные деревянные панели. Комната выглядела очень мирно и уютно.
Лорд Корбери бросил наволочку на коврик перед камином и подкинул полено в затухающий огонь.
Фенелла села на пол, и отблески пламени, ожившего в камине, заплясали в ее рыжих волосах. На мгновение воцарилась тишина. Затем она подняла голову, и лорд Корбери увидел, что ее глаза сверкают от возбуждения, а губы с трудом сдерживают улыбку.
— Мы сделали это! О Периквин, мы сделали это!
— Чудом, — хладнокровно заметил он. — Неужели ты не понимаешь, что если тебя и не повесят за участие в этом деле, то уж на каторгу сошлют непременно?
— Перестань брюзжать, давай лучше посмотрим, что мы принесли, — сказала Фенелла.
— Нет, ты просто безнадежная и закоренелая преступница! — ответил он.
Он нагнулся и хотел было вытряхнуть содержимое наволочки на пол, но Фенелла вскочила на ноги.
— Подожди! — остановила она его.
Она подошла к окну и задернула портьеры.
— Не будем рисковать, — пояснила она. — Именно так я и увидела, куда Исаак Голдштейн прячет свои деньги. Я была в саду и кормила собак, когда он неожиданно вернулся домой. Дело близилось к вечеру, но было еще светло, и он увидел бы меня, если бы я попыталась перелезть через изгородь. Пришлось спрятаться в зарослях бузины. Я увидела, как он перетаскивает мешочки из своей тележки в дом, и меня разобрало такое любопытство, что я подкралась поближе, чтобы посмотреть, что он с ними будет делать дальше.
— Это был совершенно недопустимый и ничем не оправданный риск, — сказал лорд Корбери с напускной суровостью.
— Тем не менее этот риск оправдался, — ответила Фенелла. — Развязывай же скорее мешки, Периквин, я жду не дождусь, чтобы узнать, наберем ли мы тысячу фунтов для бедного Джо.
Лорд Корбери открыл один из мешочков и заглянул в него. Затем он высыпал его содержимое на коврик перед камином. Там были золотые монеты!
— Складывай их в столбики по десять штук, — предложил он. — Так нам будет легче их сосчитать.
Фенелла принялась исполнять его приказание, а лорд Корбери продолжал опустошать мешки один за другим.
Четыре мешочка, которые он заметил еще когда вынимал их из тайника, были легче остальных, и в них лежали в основном банкноты достоинством от одного до пяти фунтов. В мешках не оказалось ни серебряных, ни медных монет, одно золото.
К тому моменту как они добрались до последнего мешка, лорд Корбери и Фенелла уже работали молча и сосредоточенно. Наконец она сложила все монеты в столбики, а лорд Корбери рассортировал банкноты.
— В этом мешке купюры по пять фунтов, — начал он и вдруг воскликнул:
— Бог мой!
— Что случилось? — спросила Фенелла.
— Они вовсе не по пять фунтов, как мне сначала показалось, а по пятьдесят, — ответил лорд Корбери.
— Не может быть! — изумилась Фенелла.
— Тем не менее это так, — ответил он. — Должно быть, у нашего друга Исаака Голдштейна обширная клиентура.
— Сосчитай же их скорее, — взволнованно вскричала Фенелла. — И монеты не забудь!
Лорд Корбери принялся считать. Наконец с ноткой изумления в голосе он сказал:
— Я мог ошибиться, Фенелла, но похоже здесь больше шести тысяч фунтов!
— Периквин! Это… правда?
— Я сосчитаю еще раз.
— Но это же замечательно, просто замечательно! — воскликнула Фенелла. — Это даже больше, что нам нужно!
- Предыдущая
- 8/44
- Следующая
