Муха и сверкающий рыцарь (Муха – внучка резидента) - Некрасов Евгений Львович - Страница 23

• Предыдущая
• 23/36
• Следующая

Это круто? — спросил Петька.

Да, Петр, очень круто, — печально ответил Дед. — Дисбат — это тюрьма для военных.

На этом воспоминания о старых временах кончились. Начали думать, что делать сейчас, немедленно, пока преступники не ворвались в дом.

— Мы слишком много знаем, чтобы жить спокойно, — сказал Дед. — Грабителям нужен целый день, чтобы поднять из моря свои сокровища. Тихий, ясный день, а сейчас шторм. Они кусают локти и думают о нас: что за люди ныряли у Черной Скалы? Нашли они сокровища или нет? А вдруг нашли? Вдруг в милицию сообщат?

На их месте я бы нас замочил. На всякий случай, — высказался Петька.

Если они совсем без царя в голове, то могут и убить, — рассудительно ответил Дед. (Петька понял это как намек и порозовел.) — Но тогда что получится? Вернется Машина мама…

Ее тоже, — решил Петька.

Вечером соседка заглянет: почему у Незнамовых свет не горит? — продолжал Дед.

И соседку чпокнуть, — уперся «укропольский егерь».

Потом твои родители…

И родителей! — страдая, выдавил Петька. — Хотя родители только в понедельник вернутся, они в Севастополе у дяди Вади.

Ладно, пощадим родителей, — согласился Дед. — Все равно город маленький, каждый человек на виду. Нас быстро хватятся. Заглянут в дом, найдут трупы. Понаедет милиции, а грабителям это ненужно. Нет, на их месте я бы создал тут видимость нормальной жизни. Трое сидят в подполе, а четвертый в огороде копается.

Под прицелом бандитских стволов, естественно? — с надеждой уточнил Петька. Ему хотелось кровавых и героических дел. А Дед рассуждал просто, как о картошке.

Это лишнее. Люди в подполе будут заложниками. Тебе скажут: «Иди во двор, помелькай, чтоб соседи видели. А убежишь — прикончим твою Машку».

«Укропольский егерь» повесил голову. У него пропала охота убегать под прицелом бандитских стволов.

— Интересная коллизия возникнет, когда кончится шторм, — продолжал Дед. — Грабителям пора плыть за сокровищами, а нас нельзя оставлять без присмотра. Тут нас могут или убить, или бросить в доме связанными. Все зависит от личных наклонностей преступников. Какой отсюда вывод? — Прищурясь, Дед глядел на одноклассников.

Я бы живым не сдался! — отчеканил «укропольский егерь».

А я бы позвонил в милицию. Мы славно поработали, дело практически раскрыто. Осталось установить наблюдение за Черной Скалой и взять грабителей с поличным. Нам это не под силу, так что сочтемся славой с милицией. — И Дед вытащил из кармана сотовый телефон. Было понятно, что он давно все обдумал, даже телефон положил в купальный халат, чтобы лишний раз не вставать.

Не звени, нам никто не поможет, — буркнула Маша, почему-то чувствуя себя виноватой. Она еще на острове хотела сказать Деду, что зря он рассчитывает на помощь укропольской милиции.

Это почему? — не понимал Дед. — Думаешь, они не поверят мне, как в Сочи?

Да нет, наши милиционеры поверят. Это же их начальник рыцаря в море нашел. Они сразу тебе поверят. ОБА, — добавила Маша.

Дед, и раньше не очень-то похожий на невозмутимого Штирлица, стал, как Петька: глаза на лбу, рот буквой «о»:

Как?!

Дед, это кажется, что Укрополь не маленький, потому что мы живем просторно. На нашем с мамой участке можно поставить дом квартир на сто, а мы тут вдвоем. Весь Укрополь — три тысячи человек, как большой двор в большом городе, и милиционеров у нас всего трое. Паспортистка старая — у нее внук уже. Водитель Слава — поперек себя шире. И товарищ капитан Самосвалов. Иногда присылают ему заместителей по уголовному розыску, а они сбегают. Для них работы нет.

Пока Маша говорила, Дед как чужие рассматривал свои ладони с натертыми пузырями от весел. А когда поднял глаза, лицо у него было решительное и веселое.

— Ничего страшного. Подумаешь, лейтенант мне в Сочи не поверил. В Сочи не один лейтенант!

Дед взялся за телефон. Посмотрел на экран, нахмурился, стал нажимать кнопки. Кнопки светились, телефон пищал, но ничего полезного из этих игрушечных звуков не получалось. Дед даже ни разу не поднес трубку к уху.

Нет связи. Может, радиоволны не проходят из-за грозы? — и Дед ушел в комнату звонить по городскому телефону.

Что ж, займем круговую оборону, — бодрым голосом объявил Петька. — Трое суток продержимся, пока спать не захотим.

И с этим балбесом я учусь в одном классе! — простонала Маша.

А что я такого сказал? — удивился Петька.

Да у тебя каждое слово «такое»! Чем ты обороняться будешь? Из пальца стрелять?

Я буду обороняться тяжелыми предметами, — объяснил «укропольский егерь».

Зачем тебе тяжелые предметы, у тебя башка чугунная!

Тихо! — прекратил ссору вошедший Дед. — Другой телефон тоже не работает…

Это у нас часто. Теперь не починят раньше утра, — довольным голосом сказал Петька. Было ясно, что ему не хочется отдавать милиционерам считай уже раскрытое дело. Он такой, Петька: преступников — ногой в челюсть, связать и прославиться. Господи, ну почему мальчишки не хотят взрослеть?!

Муха, где ты потеряла своего коротышку в широком плаще? — спросил Дед.

На Олюшкиной.

У тарного завода? Минут двадцать ходу. — Дед уже неплохо разбирался в укропольской географии. — А обратно ты быстро шла, нигде не задерживалась?

Бежала.

Если бы у них была машина, они бы уже приехали, — решил Дед. — А так минут пять у нас есть. Муха, дай мне ключ от гаража, а сама уходи к Пете. Оба уходите! Быстро и без разговоров. Отсюда можно как-нибудь огородами пройти на соседнюю улицу?

Даже на две, — ответила Маша.

Вот и уходите огородами. Беги переодевайся. Нет, сначала дай ключ.

Ключ у мамы, но там не заперто. Она же на машине уехала, зачем запирать пустой гараж?

Маша ушла в свою комнату переодеваться. Было нестерпимо жалко оставлять Деда одного. Но спорить с ним не хотелось. Маша заранее знала, что он скажет. То же, что в таких случаях говорят все взрослые.

Хлопнула дверь в прихожей.

«Они!» — испугалась Маша и заскакала на одной ноге, не попадая в джинсину. (Джинсы лучше подходят для смертельных схваток, чем платье.) Потом она увидела в окно, как Дед бежит под дождем, задрав на голову воротник своего новенького купального халата. Он скрылся в гараже.

Когда Маша вернулась на кухню, Петька сидел на прежнем месте. Кажется, он даже не пошевелился.

— Я никуда не уйду! — твердо сказал «укропольский егерь». — Мне офицерская честь не позволит оставить Николай Георгича одного!

Маша на себе почувствовала, что означает выражение «опустились руки». Они упали и повисли плетьми… На уговоры Петька не поддается. Чем больше уговариваешь, тем он упрямее. Перевоспитать его за пять минут невозможно. Все равно останется и будет мешать. С ним даже в пейнтбол играть невозможно, потому что Петька любит выскакивать не вовремя и орать: «За мной!» А потом нудно выясняет, кто на самом деле был командиром, и всегда оказывается, что не он.

Значит, Деда ты не можешь оставить одного, а меня можешь? — спросила Маша.

А что тебе сделается? Дам тебе ключ, пойдешь к нам, телик посмотришь. Родаков дома нет, Витьки тоже. Хозяйничай сколько влезет. Можешь даже посуду помыть, — с надеждой закончил Петька.

А если меня по дороге схватят?

— Не схватят, — заверил Петька. — Ты бегаешь быстро.

Он прятал глаза — чувствовал, что не прав. Но это еще не значило, что Петька даст себя переубедить. И Маша пустила в ход свое последнее средство:

— А говорил, что любишь…

Я не говорил, а только собирался, — честно ответил Петька.

Мне некогда тебя уговаривать, — сказала Маша. — Если любишь, пойдешь со мной. А если не любишь, уматывай из моего дома!

Ну и пожалуйста! — вспыхнул Петька. Шагнул к двери и остановился. — Ага, Незнамова, нарочно меня покупаешь! Не пойду я никуда, и все!

Вошел Дед. В руках у него была канистра с бензином и садовый опрыскиватель.

Вы еще здесь? — удивился он.

Уходим уже, — Маша зло посмотрела на Петьку. — Дед, ты хоть скажи, что делать. Если прятаться, нас ведь все равно найдут. По лодке найдут. Спросят, чья лодка с заплатой, и кто-нибудь вспомнит, как Петька протаранил Самосвала и свою лодку продырявил.

• Предыдущая
• 23/36
• Следующая