Плененное сердце - Картленд Барбара - Страница 40

• Предыдущая
• 40/57
• Следующая

Сабина улыбнулась и подавила вздох.

— Ты заставил меня заскучать по дому, Гарри, но охота уже не была прежней с тех пор, как ты уехал.

— Если бы ты знала, как я скучаю по дому, — сказал юноша. — Если бы только… — Он замолчал. Слова затихли в темноте, но Сабина знала, что осталось недосказанным. «Если бы я был в кавалерийском полку».

Именно туда стремилось его сердце. Но говорить об этом сейчас не было смысла, да и вряд ли такой момент мог наступить когда-нибудь. Она мечтала, что после замужества как-нибудь попросит Артура заплатить за Гарри, чтобы он мог заняться любимым делом. Но после того, что случилось сегодня, стало ясно: ее мечта была глупостью с самого начала.

— Помоги мне, Гарри, — попросила она напряженным голосом, почувствовав внезапный страх, о причине которого не хотела размышлять. Он послушно подсадил ее в седло. Сабина расправила юбку и взяла в руки поводья.

— Где мне тебя встречать? — спросил он.

— Жди меня здесь через два часа, — ответила она. — Я могу приехать позже, но ты не беспокойся. Я не знаю, сколько это займет времени.

Она уже собралась ехать, но рука Гарри удержала ее за поводья.

— Пожалуйста, поменяй решение, Сабина, и позволь мне ехать с тобой. Я не должен этого допустить. Подумай, что бы сказал папа.

— Я и еду для того, чтобы папа ничего не узнал, — ответила Сабина и поехала по дороге в гору раньше, чем Гарри успел сказать еще хоть слово.

Лошадь была в хорошей форме и хотя все время норовила пуститься вскачь, однако быстро поняла, что нежные пальчики, управляющие ею, принадлежат опытному наезднику, и когда они выехали из города, пустилась в спокойный, легкий карьер.

По дороге им встретилось несколько экипажей, заполненных людьми, направляющимися в казино или возвращающимися домой с одного из множества вечерних развлекательных мероприятий, устраиваемых в княжестве. Сабина быстро миновала их. Где было возможно, девушка отворачивалась, чтобы ее случайно кто-нибудь не узнал в ярком лунном свете. Но когда она проехала мимо последней виллы, дорога стала пустынной, и Сабина оказалась верхом на лошади в дикой, незаселенной местности.

Она поднималась в гору с тех пор, как оставила Гарри. Но сейчас Сабина, наконец достигла верхней Корнишской дороги.

Здесь можно было уже ехать быстрее, и она ощущала, как сильный ветер с моря, дувший в лицо, трепал ее волосы.

Было так приятно снова сидеть на спине лошади, и если бы не серьезная миссия, предстоявшая ей, она бы в полной мере насладилась верховой прогулкой. Сабина вдруг ощутила упоительное чувство свободы. В том, что она была совершенно одна в дикой, прекрасной местности, когда далеко внизу плескалось великолепное море, а впереди возвышались величественные скалы, было какое-то необъяснимое волшебство.

Сейчас ей стало легче понять цыган, объяснить себе, почему они ненавидят стены и предпочитают жить ближе к земле, под звездным небом.

Лошадь скакала галопом, и Сабина вдруг поняла, что беззвучно молится. Слова, знакомые с детства, срывались с губ.

Она молилась о том, чтобы цыганский король помог ей, чтобы удалось вернуть деньги и спасти Гарри от бесчестья.

Девушка старалась не думать, что произойдет, если цыган откажется или не сможет вернуть деньги. Она не позволяла себе даже на секунду обратиться к мыслям об Артуре и о том, что он сказал сегодня днем.

Выражение лица Гарри, когда он возвращался к ней из дома, запечатлелось у нее в сознании. Разве они смогли бы еще хоть раз положиться на милость Артура?

Сабина подумала, что она скорее бы предпочла ехать куда угодно или нырнуть на любую глубину за помощью, чем еще раз обратиться к нему.

И только один раз у нее мелькнула мысль, что она, должно быть, сошла с ума, если едет одна ночью так далеко просить помощи у человека, который всего несколько дней назад был ей совершенно незнаком. Луна вышла из-за облаков, и Сабина на мгновение придержала лошадь, заставив ее двигаться чуть медленнее. Почувствовав внезапно панику, девушка задала себе вопрос, правильно ли она поступает. Ей вдруг вспомнилась первая ночь, как цыганский король встал со своего места у костра и подошел к ней, испуганной, растерянной, понимающей, что танцующая девушка смотрит на нее враждебно, а на сотнях подозрительных лиц, повернутых к ней, читается один и тот же вопрос, зачем она пришла.

Он действительно выглядел, как король, гордо проходя через толпу своих соплеменников. И с того момента она не сомневалась, что может доверять ему. Когда же цыган вел ее назад к экипажу, поддерживая и помогая выбрать безопасный путь, Сабина почувствовала, что он силен не только физически, в нем еще присутствовали надежность и уверенность.

С внезапно забившимся сердцем девушка отбросила прочь все сомнения и страхи. Она правильно сделала, что поехала, сейчас она была в этом уверена.

Перед ней был небольшой подъем, а когда она его миновала, местность с правой стороны неожиданно стала гораздо протяженнее. С той первой ночи, когда у экипажа соскочило колесо по пути в Монте-Карло, ей больше не приходилось здесь бывать. К ее удивлению, костер находился на совсем небольшом расстоянии. Ей хорошо было видно яркое пламя на фоне черного неба и искры, взлетающие вверх, похожие на небольшой фейерверк.

Сабина натянула поводья. Если это были те цыгане, которых она искала, то они, очевидно, переместились поближе к Монте-Карло по сравнению с той ночью. Если это не они, то не окажется ли этот табор опасным и не таким заслуживающим доверия, как тот, который ее выручил, когда она нуждалась в помощи? Впрочем, костер был такой же, какой Сабина видела прежде. Ей не оставалось ничего другого, как подъехать ближе, чтобы убедиться, те ли это цыгане, которые ей были нужны, но просто по воле случая оказавшиеся гораздо ближе, чем она ожидала.

Сабина с трудом могла разглядеть крыши кибиток. Несколько раз на фоне пламени появлялись силуэты людей. Она повернула лошадь по направлению к костру и медленно поехала по высокой траве. И — словно повторялась та ночь — она опять услышала музыку. Та же самая безудержная мелодия в исполнении гитары и скрипки. И теперь, когда девушка подъехала ближе, ей показалось, что она опять видит сон, который ей уже снился раньше. Тот же полукруг из кибиток, толпа цыган, сидящих вокруг костра, и та же девушка, кружащаяся в танце, с волной темных волос и с золотыми украшениями, сверкающими в свете огня при каждом ее движении, Сабина тихо подъехала ближе, и опять, как в прошлый раз, танцующая девушка резко остановилась, не отрывая взгляда от Сабины, появившейся из темноты. Ее лошадь задергала головой, как будто испугавшись костра.

На этот раз Сабина заговорила первой.

— Добрый вечер, — сказала она по-французски. — Мне надо поговорить с вашим королем.

Несколько мгновений было тихо, а потом девушка ответила. Что она сказала, Сабина понятия не имела, поскольку она говорила на совершенно незнакомом языке, который ей вряд ли приходилось слышать раньше. Но в смысле высказывания сомневаться не приходилось. Цыганка подошла к Сабине совсем близко. Она явно осуждала ее, оскорбляла, приглашала других цыган посмотреть на Сабину. Ее мысль ясно передавалась взмахами рук, горящими глазами и презрительной гримасой. Почему она к ней так относилась, и чем Сабина заслужила такой прием, девушка не могла понять. Но мужчины и женщины, сидевшие вокруг костра, явно взволнованные речью цыганки, стали подниматься и подходить ближе и ближе. В конце концов Сабина, сидящая верхом на лошади, оказалась со всех сторон окруженной цыганами. А девушка все еще продолжала ругаться, показывая на нее длинными смуглыми пальцами. Ее лицо и тело выражали всю полноту ненависти и явное желание, чтобы Сабина ушла.

Музыка замолчала. Казалось, что все слушают молодую цыганку. И единственный звук, который можно было услышать, кроме ее восклицаний, было одобрительное бормотание остальных цыган.

— Но я должна поговорить с ним. Я должна, — старалась Сабина перекричать пламенную речь цыганки.

• Предыдущая
• 40/57
• Следующая