Приключения в Берлине - Картленд Барбара - Страница 4

• Предыдущая
• 4/30
• Следующая

Лорд Брэйдон подумал, что за всем этим кроется нечто большее.

И вновь он напомнил себе, что не следует глубже вникать в ее дела.

Лучше не расспрашивать ее ни о чем подробнее, а оставить их отношения на уровне случайного знакомства.

И тут ему на помощь пришел Уоткинс, весьма кстати открывший дверь, чтобы сказать:

— Все готово, мисс, и все ваши вещи — в купе рядом.

— Спасибо… Огромное спасибо.

Лоилия поднялась, обращаясь к лорду Брэйдону:

— Еще раз благодарю вас, милорд. Я так благодарна вам… сильнее, чем могу выразить словами.

Она поспешно покинула купе.

Лорд Брэйдон слышал ее нежный голос, пока она разговаривала с Уоткинсом, не захлопывая свою дверь.

Затем наступила тишина.

Он запер дверь купе и начал раздеваться, думая о странности этой встречи.

Почему мисс «Джонсон»— он был уверен, что это не ее фамилия, — отозвалась о нем как о «мудром»?

Если бы немцы столь же высоко оценили его способности, это определенно не способствовало бы успеху его миссии.

Он восстановил во всех деталях заготовленную версию своего посещения Берлина, дабы убедительно объяснить немцам, почему он счел необходимым приехать сюда, оставив Лондон в самый разгар светского сезона.

Улегшись в постель, он долго не мог заснуть.

Он лежал, размышляя о девушке за стенкой, о том, как опасно для столь юного и привлекательного существа путешествовать в одиночку.

«Она, несомненно, леди, — думал он, — и даже самый глупый родитель или попечитель не мог бы позволить ей пускаться через континент без сопровождения».

Затем он вспомнил, что она не назвала своего настоящего имени.

Может быть, она скрывается, и если это так, то от кого?

Но тут он вновь одернул себя.

Чем бы ни занималась эта молодая женщина, он не имеет права вовлекаться в ее заботы и промахи.

Он не должен терять время на раздумья о ней.

Вместо этого ему следует хорошенько продумать, каким образом раздобыть сведения для принца Уэльского и маркиза Солсберийского.

Поезд громыхал, мчась сквозь ночь.

Лежа без сна, лорд Брэйдон начал понимать, что его все еще преследуют эти серо-зеленые глаза, в которых затаился страх.

Поезд прибыл в Берлин рано утром.

Лорд Брэйдон не спешил покинуть его, зная, что поезд будет на станции, пока не выйдут все пассажиры.

Когда он оделся и Уоткинс упаковал его простыни и наволочки, было уже почти девять утра.

Он не удивился, когда, выйдя в коридор, увидел дверь в соседнее купе открытой.

Девушки там уже не было.

У вокзала ожидал экипаж, посланный за ним британским посольством.

Когда он отъехал, лорд Брэйдон спросил Уоткинса:

— Ну как, барон, преследовавший мисс Джонсон, приходил ночью к ее купе?

Уоткинс усмехнулся.

— Да, милорд, и я давал ему то, что думаю о нем! Он начал ругаться на меня, но слова пока еще никому костей не переломали!

Ответ позабавил лорда Брэйдона.

Пока они ехали по городу, он думал о Лоилии, надеясь, что ее встретили на вокзале и ей не пришлось вновь встретиться с бароном.

Хотя лорда Брэйдона приглашали остановиться в британском посольстве, у него не было такого намерения.

Он знал, необходимо проявлять осторожность, чтобы не вызвать подозрений.

Если он остановится в посольстве, ему будет трудно действовать, так как среди персонала могут возникнуть различные предположения и догадки.

Поэтому лорд Брэйдон предусмотрительно заручился помощью друга, работавшего в германском посольстве в Лондоне.

Друг этот снимал в Берлине квартиру в доходном доме, служившем отелем. Номера здесь сдавались на целый год.

Жильцы обзаводились своей мебелью и, при необходимости, своими слугами.

Друг был рад предоставить временно свой номер лорду Брэйдону, который обнаружил, к своему удовольствию, что предоставленная ему квартира занимает весь четвертый этаж.

Апартаменты оказались весьма комфортабельными, въезжающий получал все, виды услуг и роскоши, включая хороший выбор вин.

Даже Уоткинс, всегда критически относившийся к любым апартаментам, где им доводилось останавливаться во время поездок его господина, заметил:

— Это намного лучше, милорд, чем те неряшливые отели, которые нам приходится терпеть время от времени.

— Согласен с вами, Уоткинс. Я опасался, что нам пришлось бы мириться с «неряшливыми отелями», как вы называете их, если б эта квартира оказалась неудобной.

Потом он занялся рассыпкой писем, заготовленных еще в Англии.

Они были адресованы различным особам, которых он желал видеть, находясь в Берлине.

Он постарался в целях конспирации не ограничивать круг своих встреч лишь теми, кто мог иметь отношение к германскому флоту.

Ему пришлось, однако, написать капитану «Вайсенбурга», встреченному однажды на обеде в Коусе.

К полудню им были получены в ответ два приглашения на тот же вечер и еще несколько на завтрашний обед.

Он решил остановить свой выбор на визите к барону фон Крозингену, с которым встречался в Малборо-Хаус.

В своем письме он уведомил барона. что привез ему личное послание от принца Уэльского.

За этим должно было последовать приглашение.

Оно было написано баронессой в чересчур цветистом стиле: мол, она сама и ее супруг с величайшим наслаждением предвкушают встречу с ним в восемь часов вечера.

Одеваясь к обеду, лорд Брэйдон думал, с какой радостью он оказался бы сейчас в Лондоне.

Он бы отправился тогда в Малборо-Хаус, где очень любил бывать.

Или, возможно, предпочел бы обед с какой-нибудь очаровательной леди в отсутствие ее мужа.

Однако вместо этого ему предстояло провести вечер в сугубо официальной обстановке, что было в традициях германского общества.

Как правило, пища там — тяжелая, вина — обыкновенные, беседа — напыщенная.

«Черт побери! — мысленно негодовал он. — Почему я согласился на это, когда совершенно ясно, что мне не удастся узнать ничего, что не было бы уже известно нашему военному министерству?»

Ответ на это был до крайности прост: он не мог отказать принцу Уэльскому.

И не только потому, что получил королевское распоряжение, но также и потому, что испытывал искреннюю жалость к человеку, терпевшему столь скверное обращение со стороны его матери, королевы.

Находясь в стороне от государственных дел, он по достижении среднего возраста оставался в роли несведущего подростка.

«Я должен разузнать что-нибудь, хоть что-нибудь, что он мог бы услышать первым», — как, заклинание повторял лорд Брэйдон.

Прежде чем спуститься вниз, он сказал Уоткинсу:

— Быть может, это и не понадобится, Уоткинс, но я буду рад, если вы встретите меня вечером, около половины одиннадцатого, у дома барона фон Крозингена.

Немного помолчав, он продолжал:

— Возможно, мне предстоит отправиться куда-нибудь еще, а возможно, и нет, но в любом случае мне бы хотелось видеть вас рядом с собой.

— Я так и думал, что вы скажете это, милорд, и я уже заказал экипаж на этот случай.

— Уже заказали? — удивился лорд Брэйдон.

— Я знает, что ваше сиятельство охотится, как обычно, милорд, — объяснил Уоткинс, — и, конечно, я хочет быть в нужный момент в погоне за добычей!

Такую вольность лорд Брэйдон не потерпел бы ни от кого, кроме Уоткинса, занимавшего особое место в его жизни.

Повернувшись к двери, он сказал:

— Я очень сомневаюсь, что добыча вообще будет, и уж конечно, нам не следует пока считать наших цыплят.

— Я знает это, милорд, — кивнул Уоткинс, — но всегда неплохо быть наготове.

Иронично усмехнувшись над манерой Уотсона говорить, лорд Брэйдон поднялся в комфортабельный экипаж.

Лошадьми правил кучер в ливрее, посланный бароном.

«Какая удача иметь такого помощника, как Уоткинс», — подумал Брэйдон.

Они когда-то побывали во многих переделках, но он не предполагал, что они попадут в нечто подобное на этот раз.

Как и предвидел лорд Брэйдон, обед у барона оказался невообразимо скучным.

• Предыдущая
• 4/30
• Следующая