Выбери любимый жанр

Роза и семь братьев - Олкотт Луиза Мэй - Страница 33


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

33

Она пританцовывала от нетерпения по дороге в гостиную, где тетушка Изобилие сидела в полном одиночестве и что-то мирно вязала, готовая бежать по первому зову на помощь, кому бы она ни понадобилась.

Можно не говорить, как она была обрадована и польщена просьбой обучить девочку всем домашним премудростям, которые знала досконально. Можно было не говорить и о том, с какой энергией тетушка принялась претворять в жизнь эту приятную для нее идею. Дэбби не посмела ей перечить, потому что тетушка Изобилие была единственной особой, которую она принимала в расчет. А Фиби громко радовалась, что эти уроки еще больше сблизят их с Розой. Кухня в глазах доброй девушки с этого момента превратилась в очень важное место.

Надо признаться, что старые тетушки почти не принимали участия в воспитании внучатой племянницы. Но девочка давно завладела их сердцами. Для тетушек Роза стала лучом солнца, осветившим дом. Старушки часто говорили об этом между собой. Но все эти разговоры всегда заканчивались тем, что любовь их милой девочки, конечно же, по праву принадлежит Алеку. Он взял на себя всю ответственность за воспитание Розы, за ее здоровье и благополучие. А им достаточно и того, что девочка с ними нежна и приветлива.

Дядя Алек догадался, что его любимые тетушки тайно страдают из-за этого. Он укорял себя в душевной слепоте и эгоизме. Алек уже стал было придумывать что-нибудь такое, что могло бы исправить положение, когда Роза обратилась к нему со своей новой идеей. Это дало ему прекрасную возможность переключить внимание девочки с себя на тетушек. Доктор и не подозревал в себе такой сильной любви к Розе до тех пор, пока не передал ее тетушке Изобилие.

Он стал часто заглядывать к ним, чтобы потихоньку посмотреть, как справляется Роза с тестом или слушает со вниманием кулинарную лекцию тетушки Изобилие. Иногда дамам удавалось застигнуть шпиона врасплох, когда он подглядывал за ними. Тогда они изгоняли дядю Алека из своих владений, приставляя к его боку скалку вместо пистолета. Если же стряпня была удачнее обыкновенного и кухарки пребывали в мирном расположении духа, они угощали доктора кусочком пряника, или каким-нибудь маринадом, или сладким пирожком, форма которого казалась им небезупречной.

Теперь каждый день на столе появлялись новые блюда, и доктор всегда хвалил великолепно приготовленную еду. Как-то раз он особенно многословно воздал честь одному кушанью, после чего узнал, что его готовила Роза. Она же премило покраснела от скромности и невинной гордости:

— Я очень рада, что вам понравилось, дядя.

Это было незадолго до того достопамятного дня, когда на столе появился пресловутый каравай. Выучиться печь хлеб нелегко, а тетушка Изобилие была до тонкостей точна в своем преподавании. Так что сначала Роза изучала дрожжи, и потом через освоение тайн пирожного и бисквитного теста дошла и до удачного, красивого и хорошо выпеченного каравая хлеба. Его подали за чаем, сияющая Фиби торжественно внесла хлеб на серебряном подносе и шепнула доктору Алеку:

— Как вам хлебец, сэр?

— Вот так хлеб! Вот так великолепие! Неужели моя девочка испекла его сама? — спросил он, осматривая красивый и вкусно пахнущий каравай с видимым интересом и удовольствием.

— От начала и до конца Роза все сделала сама и даже ни разу не попросила ни моей помощи, ни моего совета, — тетушка Изобилие даже всплеснула руками от гордости за ученицу.

— У меня столько было неудач и ошибок, что я стала думать, что никогда не сумею справиться с хлебом самостоятельно. Однажды Дэбби сожгла один великолепный хлеб, потому что я о нем забыла. Она была в кухне и почувствовала запах горелого хлеба, но не дотронулась до него. А потом сказала мне, что если уж я взялась печь хлеб, то не должна ни на что отвлекаться и думать только о хлебе. Как это вам понравится? Разве она не могла меня позвать? — вздохнула Роза, вспомнив о недавнем огорчении.

— Она хотела, чтобы ты все познала на своем опыте, как та Розамонда в истории про пурпурный кувшин, помнишь?

— Я всегда считала, что во всем виновата ее мать. Она же ни единым словом не предупредила девочку о последствиях, и всякий раз, подавая Розамонде чашку, чтобы положить в нее пурпур, говорила вызывающим тоном: «Я не хочу давать тебе чашку, но вот она, мое дитя»! Фу! Мне всегда хотелось встряхнуть эту противную женщину, хоть она и выставлялась примерной мамашей.

— Ну, расскажи мне лучше о каравае, — сказал доктор Алек, потешаясь над негодованием Розы.

— Да что о нем рассказывать, дядя? Я только старалась быть внимательной и не отходила от печки, пока он в ней сидел, так что чуть не испеклась сама. На этот раз все шло как по маслу, и вот он вышел красивый, круглый и поджаристый. Попробуйте же его, дядя. Так же он вкусен, как красив?

— Неужели его придется разрезать? Не поставить ли каравай под стекло, как это делают с восковыми цветами и разным изящным рукодельем?

— Да что вы, дядя! Ведь он заплесневеет, засохнет, испортится, к тому же над нами будут смеяться, а также и над моим старомодным ремеслом. Ведь вы обещали его съесть до последней крошки и должны сдержать свое обещание! Конечно, не сразу весь, а понемножку, а я могу испечь еще.

Доктор Алек торжественно отрезал горбушку, которую в хлебе любил больше всего, и медленно, словно исполняя какой-то ритуал, съел ее. Потом вытер рот салфеткой и поцеловал племянницу в лоб, сказав ей от всего сердца:

— Душенька ты моя! Хлеб великолепный, и ты делаешь честь своей учительнице. Когда мы устроим нашу образцовую школу и я предложу премию за лучший хлеб, ты ее получишь.

— Я уже и так ее получила и вполне довольна, — улыбнулась Роза, усаживаясь на свое место и стараясь скрыть обожженную правую руку.

Ей было больно, но девочка не хотела огорчать дядю Алека. Однако доктор все же заметил ожог и догадался, когда и как он был получен. А после чая заставил племянницу смазать обожженное место мазью.

— Тетушка Клара говорит, что я испорчу себе руки, но мне все равно, потому что мне так приятно общаться с тетушкой Изобилие. Думаю, что и ей нравится возиться со мной. Только вот что меня заботит, дядя, и я должна с вами посоветоваться, — сказала Роза, когда они в сумерках прохаживались по столовой, и опустила свою обожженную и перевязанную руку в ладонь дяди Алека.

— Опять какие-то секреты? Я их ужасно люблю. Говори, мой друг, говори.

— Видите ли, дядя, я думаю, что тетушка Спокойствие также хотела бы меня чему-нибудь научить, и даже знаю, чему именно. Вы ведь знаете, что она почти не выходит из своей комнаты, ей трудно ходить. А с тех пор, как мы с тетушкой Изобилие так заняты, тетушка Спокойствие, вероятно, очень скучает и чувствует себя совершенно одинокой. Вот я и надумала поучиться у нее шитью. Она так чудесно шьет, а шитье ведь очень полезная наука, и мне будет нелишне стать хорошей швеей, не так ли?

— Да благословит Бог твое доброе сердечко, ведь я именно об этом и думал, когда тетушка Спокойствие призналась мне, что редко видит тебя с тех пор, как ты начала учиться готовить. Я хотел с ней поговорить, но думал, что у тебя и так много дел. Добрая старушка придет в восторг и с удовольствием передаст тебе все, что знает о рукоделии. Особенно о петельках для пуговиц, потому что едва ли найдется много женщин, умеющих делать их хорошо. По крайней мере, я так думаю. Поэтому обрати особое внимание на петли. Можешь наделать их на всех моих сюртуках, если это тебе понадобится для практики! Я готов ходить весь в петлях!

Роза очень смеялась над подобным предложением, но обещала серьезно заняться этой частью рукоделия и призналась, что совсем не умеет штопать чулки и носки. Дядя изъявил готовность предоставить ей чулки во всевозможных стадиях разрушения, а также купить себе запас новых носков, чтобы она имела удовольствие штопать на них пятки.

Потом они пошли с просьбой к тетушке Спокойствие и, к ее великой радости, представили свое прошение в весьма почтительной форме. А тетушка решила сразу же приготовить хорошенькую рабочую корзинку для своей ученицы, подобрала штопальные иголки, подготовила нитки.

33
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело