Радуга до небес - Картленд Барбара - Страница 4

• Предыдущая
• 4/38
• Следующая

Казалось, что Лондон с его суматошной жизнью находится где-то далеко, за сотни миль отсюда.

Не говоря ни слова, Хьюго поднес к губам руку Дианы, потом очень бережно заключил ее в свои объятия и с удивлением ощутил, как неистово заколотилось его сердце.

Сегодняшняя ночь казалась волшебной, а сама Диана — сказочной принцессой, и Хьюго точно знал, что никогда в жизни ему не доводилось испытывать подобных чувств. Она позволила ему поцеловать себя, хотя сама не ответила на поцелуй, и через несколько минут, все так же молча, они пошли обратно.

Гости уже успели зайти в дом и танцевали под негромкие звуки радиоприемника. Хьюго взглянул на Диану.

При ярком освещении отчетливо было видно, что лицо ее абсолютно ничего не выражает. Глаза блестели точно так же, как и раньше, до поцелуя.

Это поразило Хьюго до глубины души и сильно уязвило. То, что эта девчонка, похоже, не испытывает к нему никаких чувств, было поразительно! Такого в его жизни еще не случалось.

Он предпринял еще одну попытку увлечь ее. Пригласил на танец и крепко прижал к себе. Другая бы на ее месте смутилась или кокетливо улыбнулась — ведь между ними, как это бывает у влюбленных, существовала теперь некая тайна.

Однако Диана оставалась по-прежнему безмятежной и разговаривала с ним настолько спокойно, будто ни по какой лужайке они не гуляли, возле пруда не останавливались и, уж конечно, не целовались, а вышли прямо из-за стола и стали танцевать. С этого момента Хьюго окончательно потерял голову.

И сейчас, сидя за столиком в клубе, Хьюго пришел к выводу, что Диана сегодня как никогда хороша.

На ней было белое платье, а поверх него — песцовая накидка с полосками из горностая.

Единственным украшением ей служила бриллиантовая брошь внушительных размеров. К плечу Диана приколола орхидею — скорее всего из того огромного букета, который Хьюго преподнес ей перед ужином.

— Я люблю тебя, Диана.

В ответ на эти слова Диана лишь взглянула на него и улыбнулась:

— Спасибо, Хьюго.

— Вчера я задал тебе вопрос. Могу ли надеяться получить на него ответ?

Диана снова улыбнулась:

— Наверное, ты должен был задать его по-другому. Ну, например: «Ты выйдешь за меня замуж?»

— Разве дело только в форме?

— Ив ней тоже, — кивнула Диана. — Мне хочется, чтобы это было предложение настоящее, сделанное по всем правилам.

От Хьюго не укрылась легкость, с которой она произнесла это откровение.

— По-моему, этим не шутят, — раздраженно бросил он.

Но не успела Диана ответить, как он тут же заставил себя рассмеяться над собственными словами.

— Ну знаешь, — заметила Диана, — в последнее время ты стал слишком занудным. Уверена, если я выйду за тебя замуж, ты тут же запретишь мне краситься или вообще делать что-либо без твоего разрешения.

— Диана, я серьезно…

Она отрицательно покачала головой:

— Нет, нет, сегодня не будем серьезными. Я целый день сама серьезность, мне это до смерти надоело. Давай поговорим о чем-нибудь другом.

Они оба знали, что это невозможно, и тем не менее Диане нужно было выиграть время. Она не хотела давать Хьюго окончательного ответа, по крайней мере сейчас.

Она быстро оглядела зал, ища новую тему для разговора.

Народу было немного. Как всегда, несколько скучающих молодых особ, всюду появляющихся в сопровождении своих мужей и ухажеров.

Кучка хихикающих над чем-то барышень, в прошлом, должно быть, весьма привлекательных.

Член королевской фамилии с молодой дамой сомнительного происхождения, но потрясающей наружности.

Трое молодых людей, известных по газетным светским хроникам, в компании постоянно жующих американок.

За соседним столиком Диана неожиданно увидела свою давнюю подругу Лоэлию Стэндиш, которая ужинала со своим мужем.

Извинившись перед Хьюго, Диана поспешно подошла к их столику.

— Лоэлия, дорогая, — воскликнула она, — я и не думала, что ты в Лондоне!

— Мы приехали только сегодня, — ответила та. Тридцатипятилетняя Лоэлия Стэндиш была одной из немногих женщин, вызывающих у Дианы чувство искреннего восхищения и привязанности.

Они познакомились несколько лет назад в одном загородном доме, куда обе были приглашены на несколько дней погостить и где, как ни странно, царила невыносимая скука. За время, проведенное вместе, девушки очень подружились и договорились поехать в загородный дом Лоэлии в Ворчестершир.

Там они еще сильнее привязались друг к другу, и Диана поняла, что лучшей подруги, чем Лоэлия Стэндиш, у нее нет и вряд ли когда-нибудь будет.

Лоэлия была замужем дважды. С первым мужем жизнь казалась каторгой. Они разошлись, и Лоэлия вышла замуж за Джека Стэндиша, которого обожала и который ее просто боготворил.

Они были так счастливы друг с другом, что им не был нужен никто другой. Однако Диана очень понравилась Лоэлии, и она приложила максимум усилий, чтобы та чувствовала себя в ее доме комфортно и уютно. Что-то подсказывало ей, что, несмотря на жизнь, полную развлечений, которую вела Диана, она тем не менее очень одинока.

— Я хотела позвонить тебе завтра утром, — проговорила Лоэлия. — Мы приехали только два часа назад и собираемся пробыть в Лондоне до понедельника. Джек хочет купить лошадь в Таттерзалле. А кто это с тобой? Может быть, пригласить его к нам за столик?

Диане только это и было нужно: вскоре, к досаде Хьюго, они оказались за столиком семейства Стэндиш.

Хьюго понадобилось совсем немного времени, чтобы оценить их новую компанию. «Довольно милые, но невероятно скучные люди», — подумал он. С мистером Стэндишем он уже был знаком: встречался как-то на охоте, — а вот его жену видел впервые. Она оказалась совсем не в его вкусе, и даже не хотелось лезть из кожи вон, чтобы ей понравиться.

Сам же он был бы крайне удивлен, если бы узнал, какую точную характеристику дала ему после ужина Лоэлия в разговоре со своим мужем.

А уж когда Диана условилась со Стэндишами провести у них следующую неделю — причем, как показалось Хьюго, она сама напросилась к ним в гости, — ему едва удалось скрыть свое негодование.

— Не знаю, понравится ли тебе у нас на этот раз, — заметила Лоэлия. — Видишь ли, шумного веселья не предвидится. К нам приезжает Барри Данбар, а он ненавидит, когда в доме много народа. Мы с Джеком его очень любим. Он один из самых замечательных молодых людей, которых мы с Джеком когда-либо встречали, однако совершенно не умеет вести себя в светском обществе.

— Барри, — вмешался Джек Стэндиш, — один из умнейших людей Европы. Это, конечно, мое мнение, однако вряд ли кто-то бы стал спорить со мной.

— Мне кажется, я где-то уже слышала о нем, — заметила Диана. — Он имеет какое-то отношение к Востоку?

— Самое непосредственное, — ответила Лоэлия. — Он изъездил всю Индию и Китай и привез в Европу несколько еще не переведенных бесценных древних рукописей.

— Барри считает, что они интересны не только с научной точки зрения. Их философские идеи могут оказать бесценную помощь нашим современникам.

— Мало у кого сейчас есть время для философии, — насмешливо заметил Хьюго.

— И очень жаль, — отозвалась Лоэлия. — Потому-то большинство людей— так несчастны. Когда у человека серьезные проблемы, лишь философское отношение к жизни может помочь ему избавиться от них.

— Мне очень хочется познакомиться с мистером Данбаром, — проговорила Диана. — Похоже, он действительно неординарный человек, а это так интересно.

Лоэлия на секунду встретилась глазами с мужем, и у обоих мелькнула одна и та же мысль:

«Какое мнение сложится у Барри о Диане?»

Дом Лоэлии и Джека Стэндишей находился в Малверне, в Ворчестершире. Их предки жили в нем уже на протяжении многих веков.

С годами он претерпел значительные изменения, сохранив, правда, при этом архитектурный стиль, характерный для эпохи правления короля Георга: просторные пропорционально построенные комнаты и окна с выступами, выходящие в великолепный сад.

Один из Стэндишей, живший примерно в середине восемнадцатого века, дал ему название Охотничий дом. С тех пор оно так и не менялось.

• Предыдущая
• 4/38
• Следующая