Сложности любви - Картленд Барбара - Страница 5

• Предыдущая
• 5/31
• Следующая

Маркиз подумал, что причина тут ясна как божий день. А вот Дадждейл явно не понял ничего, он даже растерялся немного от этой пылкой тирады и потому переспросил:

– Компаньонку?

– Да, это как раз то, что необходимо моим кузинам, Дадждейл, – пояснил маркиз. – Во-первых, дом для проживания, причем он не должен быть дорогим, а во-вторых, некая особа, которая могла бы представить их обеих в лондонском свете. И что самое главное, они не могут позволить себе много платить за первое и практически ничего – за второе.

Он сказал все это и увидел, как укоризненно посмотрела на него Алексия: двадцать пять или тридцать фунтов явно не казались ей «практически ничем».

А мистер Дадждейл все никак не мог оправиться от изумления – настолько необычным было сегодняшнее поручение маркиза.

– Ну, дом с мебелью подыскать не так трудно, – медленно произнес он после некоторой паузы, – а вот компаньонка… Я даже не могу придумать, милорд, где ее искать!

– Вы меня разочаровываете, Дадждейл. Вот уж никогда бы не подумал, что вы не сможете справиться с моим поручением. Вы ведь всегда гордились тем, что не теряетесь ни при каких обстоятельствах и находите верное решение, – поддразнил его маркиз, – что ж, вот вам задание. Посмотрим, как вы с ним справитесь.

Мистер Дадждейл недоуменно пожал плечами и растерянно улыбнулся. Но в глазах его мелькнула догадка: неспроста маркиз привлек его к решению этой проблемы. Он посмотрел на Алексию.

– Как скоро вам все это нужно, мисс Минтон? – спросил он.

– Прямо сейчас, немедленно! Я ведь уже говорила его светлости, мне совсем не понравилась гостиница, в которой мы вчера остановились. К тому же она слишком дорогая, я на такие суммы не рассчитывала.

– Полагаю, что вы там не одни? С вами есть еще кто-нибудь? – поинтересовался Дадждейл.

Алексия улыбнулась:

– Его светлость тоже решил, что я не слишком умна. Но до таких простых вещей даже я додумалась. Конечно, мы с сестрой там не одни, с нами наша гувернантка и брат.

– Сколько ему лет? – с некоторым облегчением спросил мистер Дадждейл.

– Питеру уже семь лет, – ответила Алексия. Мистер Дадждейл опять растерянно посмотрел на маркиза. Тот улыбался.

– Мне кажется, милорд, что сейчас ничего… Осминтон перебил его.

– А что вы думаете о той моей родственнице, что пишет письма по любому поводу? – спросил он. – Наверняка она рада будет оказать услугу в надежде на дальнейшее мое покровительство.

Маркиз говорил эти слова весьма язвительным и насмешливым тоном, так что Алексия насторожилась и вскинула на него тревожный взор. Лицо же мистера Дадждейла, прежде хмурое и озабоченное, просветлело.

– Вы говорите о почтенной миссис Фитерстоун? Несомненно, это был бы выход. И думаю, что эта особа, столь многоречивая, если судить по ее посланиям, умеет не только сочинять письма, но и многое другое.

– Вам надо связаться с ней, Дадждейл. А уж подыскать подходящее жилище для этих юных леди на два месяца будет и вовсе не сложно.

– Надеюсь, вы окажетесь правы, милорд.

– Просто я отлично знаю про ваши редкие способности, – улыбнулся маркиз.

Мужчины обменялись многозначительными взглядами. Когда же мистер Дадждейл полностью уяснил свою задачу, он произнес:

– Полагаю, милорд, что мне с этими юными леди следует пройти в мой кабинет и там подробно обсудить все детали. Ведь у вашей светлости сейчас назначена встреча.

– Благодарю вас, Дадждейл, – отозвался маркиз.

Он протянул руку Летти.

– Положитесь на мистера Дадждейла, он сделает все необходимое. Надеюсь, вам понравится Лондон. И нет никакого сомнения, вы станете украшением всех балов и званых вечеров в этом сезоне и завоюете благосклонное внимание общества.

– Я так волнуюсь, милорд, – ответила Летти, – хотя Алексия все время говорит мне, что не следует ожидать слишком многого.

– Что ж, весьма благоразумная мысль, – заметил маркиз, – но, по-моему, в данном случае это излишняя предосторожность.

Он повернулся к Алексии и протянул ей руку. Девушка одарила его взором, исполненным благодарности, и маркиз вдруг почувствовал себя рыцарем в доспехах, с мечом в руках, спасшим даму от неминуемой беды.

– Спасибо… Спасибо вам! – от души сказала Алексия. – Я вам так признательна… за ваши доброту и участие.

– Надеюсь, что у вас все получится и сложится так, как вам того хочется, – вежливо ответил маркиз. – Я уверен, ваша сестра завоюет этот город.

– А ведь вы сначала решили, что я все сильно приукрашиваю, – улыбнулась Алексия, – хотя я ни капельки не выдумала. Верно?

– Все так, – отозвался маркиз, – впрочем, я считаю, что семья может по праву гордиться обеими сестрами Минтон.

Румянец смущения залил щеки Алексии, а глаза просияли от неожиданного комплимента. Потом с милой улыбкой она произнесла:

– Спасибо, что и меня не забыли… Но главное, чтобы Летти…

Она сделала реверанс и направилась следом за мистером Дадждейлом и сестрой, которые были уже у двери. Алексия догнала их и обернулась. Словно солнечные зайчики засверкали в ее глазах, когда она еще раз повторила:

– Спасибо вам… большое, огромное!.. И дверь закрылась за ними.

Маркиз застал принца чрезвычайно взволнованным.

– Как хорошо, что вы пришли, Хилтон! Мне надо решить довольно сложную проблему, и я хотел бы знать ваше мнение. А может, вы мне что-нибудь и посоветуете.

Сердце у Осминтона упало. Все понятно, эта «сложная проблема» наверняка связана с тем приемом, который принц намеревался дать в Карлтон-Хаусе сразу же после официальной церемонии назначения его регентом.

Врачи его отца до сих пор продолжали намекать, что разум еще может вернуться к его величеству, поэтому не время праздновать приход к власти принца-регента. Уже дважды принц назначал дату торжества, а потом все отменял, получив сообщения из Виндзорского дворца.

– Что же мне делать, Хилтон? – Он с отчаянием смотрел на пачку приглашений, которую держал в руках.

– Я уже говорила его королевскому высочеству, – вступила в разговор леди Хартфорд, – третий раз, несомненно, будет удачным, и если он сейчас определит дату, то мы наконец сможем достойно отпраздновать событие, и все будет хорошо.

Маркиз взглянул на леди Хартфорд и еще раз подумал, что за ее весьма незаурядной внешностью кроется крайне скудный ум. Очень богатая, прекрасно одетая, хорошо сложенная, статная, величественная женщина, к тому же красивая, она была на несколько лет старше принца. И он влюбился в нее без памяти, несмотря на разницу в возрасте.

Правда, Осминтон знал, что регент с самых юных лет и до сих пор предпочитал быть с женщинами гораздо старше его самого и подчиняться им. Однако какова бы ни была причина подобного пристрастия, не приходилось сомневаться, что принц без ума от леди Хартфорд, он буквально ослеплен ею. И он не раз говорил маркизу, что стал самым счастливым человеком в мире, когда эта женщина вошла в его жизнь. Маркиз знал, что принц бывал у нее каждое утро, если она находилась в Лондоне, а когда она уезжала, то писал ей каждый день письма.

Придворные без устали обсуждали этот альянс. Один из них заявил как-то, что леди Хартфорд кажется ему непривлекательной и неприятной, да и просто противной особой.

– Господь милосердный, да у нее внукам уже почти четырнадцать лет! Она ведь давным-давно бабка! – злобно воскликнул другой.

Но маркиз подозревал, что главной причиной всевозрастающего влияния леди Хартфорд на принца была ее непокоренная добродетель. Не многие верили в это. Особенно злобствовали газетчики и карикатуристы, в их произведениях не было ни одного правдивого слова, сплошная клевета. Сам же Осминтон был убежден, во-первых, основываясь на рассказах принца, а во-вторых, исходя из своих собственных наблюдений, что леди Хартфорд хотя и принимала пылкие ухаживания регента, вовсе не собиралась становиться его любовницей. И ей было трудно удержать принца от вспышек эмоций и чувств, которые обычно заканчивались внезапными и сильными приступами болезни. Эти приступы сопровождали его всю жизнь, и все, кто помнил его прежнюю привязанность к миссис Фитцгерберт, прекрасно знали и симптомы болезни. Обычно у него начинался жар, пульс учащался, его охватывало жуткое волнение, начинались судороги, а потом все переходило в тяжелое воспаление легких. Он был достаточно умен, чтобы понять: все его болезни происходили от болезни духа.

• Предыдущая
• 5/31
• Следующая