Взять Тарантину - Охлобыстин Иван Иванович - Страница 23

Найхал, сын Нальхана, священнодействует в юрте: разложив кадрики на матовом стекле специальной лампы, отбирает нужные. Закладывает первый кадрик в фотомашину. Из машины появляются черно-белые фотографии большого формата. За его манипуляциями с благоговейным восторгом наблюдают трое молодых азиатов в чепанах.

Большие черно-белые фотографии прикреплены к стенам юрты, Ма-занхан и Найхал, сын Нальхана, стоя на кровати, рассматривают их. На одной фотографии схема пожарной эвакуации, на другой — замок на дверях запретной зоны, на третьей – охранник у входной двери в павильон, на четвертой — камеры видеонаблюдения, на пятой — кодовый замок, на шестой — сканер отпечатков пальцев и т. д.

Мазанхан. Давай сюда схему студии.

Найхал, сын Нальхана, нагибается, поднимает с кровати свернутую вчетверо схему, разворачивает ее, прикрепляет к стене. Мазанхан начинает маркером наносит на схему систему безопасности студии. Мы видим на столике работающий ноутбук со сканером, от компьютера тянется провод телефонной линии. Провод проходит рядом с бело-синим кубом биотуалета, на которомхидит один из молодых азиатов и смотрит мультфильм на огромной плазменной панели, подвешенной на стене номера.

Феллини и Макс сидят за компьютером. Поодаль на полу стоит большая открытая сумка, в которой лежат вещи и бабушкины пакеты. На экране большого монитора схема студии с отмеченной на ней системой безопасности. Такая же схема вылезает из широкоформатного принтера. Феллини снимает ее с лотка, изучает, напевая себе под нос какую-то «китайскую» мелодию, потом вдруг замолкает.

Макс. Что?

Феллини. Ну вот, первая разведка боем в этой навозной кинояме произошла.

Феллини вычерчивает фломастером на распечатке схемы квадрат. В этом квадрате нет ни одной пометки Мазанхана.

Видишь, запретная зона — напичкана электроникой и камерами. Значит, фильм должен быть где-то здесь, в этом квадрате.

Макс. Как же мы туда пролезем, если там все напичкано электроникой и камерами?

Феллини (усмехаясь). Положись на меня, Макс. Будем собираться… Сканер для определения длины сигнала, речевой детектор, химический зонд, определитель объема…

Феллини складывает в сумку лежащие по порядку на полке приборы.

Расслабься, Макс. Ты нервничаешь.

Макс. Феликс, мне нужно позвонить.

Феллини кивает на телефон.

(В трубку.) Лера, привет. Это я… Я хочу сказать… Лера, подожди, не бросай трубку!.. Лера!..

Услышав, куда Макс звонит, Феллини улыбается.

Феллини. Дай ей время… Прилетишь назад, все вернется на круги своя… Теперь у тебя в голове должно быть только дело. Держи билеты. Мы летим разными рейсами. Когда будешь идти через таможню, старайся не волноваться. Если будешь нервничать, объясняй это предстоящим выступлением на конференции. Вот твое приглашение, всякие буклеты и пресс-релизы. Как прилетишь, отдохни. У нас там будет много работы.

Макс. …Ты уверен, что все получится?

Феллини. А зачем я тогда за это взялся?!

Большой пассажирский самолет с ревом поднимается в воздух.

Станция. С одной стороны здание станции, с другой — лес. На одном из запасных и крайних к лесу путей станции стоит товарняк. Вдоль товарняка идет явно нетрезвый Обходчик. В одном из вагонов слышны странная возня, звуки взлома. Обходчик прислушивается, подходит к вагону, из которого доносятся звуки, приникает глазом к щели. В щель видно копыто топчущейся лошади.

Обходчик. Ну! Тихо, тихо!.. Кто там?.. Не шуми так!

Стук из вагона раздается настойчивей; судя по звукам, лошадь начинает метаться.

Бедная тварь… Мечется… Забьется еще… Погоди там… Сейчас…

Обходчик начинает раскручивать толстую проволоку, откидывает запор и открывает раздвижную дверь. Он хочет заглянуть в вагон, но тут буквально через его голову со страшным рычанием и воем, подобно всаднику Апокалипсиса, перемахивает человек на коне с железным, похожим на меч прутом. Это одичавший Сальвадор. Обходчик завороженно провожает всадника взглядом, трижды обнеся себя крестом.

Шасси большого пассажирского самолета касаются посадочной полосы…

Титр: АМЕРИКА.

Микроавтобус подъезжает к стоянке около аэровокзала. Из него выходят Мазанхан и Найхал, сын Нальхана. Они подходят к спящему у бордюра Феллини. Вокруг него валяется с полсотни пустых стаканчиков из-под кофе.

Найхал, сын Нальхана. Какой дикий человек! Неужели ему нравится валяться по улицам, как собаке?

Мазанхан. Он просил встретить.

Найхал, сын Нальхана. Просил — не просил!.. Мало ли что он просит. Мы ему платим.

Мазанхан. Дорогой, он гораздо старше тебя. Ты совсем не имеешь уважения к старшим. Я тебя не понимаю. Так нельзя жить. Человек, который не уважает старших, может стать очень нехорошим человеком. А нехороших людей надо, как паршивых овец…

Найхал, сын Нальхана. Ну наверное, ты, уважаемый Мазанхан, прав. Да, ты совершенно прав. Я только что понял все свои ошибки. Я понял, что шел не той дорогой, которой должен пройти каждый настоящий мужчина.

Феллини просыпается и вскакивает на ноги.

Феллини. Господа, где вы были? Я вас с ночи жду.

Найхал, сын Нальхана. Извините, уважаемый профессор, мы забыли часы перевести!

Феллини. Н-да… Команда подобралась… Ладно, держись, смрадная обитель киноподелок! Как наши дела, кстати?

Найхал, сын Нальхана. А что, профессор… У нас все готово… Поедемте, мы покажем вашу келью, как вы и просили — она очень законспирированная. Студию из нее видно.