Эскиды - Павлова А. В. - Страница 64

• Предыдущая
• 64/108
• Следующая

С берега уже доносилось громкое нестройное пение и шум возни. Хранитель поднял дремлющую девушку на руки и направился было к эскидам, когда неуверенная рука Леесы легла ему на шею, ухватившись за ворот теплого синего свитера:

— Я хочу домой.

— Конечно- конечно, — зашептал он, прижимая ее к себе, словно драгоценный груз.

— К себе домой, — тихо пролепетала она, устало закрывая глаза.

Хранитель недоверчиво и внимательно посмотрел на спящую девушку и, закусив уголок губ, нежно улыбнулся:

— Конечно. Твой дом всегда ждет тебя.

Песок и трава заглушили его шаги. И только Райтор, обнимая определенно перепившую Киту, пристальным неотрывным взглядом следил за удаляющейся фигурой рося, несущего на руках Эшору.

Старый дощатый потолок над головой ввел Эшору в глубокий стопор. Не дома… Тогда где?.. Она медленно села и обнаружила на себе простую тканую рубаху, доходившую ей почти до колен. Голова странно кружилась.

— Ма-ма, — паника потихоньку закрадывалась ей в душу. Нет, страха не было, но непонимание еще хуже страха… Наверное…

В комнату, ногой открыв себе скрипучую дверь, ввалился Хранитель Дневного Света в сияющих белых одеждах и с полным еды подносом. Взглядом придвинув к кровати большой деревянный табурет, Лин водрузил на него принесенный завтрак и долгим поцелуем поздравил ее с пробуждением. Громко хлопнули распахнувшиеся ставни, и в просторную просто обставленную комнату ворвались звонкие переливы птичьих голосов, мирный шум густого леса, журчание холодного родника, строптиво и весело бьющего из земли и бегущего по камням. Эшора вздохнула полной грудью, невольно потянувшись за горько-сладким запахом полевых цветов.

Лиалин напил в глиняную кружку парного молока и намазал ломоть белого хлеба прозрачным золотом липового меда.

— Отведай, — попросил он протягивая ей завтрак. — После серфина необходимо хорошо поесть, не то можно получить истощение организма.

Эшора с голодной радостью запихала в рот добрых пол куска, и лишь пережевывая, вспомнила, что так не выяснила, где находится.

— Я…в., м-м, — она помогла пальцем залезть куску в рот и неловко засмеялась, — сейчас.

Кое-как прожевавшись, она запила мягкий с медом хлеб теплым свежим молоком и, аккуратно вытерев краешком рукава молочные усики над верхней губой, выжидающе уставилась на Хранителя:

— Ну? И где я?

Присев на корточки перед ней. Хранитель нежно обнял ее колени:

— Дома. Как ты и хотела: у себя дома.

Эшора едва не выронила из рук кружку, когда поняла, что он не шутит. Березань?! Подобрав под себя ноги и натянув на них рубаху, она растерянно хлопала глазами, как ребенок, боясь спуститься на пол и сделать пару шагов.

— Я, наверное, вчера сильно перепила… — задумчиво пробормотала она, склонив голову себе на колени.

Лиалин, сразу помрачнев, отпустил ее колени и отсел в сторону.

— Скорее — влияние серфина…

Девушка тихо вздохнула, чувствуя, как тошнота подкатила к горлу. Желание выйти на свежий воздух превратилось в необходимость.

Лиалин помог любимой встать.

— Доверься мне, — попросил он, завязывая ей платком глаза и, бережно поддерживая за руку, вывел на поле.

— Ещё долго? — Эшора нетерпеливо шагнула вперед и содрала с глаз повязку. В первое мгновение ей показалось, что она попала в прошлое. Перед ней расстилалось бескрайнее ромашковое поле с редкими вкраплениями кровохлебок, купавок, незабудок и васильков. Посреди поляны росло большое корявое дерево, на самой вершине которого распустились огромные розоватые цветы, источавшие незабываемый нежный аромат.

— О, Небо! — едва слышно выдохнула она. Ноги сами несли её. Пальцы едва касались бело-желтых головок почти позабытых цветов. Подул ветер, и по белоснежному морю побежали частые волны. — Это же поле Лады!

— Вообще-то теперь это наше поле, — поправил её Хранитель, счастливо наблюдая, как девушка с радостным визгом кружилась среди цветов.

От неожиданности Эшора даже остановилась.

— Как наше?

— Я выкупил его у Лады.

— И она продала? — девушка недоверчиво уставилась на Хранителя.

— Скорее обменяла, — поправил себя Лиалин. — Я сумел добыть для неё то, что ей было просто необходимо. А она отдала то, что было необходимо мне.

— Просто не могу поверить! — Эшора счастливо вздохнула и закусила нижнюю губу. — Наше поле!

О чем они говорили потом, не запомнили толком ни он, ни она. Они просто разговаривали. Лиалин рассказывал о том, что произошло после её похищения. Как Повелители искали её несколько месяцев, прекратив поиск только после того, как кто-то обнаружил на какой-то планете окровавленные обрывки её платья. Как он сам, когда вырос, назначил вознаграждение за любую информацию о её нахождении. Как он закончил военное образование у Леда и получил свое первое задание прямо на Аликос.

— Ну, и вместо того, чтобы не заметить, я возьми и тресни прямо по его «величественной» вороватой руке, а потом ещё и меч вынул и в воровстве обвинил. Таким образом, мои первые переговоры были «успешно» завершены, и нам с Эделем оставалось лишь в спешном порядке ретироваться. Так что опыт в красноречии я заработал буквально шишками и несколькими моральными компенсациями.

Эшора звонко смеялась над его рассказом, а Лиалину хотелось сказать ей совсем о другом. О том, как он ночами бредил о ней, как хранил каждую её вещь, как каждую минуту ждал, что она вбежит в дом и дернет за шиворот, желая оторвать от очередной книги, или свистнет с улицы, приглашая полазить по деревьям… Но не стал. Леесе и без того было не просто.

Эшора смотрела на увлеченно рассказывающего о своих приключениях без неё Хранителя, смотрела на его жесты, манеру говорить, на то, как он улыбается, чуть прищурив глаза, как теребит пальцами сорванную травинку, и сердце её сладко сжималась. Она тоже говорила. Говорила о том, что помнила. Вспоминала их детство, вспоминала, как впервые проснулась на Ки'ко, и как просыпалась потом не раз. Вспоминала, сколько жизней прожила, как прошла в школу Дроена и как стала там лучшей.

— Все пророчили мне победу в поединке. Я была вдвое сильнее и быстрее любого мужчины. Я тогда даже предположить не могла, кто я, — девушка качнула белую головку ромашки, с болью вспоминая, с какой жаждой убийства она готовилась к поединку. Её тогда не тронул даже великодушный жест противника, предоставивший для боя сверхпрочную амуницию. Сколько ночей после этого ей снилось, как она раз за разом пронзает Лиалина. — Ребята до сих пор в неведении, даже сказать им боюсь. Представляешь, какая сила у Исы… Понимаешь, Лин, я ведь тебя тогда в сумитэ не узнала. Чувствовала, что ты не чужой, а вспомнить не могла… Если бы не Олеся…

Солнце грело ласково, и земля купалась в его нежных лучах, становясь всё краше. Они лежали в траве, голова к голове, и то и дело вспоминая забавные случая из такого далекого детства.

— А помнишь, как я пытался достать тебе с дерева Лады цветок? — Лин задрал голову и попытался взглянуть на девушку.

— Ещё бы! — прыснула та. — И постоянно ходил в синяках, потому что ветки всегда обламывались под тобой!

Лиалин перевернулся на живот, и в его глазах сверкнул озорной огонёк.

— Хочешь, я его теперь достану?

Эшора хотела отказаться, но не успела и рта раскрыть, а Хранитель уже был около дерева.

— Лиалин, не надо! — поздно — Хранитель легче кошки вскарабкался по исковерканному когда-то молнией стволу. Девушка медленно села, с опаской наблюдая, как Лиалин поднимается всё выше, уверенно выбирая наиболее прочные ветки.

Лиалин был уже на самом верху, и цветы были так близко, только пальцы протяни. И Лиалин потянулся, ветка треснула и опасно прогнулась, но большой благоухающий цветок был так близко, что Хранитель решил не останавливаться. Пальцы коснулись нежных лепестков. Ветка ещё раз треснула и обломилась.

— Лиалин! — полный ужаса крик разрезал воздух. Подобрав многослойные полы легкого радужного платья, Эшора, что было сил, бежала через поле к росю.

• Предыдущая
• 64/108
• Следующая