Стихия любви - Картленд Барбара - Страница 14

• Предыдущая
• 14/28
• Следующая

— Мы сможем все обсудить спокойно и трезво.

— Здесь нечего обсуждать! Не о чем говорить! Я ненавижу вас, и чем скорее вы это поймете, тем лучше!

С этими словами она выбежала в сад.

Несколько мгновений он видел, как ее платье мелькало среди деревьев, затем она исчезла.

Герцог никак не мог собраться с мыслями и решить, что же можно предпринять.

Он чувствовал — и это приводило его в ярость, — что он не властен изменить что-либо.

«Пусть ее светлость сама пытается найти общий язык со своей дочерью! — решил он про себя. — Эта девчонка даже выслушать меня не желает».

Он допил бренди и медленно прошел в гостиную, где по-прежнему шла карточная игра.

Маркиза беседовала с кем-то из гостей, но вид у нее был встревоженный.

Когда появился герцог, она взглянула на него вопросительно. Он понял и отрицательно покачал головой.

Слегка нахмурив брови, но не изменяя своей обычной гостеприимности, маркиза усадила герцога за столик, где освободилось место.

Примерно через час гости начали расходиться. Они подходили к хозяйке, чтобы поблагодарить ее за прекрасно проведенное время.

Герцог подошел к ней последним. Маркиза тихо спросила:

— Что случилось?

— Ваша дочь не пожелала слушать меня! — ответил герцог. — Мне кажется, вы давно подозревали, что она питает ко мне антипатию, причина которой, по правде говоря, мне не совсем ясна.

Маркиза вздохнула:

— Да, я действительно этого боялась.

— Ну что ж, я ничего не могу с этим поделать, — безнадежно произнес герцог. — Может, вы сами поговорите с ней и попытаетесь воззвать к ее здравому смыслу?

— Конечно, я попытаюсь, — ответила маркиза, — но с дочерьми мне всегда было труднее находить общий язык, чем с сыном.

Она вышла из гостиной и поднялась по лестнице в спальню, а герцог отправился в библиотеку, чтобы почитать газеты.

Взяв газеты, он поднялся к себе и лег, продолжая размышлять о ситуации в Индии, когда в дверь постучали.

Несколько раздосадованный тем, что его потревожили как раз тогда, когда он собирался отдохнуть после двух ночей, проведенных с Фенеллой, и долгих часов волнений на ипподроме, герцог сказал:

— Войдите!

Дверь отворилась, и на пороге, к удивлению герцога, появилась сама маркиза.

Она вошла в спальню и притворила за собой дверь.

Герцог молча смотрел на нее, понимая, что лишь чрезвычайное происшествие могло привести ее светлость к нему в комнату в ночном пеньюаре «и кружевном чепце.

— Альдора убежала из дома, и я не знаю, что же мне теперь делать!

Герцог сел в кровати.

— Убежала из дома? — переспросил он. — Что вы хотите этим сказать?

Маркиза устало опустилась в кресло возле кровати.

— Я уже легла, — сказала она, — но сон не шел ко мне. Я думала об Альдоре и решила, что мне следует поговорить с ней немедленно. Поднявшись к ней в спальню, я обнаружила, что комната пуста. Ее вечернее платье лежало на кровати. Мне кажется, она переоделась в свой любимый костюм для верховой езды.

Маркиза перевела дыхание и продолжила:

— Я размышляла, как следует поступить, когда заметила на туалетном столике записку. Ее-то я вам и принесла.

Она развернула листок бумаги и прочитала вслух:

Я ни за что на свете не выйду замуж за этого отвратительного человека, о чем я ему неоднократно говорила. Я уехала, не пытайтесь меня отыскать.

Альдора.

На последних словах голос маркизы дрогнул. Она в отчаянии посмотрела на герцога и спросила:

— Что же мне теперь делать? Куда она могла убежать?

В этот момент герцог вспомнил свой первый разговор с Альдорой в тот день, когда он приехал в Беркхэмптон-Хаус.

— Вполне вероятно, — предположил он, — что она попытается уехать во Францию.

— Во Францию? — воскликнула маркиза. — Но она никого там не знает. С ней может случиться все что угодно! Мы должны немедленно ее остановить!

Герцог подумал про себя, что это будет не так-то легко сделать, а маркиза в это время продолжала говорить вслух, но словно обращаясь только к себе:

— Если газетчики узнают о том, что произошло, они раздуют целый скандал, особенно если им удастся узнать настоящую причину ее бегства!

Герцог понимал, что ее светлость волнует и то, что в этот скандал окажется втянут и он.

Придумать что-либо более унизительное было просто невозможно: восемнадцатилетняя девушка сбежала в другую страну, боясь, что ее вынудят выйти за него замуж!

— Кто-нибудь знает о нашем сегодняшнем разговоре? — спросил он.

Маркиза растерянно ответила:

— Я, конечно, ничего не говорила о вашем возможном назначении, поскольку королева приказала держать это в тайне…

— Но вы сказали кому-то, что, возможно, я женюсь на Альдоре!

— Я только намекнула на это в разговоре кое с кем из близких друзей.

Герцог мрачно подумал про себя, что через некоторое время досужие языки в высшем свете будут так и эдак судачить о нем.

Он размышлял несколько секунд, а затем сказал:

— Единственное, что я могу сделать, это поторопиться, чтобы попытаться помешать Альдоре сесть на корабль, отплывающий во Францию. Полагаю, самый близкий от вас порт — Чичестер?

— Да, — подтвердила маркиза, — и оттуда регулярно отходят корабли, которые пересекают Ла-Манш.

— По счастью, моя собственная яхта стоит там же, — сказал герцог. — Я думал, что проведу на ней несколько дней после того, как закончатся скачки.

— Если Альдора успеет пересечь Ла-Манш, вы никогда ее не найдете!

— Мы в любом случае попытаемся, — ответил герцог, — но Франция — большая страна!

— Тогда торопитесь! Умоляю вас, торопитесь! — взмолилась маркиза. — Моя девочка и не подозревает, какие опасности грозят женщине, которая путешествует в полном одиночестве!

Она помедлила и добавила:

— Я виню себя за то, что не разъяснила ей этого.

Прошу вас, сделайте это за меня, когда найдете ее!

Герцог подумал, что Альдора вообще не желает ни слышать, ни видеть его, но говорить об этом маркизе сейчас не имело смысла.

— Если понадобится, я отправлюсь во Францию незамедлительно.

— Да, конечно. Умоляю, найдите ее и привезите домой так, чтобы никто ничего не узнал.

— Я сделаю все возможное!

Маркиза вышла из комнаты, а герцог позвонил своему камердинеру и торопливо начал одеваться.

Через несколько минут он был уже на конюшне. Как он и ожидал, все работники и конюхи уже спали. Только лошади в стойлах, переступая с ноги на ногу, нарушали ночную тишину.

Главный конюх, вероятнее всего, имел собственный дом где-нибудь неподалеку и уже давно безмятежно спал.

Однако герцог знал, что мальчики-грумы, как правило, остаются ночевать на чердаках конюшни. Герцог поднялся на несколько ступенек по лестнице, которая вела на чердак, и негромко окликнул спящих. Через несколько мгновений появился один из его грумов, одеваясь на ходу.

— Оседлайте мне Самсона, и побыстрее, — распорядился герцог.

На это понадобилось не более пяти минут, однако герцог понимал, что каждая просроченная секунда отдаляет его от Альдоры.

Прежде чем выехать со двора, герцог как бы между прочим спросил:

— Ее светлость собиралась покататься верхом. Вы не заметили, как давно она уехала?

Мальчик поразмыслил несколько секунд:

— Я слышал, ваша светлость, как кто-то тихонько выводил лошадь во двор, но я не знаю, действительно ли это была леди Альдора.

— Когда это было? — снова спросил герцог.

— Наверное, минут двадцать — тридцать назад, ваша светлость.

Герцог вскочил в седло и тронул коня.

К счастью, в это утро он не стал тренировать Самсона, и теперь конь был хорошо отдохнувшим, так что хозяин мог рассчитывать на него.

Герцог так часто приезжал в Гудвуд и так много времени проводил, катаясь верхом по его окрестностям, что знал эти места почти так же хорошо, как свое собственное поместье в Бекингемшире.

• Предыдущая
• 14/28
• Следующая