Свет луны - Картленд Барбара - Страница 33

• Предыдущая
• 33/35
• Следующая

«Я люблю его! Люблю больше всего на свете. Но какой… смысл в этой любви? Я должна его забыть».

Подумав об этом, Неома с силой стала заталкивать цветок в вазу, как будто тем самым хотела отвлечься от своих мыслей. От укола шипом розы она вскрикнула. Больно кольнуло в сердце и заныло в груди. Она заплакала и сквозь слезы услышала, как кто-то вошел в дом. «Наверное, вернулся Перегрин. Он не должен видеть, как я плачу».

Быстро вытерев слезы тыльной стороной руки, она повернулась, чтобы поздороваться с Перегрином и сказать, что не ожидала его так рано.

Но перед ней стоял не брат, а маркиз!

Неома подумала, что это ей лишь кажется, так много думала она о маркизе, поэтому и видит того, кого и хотела бы увидеть. Но через минуту она осознала, что это не видение. Перед ней стоял красивый, элегантно одетый маркиз. Положив шляпу и перчатки для верховой езды на конец стола, он подошел к ней. Молчание нарушила Неома:

— Зачем… зачем вы здесь? Перегрин… поехал к вам в Лондон.

— Я уже виделся с ним. Однако мне надо с вами поговорить, — сказал маркиз.

Глаза Неомы от удивления округлились. Она потеряла дар речи и не верила своим ушам. Тогда маркиз сказал:

— Поскольку мне надо многое вам сказать, будет удобнее, если мы сядем.

— Да, да, конечно. Может быть, пройдем… в гостиную?

Положив розы, которые она так и не успела поставить в вазу, Неома пошла вперед. В окно сильно светило солнце, и, Когда Неома остановилась посреди гостиной, ее волосы стали золотистого цвета. Она смотрела на маркиза, ожидая увидеть недовольный взгляд, однако он смотрел на нее просто серьезно и вдруг воскликнул:

— У вас на пальце кровь!

Она посмотрела на тот палец, который недавно уколола. Действительно, там были следы крови. Вытащив свой носовой платок из кармана, маркиз нежно взял ее руку и вытер кровь. От прикосновения его пальцев она задрожала. Ее внезапный трепет не остался незамеченным для маркиза.

Маркиз посмотрел на нее. Неома не смогла отвернуться. И довольно долго они стояли неподвижно и смотрели друг на друга. Молчание нарушил маркиз:

— Садитесь, Неома, я хочу с вами поговорить. Подчинившись, она села в кресло рядом с камином. Раньше это было любимое место ее мамы. Немного постояв, маркиз сел напротив.

— Мне надо многое объяснить вам. Но так как я никогда ничего подобного не делал, не знаю даже, с чего начать Неома удивленно смотрела на него и молчала.

— Думаю, вы поймете меня, хотя до конца я не уверен.

— Я постараюсь понять… все, что вы мне скажете. Она все еще ощущала трепет от прикосновения маркиза. Внезапно она подумала о том, что больше всего ей хотелось бы, чтобы он поцеловал ее сейчас. Отвернувшись, маркиз сказал:

— Спустя две недели после того, как мне исполнился двадцать один год, мой отец объявил, что устроил мою женитьбу.

— Вашу… женитьбу? — удивилась Неома. У нее и в мыслях никогда не было, да и Перегрин ничего подобного не говорил, что маркиз был женат.

— С самого детства, — начал маркиз, — в меня постоянно вдалбливали мысль о важности и значительности моей персоны, о том, какое высокое место в обществе мне предстоит занять. А когда придет время, это место должен будет занять мой сын — наследник Сита.

Неома внимательно слушала маркиза, сложив руки на подоле юбки.

— Отец сообщил мне, что договорился о женитьбе с герцогом Халльским на его дочери, которая была на год старше меня. Я всячески пытался убедить отца, что пока не хочу жениться, что хотел бы побыть еще холостяком, однако отец не стал меня слушать.

Неома вспомнила портрет пятого графа Сита и подумала, что действительно отец маркиза выглядел человеком, подавляющим всех и вся.

— Халлы пригласили меня погостить к ним в замок в Нортумберленде, и когда я увидел дочь герцога, то был сражен ее внешностью.

— Она была так… красива?

— Очень красива, — ответил маркиз. — Любой мужчина, наверное, мечтает о такой, как Люсиль.

«Этого и следовало ожидать, что маркиз будет искать такую красивую жену, которая должна быть ему под стать», — подумала Неома, ощутив приступ ревности, о которой даже не подозревала раньше.

— В то время я был еще слишком молод и все идеализировал, — продолжал маркиз с сарказмом в голосе. — Наверное, в тот момент я боготворил Люсиль.

Неома с трудом перевела дыхание. Ей было невыносимо и мучительно слушать его признания.

— Я писал ей стихи, такие же страстные и романтичные, как стихи Джона Донна, и вскоре она сказала, что любит меня.

После паузы маркиз продолжил:

— Я страстно захотел жениться на ней. Мой отец и герцог очень обрадовались. Я чувствовал, что только для меня открываются врата небесные.

Неома молчала.

— Мы поженились в Нортумберленде, а на пути к Ситу останавливались и гостили у друзей.

На мгновение маркиз взглянул на Неому, но сразу же отвернулся и продолжал:

— Нет необходимости говорить, что из-за войны мы не смогли поехать за границу и провести там свой медовый месяц. Но я пообещал Люсиль, что сразу же после поражения Наполеона отвезу ее в Венецию.

Неома подумала, что оказаться с маркизом в Венеции было бы для нее настоящим раем. Но разве может она о подобном думать? Однако слушать маркиза, как он говорит о своих чувствах к другой женщине, было мукой.

— Наконец мы остановились в Лондоне. До Сита было уже недалеко. Люсиль потребовала купить ей большое количество драгоценностей, что я и сделал с удовольствием. Однако ее запросы были безграничны. Но что не сделаешь для любимого человека?

Неома вспомнила о бриллиантовом ожерелье, которое маркиз хотел ей подарить, однако в тот момент он сделал это по другой причине, а не потому, что любил ее.

— Когда мы приехали в Сит, я захотел многое показать ей из того, что теперь принадлежало нам двоим.

Слезы наворачивались на глаза Неомы. Она представила, как маркиз и его любимая женщина скачут на лошадях, и вспомнила, как ранним солнечным утром они с маркизом так же мчались по окрестностям Сита.

— Спустя два дня после приезда в Сит, — продолжал маркиз, — Люсиль сбежала.

Маркиз встал, как будто стоя ему было легче об этом говорить.

— Сбежала?.. — удивленно произнесла Неома.

— Она оставила мне записку, — сказал маркиз, — в которой сообщала, что уходит к мужчине, которого всегда любила, но, поскольку у него мало денег, она решила взять то, что по праву заработала, выслушивая мои детские, бредовые признания в любви, в то время как ее сердце тосковало по другому.

— Но… как же такое… возможно!

— Она взяла с собой все, что я ей подарил, и кое-что помимо подарков: некоторые фамильные драгоценности, миниатюры из салонов, табакерки, инкрустированные бриллиантами, и многое другое.

— Какая жестокость! Как это ужасно!

— Сначала я не верил своим глазам. Я не верил, что все это произошло наяву. Но когда приехал мой отец и узнал о произошедшем, он приказал мне отправиться в Ирландию за Люсиль и привезти ее обратно.

Маркиз поджал губы, прежде чем продолжить свой рассказ:

— Я понял, что отцу известно намного больше, чем мне. Позже он рассказал мне, что Люсиль влюблена в одного ирландского пэра, у которого за душой нет ни гроша. Он являлся дальним родственником герцога, и когда встал вопрос о замужестве Люсиль, то его прогнали из замка.

— Выходит, ваш отец знал, что она любит другого… когда договаривался о женитьбе?

— Герцог тоже все знал, — сурово добавил маркиз, — именно он и рассказал отцу, как обстояло дело. И все же они решили, что подобное обстоятельство не помешает свадьбе.

— Как это жестоко! Как низко!

— И унизительно. Я сказал отцу, что не собираюсь ехать за ней и вообще когда-либо видеть ее.

— И что же он ответил?

— Тогда он сам отправился в Ирландию, вызвал на дуэль графа, серьезно ранив его.

Неома вздохнула, а маркиз продолжал рассказ:

— Затем отец насильно привез Люсиль обратно в Сит, приказав нам примириться и жить, как подобает мужу и жене.

• Предыдущая
• 33/35
• Следующая