Торговец и попугай. (Восточные истории и психотерапия). - Галанз Л. П. - Страница 17

• Предыдущая
• 17/38
• Следующая

Медицина также стоит перед задачей сказать А и сделать из этого дальнейшие выводы. Подобные решения мы принимаем, когда выбираем для себя ту или иную теоретическую концепцию. Если мы считаем данную болезнь врожденной, то из этого следуют иные выводы, чем если бы мы считали ее приобретенной. Если, например, мы считаем депрессию и шизофрению болезнями эндогенного происхождения*, то соответствующей терапией будет применение психотропных лекарств. Если же, напротив, предположим, что эти болезни обусловлены преимущественно психосоциальными факторами и в основе их – проблемы взаимоотношений, то тогда в первую очередь следует выбрать психотерапию, семейную терапию и т.п.

Сорочка счастливого человека

Халиф лежал при смерти, утопая в своих шелковых подушках. Хакимы, врачи его страны, стояли вокруг него, и все сошлись на том, что халифа может спасти только одно – сорочка счастливого человека, которую надо будет положить халифу под голову. Гонцы, как пчелиный рой, разлетелись повсюду и искали в каждом городе счастливого человека, но у всех, кого бы они ни спрашивали о счастье, были только заботы и горе. Наконец гонцы, уже почти потерявшие надежду, встретили пастуха, который, весело напевая, пас свое стадо. «Счастлив ли ты?» – спросили у него. «Я не знаю никого, кто был бы счастливее меня», – ответил со смехом пастух. «Тогда дай нам свою сорочку!» – воскликнули гонцы. «У меня ее нет», – сказал пастух. Эта странная весть о том, что единственный счастливый человек, которого встретили гонцы, не имеет сорочки, заставила халифа сильно задуматься. Три дня и три ночи он никого не пускал к себе. А на четвертый день велел раздать народу свои шелковые подушки, драгоценные камни, и, как повествует легенда, халиф с того дня стал опять здоровым и счастливым.

(Восточная история)

Врачи, о которых говорится в этой истории, хотели использовать магическое средство – сорочку счастливого человека. Как ни странно, но это не сорочка богатого человека, который, собственно говоря, мог бы быть счастливым. История эта нравоучительного характера и явно имеет двойной смысл. С одной стороны, бедняк выступает как истинно богатый человек, который может себе позволить посмотреть свысока на сильных мира сего. Но одновременно в этой истории есть и нечто успокаивающее: стоит ли волноваться из-за социальной несправедливости; лучше подумай о том, что тебе ниспосланы другие дары и радости жизни.

Богатство завоевывает человеку престиж, наделяет исключительностью и в то же время требует от него выполнять взятую на себя роль или следовать квазикальвинистской этике, в соответствии с которой богатство нужно лелеять и выращивать, как дитя. Тут-то и возникает трещина между личностью человека, его эмоциональностью, открытостью, привлекательностью, и «панцирем», прикрывающим истинный его характер, «панцирем», который общественное и экономическое положение этого человека обязывает его носить.

Следующая восточная история рассматривает эту проблему с несколько необычной точки зрения. Находчивый мулла берет быка за рога и наперекор всем обидам во второй раз отправляется в общество снобов, чтобы открыть им глаза.

Голодный кафтан

В своем скромном будничном кафтане мулла отправился на праздникк одномузнатному горожанину.Он очутился среди блистающих великолепием нарядов из шелка и бархата. С презрением гости смотрели на его бедную одежду. Муллу умышленно не замечали, презрительно морщили нос и оттесняли от стола, ломившегося от великолепных яств. Тогда мулла пошел домой, надел свой самый красивый кафтан и вернулся на праздник, исполненный достоинства, как какой-нибудь халиф. Как же все гости стали заискивать перед ним! Каждый старался вступить с ним в разговор илипо крайней мере запомнить одно из его мудрыхслов.Можно было подумать, что праздничный стол приготовили только длянего. Со всех сторон ему предлагали самые вкусные кушанья. Вместо того чтобы есть,мулла запихивал их в широкие рукава кафтана. Шокированныеизаинтригованные гости осаждали еговопросами: «О господин, что это ты делаешь? Почему ты не ешь того, чтомытебе предлагаем?»Амулла,продолжаянабивать свойкафтаняствами,ответил спокойно:«Я справедливыйчеловек,иесли говорить по правде,то ваше гостеприимство относится не ко мне, а к моему кафтану. Поэтому он должен получить то, чего заслуживает».

Сексуальность и супружеские отношения

Любопытные и слон

Слона выставили для обозрения ночью и в темном помещении. Любопытные толпами устремились туда. Так как было темно, люди не могли ничего увидеть, тогда они стали его ощупывать, чтобы представить себе, как он выглядит. Слон был огромен, а потому каждый из посетителей мог ощупать только часть животного и таким образом составить свое представление о нем. Один из посетителей ухватил слона за ногу и стал объяснять всем, что слон похож на огромную колонну; другой потрогал бивни и сказал, что слон – это острый предмет; третий, взяв животное за ухо, решил, что он напоминает веер; четвертый, который гладил слона по спине, утверждал, что слон такой же прямой и плоский, как лежанка.

(По Мовлана)

Ко мне за консультацией по поводу трудностей в супружеских отношениях и проблем, связанных с работой, обратился служащий в возрасте пятидесяти лет. Он сразу же заговорил о том, что его, видимо, сильно тревожило: «Вид женщины или девушки в блестящем пластиковом или лакированном плаще вызывает во мне сильное сексуальное возбуждение. Только тогда, когда моя жена надевает черное блестящее секс-платье, я могу ее воспринимать как женщину. Раньше моя жена шла мне навстречу, и я выписывал из Англии все эти блестящие, лакированные вещи. А с некоторого времени она не хочет надевать эту одежду, и в нашей супружеской жизни наступил разлад».

В этом случае казалось вернее всего поставить в центр лечения фетишизм, который скрывался за сексуальными желаниями моего пациента, и свести все вопросы и возможные решения к проблеме «блестящая секс-одежда». Однако в соответствии с позитивной психотерапией я решил избрать другой путь. Мне показалось прежде всего существенным то, что пациента в общении с его женой волновала только ее готовность угождать его сексуальным желаниям. Исходя из этого, я заинтересовался теми воспитательными принципами, которые использовали его родители, и нашел ключ к решению проблематики пациента.

«В нашей семье считалось самым главным, чтобы мы всегда были опрятно и красиво одетыми. Моя мать часто повторяла: по одежке встречают, по уму провожают. Это производило на меня сильное впечатление. До сих пор мне трудно находить общий язык с людьми, которые не носят галстука, появляются в обществе небритыми и небрежно одетыми».

Подобная система воспитания привела к тому, что даже в сексуальных отношениях пациент настолько поставил себя в зависимость от желания видеть на партнере элегантное одеяние, что для него стали привлекательными только внешние признаки, само секс-платье, но не тело и не личность жены. Я понял, что у пациента живое воображение, и уже на первом сеансе рассказал ему историю «Любопытные и слон».

Эта история длительное время занимала пациента. Он часто говорил мне, что думает над ней, но лишь через несколько недель рассказал о результате своих размышлений.

«Желание видеть и любить жену в блестящей секс-одежде было настолько сильным, что ее личность все более отступала на задний план. Ее глаза, лицо я уже больше не воспринимал. Она превратилась для меня как бы в вешалку для секс-одежды. Ее образ как женщины исчез, это стало похоже на то, как любопытные в этой истории «увидели» слона таким, каким они нарисовали его в своем воображении.

В известной степени пациент сам обозначил «контур» стратегии своего лечения, существенными чертами которого было расширение цели: обращать внимание не только на формальное соблюдение правил вежливости во время общения, видеть не только галстук собеседника, но и стараться понять, как ведет себя этот человек; воспринимать не только секс-одежду жены, но и видеть жену такой, как она есть.

• Предыдущая
• 17/38
• Следующая