Земли Чингисхана - Пензев Константин Александрович - Страница 11

• Предыдущая
• 11/57
• Следующая

Хуацяо сохраняют прочные связи с родиной, как личные, так и культурные, экономические и политические. Так, например, кадровое пополнение растущего бизнеса решается способом приглашения родственников из Китая, а приобретенный за границей капитал зачастую вкладывается в китайскую же экономику. Впрочем, здесь нельзя сказать, что в основе данных решений лежат исключительно соображения патриотизма. Хочу отметить, что вложения капитала в Китай в настоящее время очень выгодны, и если это делают американцы, то почему бы этого не делать и самим китайцам? Тем не менее, следует признать, что китайцы, зачастую родившиеся и прожившие всю жизнь за границей, отходя от дел, переезжают на свою историческую родину.

Следует также отметить и то, что хуацяо, не стремясь слиться с народом страны-реципиента, в культурном и этническом отношении, так или иначе, легко приспосабливаются социально и экономически. После оформления иностранного гражданства хуацяо активно стремятся к получению высшего образования и быстро продвигаются в деловых структурах. В большинстве своем китайские мигранты в странах Запада трудятся в сфере малого предпринимательства, специализируясь в ресторанном деле, розничной торговле, в пошиве одежды и обуви. Впрочем, есть достаточно китайцев, владеющих и крупными корпорациями.

На что обычно рассчитывают политики, стремящиеся открыть двери своей страны пошире для мигрантов, принадлежащих к иным культурным системам? Реальная подоплека их устремлений, конечно же, экономическая. У меня есть подозрения, что могут быть и иные причины (например, по отношению к России, вполне сознательное вредительство и/или работа на спецслужбы иностранных государств) однако, это уже относится к патологиям, и мы в данном случае не будем лишний раз нагнетать страхи.

Обычно для обоснования привлечения иностранных граждан на территорию своей страны политики-мигрантофилы любят ссылаться на «прогрессивный иностранный опыт», в частности, на бытовавшую в США достаточно долгое время концепцию «плавильного тигля», которая, как кажется, уже полностью обанкротилась, но все еще продолжает поддерживаться «прогрессивными» деятелями и «прогрессивными» СМИ. По каким причинам оказывается эта поддержка, иногда не совсем ясно, поскольку дело здесь зачастую мотивируется не только вполне понятными экономическими соображениями, но и весьма подозрительными, если не сказать откровенно, явно бредовыми идеями всеобщего расового смешения и прочими концепциями из разряда утопических прожектов «нового мирового порядка».

По поводу краха концепции «плавильного тигля» в США можно услышать немало едких замечаний. Согласно мнению Д. Евстафьева, именно чайнатаун стал поворотным пунктом в формировании американской «нации»: «Действительно, в государстве, где основными государствообразующими элементами были территория, захваченная по праву сильного, а не „исконная“, и язык, — начали возникать места (причем достаточно плотно населенные), где владеть английским стало совершенно необязательно. Фактически это стало зримым свидетельством того, что „плавильный котел“ уже не справляется с теми, у кого этническая доминанта в самоидентификации выражена сильно. В чайнатаунах постепенно (повторим, с начала XX века) начала воссоздаваться традиционная социальная структура китайского общества с присущими ей особенностями (конфуцианство, культ формальных и неформальных начальников, приоритет соплеменников, замкнутость, наконец, криминальные „триады“), которые совершенно не вписывались в американскую систему. Если американские „компетентные органы“, плохо или хорошо, но справлялись с „европейской“ оргпреступностью, засадили в тюрьму Аль-Капоне и Готти; если они разгромили и негритянских леваков, вроде воспетой в анекдотах и матерных частушках Анджелы Дэвис; если „для баланса“ придавили они слегка и ку-клукс-клан, — то никто никогда не слышал о победах полиции или ФБР над китайской, японской, бирманской, корейской или вьетнамской мафией, которые если и случаются, то только в боевиках или фантастических фильмах. На деле побед нет, потому что интегрироваться в эти мафии и выявить, как они действуют, нельзя: для этого надо быть не американцем, а японцем, китайцем, бирманцем, корейцем или вьетнамцем. Причем речь идет, разумеется, не только о цвете кожи и характерном разрезе глаз. И остается доблестным фэбээровцам ловить никуда от них не скрывавшегося Япончика, отыгрываться на мексиканских эмигрантах и антикастровских кубинцах, занимающихся не столько борьбой за „свержение диктатуры“, сколько торговлей наркотиками».[14]

Между тем, невозможность проникновения стражей американского порядка в азиатские преступные синдикаты — это еще даже не половина проблемы. Основная проблема состоит в том, что на данное время очень многие национальные меньшинства США стремятся организоваться именно по принципу «чайнатауна», составляя закрытые, геттообразные конгломераты, где нисколько не озабочены изучением английского языка и правовых норм североамериканского государства.

«Вдруг, в начале 1990-х годов, выяснилось, что в Америке уже есть не только „чайнатауны“. Есть нью-йоркский Южный Бронкс, где говорят только на испанском. Мэр города Майами, облюбованного „новыми русскими“ и московской богемой, изъясняется по-английски с большим трудом. В Калифорнии есть предприятия, которыми владеют китайцы и где работают только китайцы. Белый „средний класс“ постепенно вытесняется корейцами из наиболее престижных районов Лос-Анджелеса. Половина офицеров погранконтроля в аэропорту Сан-Франциско — азиатского происхождения. Российская „братва“ побивает негров в Гарлеме, а негры вытесняют евреев из Бруклина. Но самое главное, что никто из этих людей не собирается становиться американцем: а зачем, они и без этого пользуются всеми благами».[15]

Именно чайнатауны, как замкнутое этносоциальное включение в обществе страны-реципиента, становятся настоящими базами для приема нелегальной китайской иммиграции, поскольку в них легко затеряться и найти работу без риска обнаружить себя перед органами государственного контроля. Похоже на то, что способ переправки хуацяо в иные страны в настоящее время в прямом смысле «индустриализирован». Нелегальные мигранты прибывают в те же США уже контейнерами.

По сообщению сайта Газета. Ру от 15.04.2001, двадцать три нелегальных китайских иммигранта были задержаны в США в порту Лонг-Бич. Иммигранты прибыли в двух специально оборудованных морских контейнерах. Несмотря на то, что они провели в контейнере 19 дней, все были здоровы. 12-метровые морские контейнеры оказались подготовлены для транспортировки иммигрантов. Верхняя стенка контейнеров была выполнена из ткани, что позволяло людям внутри дышать и в случае необходимости выбраться наружу. В контейнерах находился необходимый запас воды и продовольствия.

Иногда при данном способе транспортировки случаются и трагические казусы климатического характера. «Говорили, что прошедшей зимой контейнер с каким-то китайским ширпотребом попал в Якутию. Получателя груза так и не нашлось. Каков же был шок у компетентной комиссии, когда при вскрытии контейнера там обнаружили несколько обледеневших трупов несчастных китайцев, видимо, не имевших ясного представления об особенностях российского МПС и нашего климата».[16]

Соединенные Штаты Америки известны в мире как страна, созданная иммигрантами и состоящая из иммигрантов в том или ином поколении. Казалось бы, в свете этой Данности, отношение к прибывающим сюда на жительство китайцам должно было быть по меньшей мере терпимым. Увы, это не так. Начало китайского присутствия в США связано с временем «золотой лихорадки» (с 1848 г.) в Калифорнии, когда в нее хлынули искатели счастья не только со всей Америки, но и из других стран, в частности из Китая. Срединное государство к тому времени испытывало жесточайший кризис. В результате опиумных войн и последующего за ними Нанкинского договора власть Цинской династии оказалась серьезно подорвана, в стране хозяйничали западные компании, а китайский народ подвергся наркотизации опиумом. Деньги за опиум уходили из Китая в Великобританию и в другие «заинтересованные» страны, население нищало, назревала анархия. Восстание тайпинов (1850–1854), с трудом подавленное совместными действиями маньчжурско-тайских и англо-франко-американских войск, окончательно обескровило страну и побудило множество китайцев искать средства к существованию за пределами страны.

• Предыдущая
• 11/57
• Следующая