Затерянные в истории - Пересвет Александр Анатольевич - Страница 36

• Предыдущая
• 36/74
• Следующая

На лице вождя тем временем нарисовалась задумчивость. Выглядело это так, как если бы задумался боксёр Валуев. Тот, правда, хороший. Как раз на друзей-неандертальцев похож. Но трудно его представить со скорбной думой на челе. Вот так и у местного лидера: лоб пошёл морщинами, глаза при этом сузились, а губы сложились в этакий поцелуйчик и поднялись к носу. От этого вид "индейца" стал вовсе идиотическим, словно у хулигана, изображающего мыслительный процесс "ботаника"-отличника.

Сашка ухмыльнулся внутренне. Внешне же вид он держал спокойный и независимый. Пока что он выиграл небольшой поединок с вождём, и теперь необходимо держаться на высоте нового морального положения.

Тот показал на нож и что-то проговорил с вопросительной интонацией, обращаясь к мальчику. Тот пожал плечами и покачал головой: не понимаю, мол.

Вождь снова что-то сказал, поднеся изделие двадцать первого века на раскрытой ладони к самому Сашкиному носу. Чего ему надо-то? Хочет узнать, где тут Швейцария? Или сколько стоит?

Сашка снова пожал плечами и двинул связанными руками. Дескать, показал бы тебе, в какой стороне находится славный город… как его там, где эта столица швейцаров… В общем, показал бы, да не могу. И возвёл, что называется, очи горе.

Что уж там лидер местной тусовки понял из это пантомимы, неизвестно, Но посмотрел он остро на Сашкиного пленителя и что-то бормотнул. Тот как-то похоже ответил, и мальчик почувствовал, что ремешок, связывающий руки, начали распутывать.

Как там в кино делается? Солидно, с независимым видом надо растереть запястья. Дескать, недоразумение случилось, понял, проехали.

Интересно, что и страх куда-то ушёл. Убивать, во всяком случае, уже не будут, понял Саша.

Ах, как жалко Рога!

С другой стороны, кто он тут такой? В чужой монастырь занесённый неведомой силой. Может, тут давняя война идёт — между неандертальцами и людьми? Что-то ведь он такое слышал. Тот же Антохин папка рассказывал. Дескать, беседовал он с путешественниками, которые у пигмеев африканских чуть ли не год прожили. Даже в состав племени их включили. Так, говорили, у этих пигмеев до сих пор идёт тысячелетняя война с обезьянами. Всё на полном серьёзе: обезьяны вредят, как могут, пигмеи против них боевые операции проводят. Детей одних далеко не отпускают. Обезьяны, со своей стороны, тоже не дуриком по веткам скачут. Пока одни отвлекают воинов, другие, скрытно пробравшейся группой, нападают на деревню. Стратегически мыслят, понимаешь, восторгались путешественники-рассказчики. Причём, поведали также, обезьяны мгновенно вычислили, что эти двое — не пигмеи. Что, впрочем, неудивительно: глаза-то есть и у мартышек. И относились к ним с пиететом, не задевая, как говорится, ни словом, ни жестом. А на местных — верещали и улюлюкали, часто мешая охоте. Опять же — с воинами не связывались, поскольку у тех луки и копья, а у бабуинов этих, или как их там, — только зубы и когти. Но, в общем, вредили, как умели.

А, кстати, ничего удивительного. Недавно уже ему мама читала сообщение от каких-то американских зоологов. Те обучили гориллу языку глухонемых. И тут же сами обалдели. Оказалось, что горилла не только всё соображает и может своим мысли в слова воплотить. Оказалось, что она вполне связно и рассказать может. В данном случае — как ей, горилле, страшно было, когда охотники мать её убили, и как им, гориллам, вообще больно, когда в них стреляют.

И главное — мыслят ведь эти обезьяны, значит, раз говорят! Чем не люди?

Вот и тут. Что он знает про местные законы и отношения? Только из истории. Что куда-то делись все неандертальцы. Вымерли. Не выдержали, как рассказывали им на уроке, конкуренции с людьми. Что ж, трудно конкурировать без головы. И с такими вот зверями, как этот свирепый вождь людей.

И всё-таки ужасно жалко неандертальцев! Как Рог на дудочке играл! Не очень умело, не флейтист, в общем. Но настолько выразительно, что, слушая, прямо видишь эти бескрайние пространства мира, в котором и страшно, и интересно…

Как жалко Рога!

* * *

Саша растёр себе запястья. Так, ради позы — как герой-разведчик в стане врага.

Взглянул на местного "босса".

Тот снова протянул ему нож. И что-то проговорил с вопросительной интонацией.

Совершенно очевидно: хотел узнать, как это устройство работает и для чего предназначено. Видимо, связать эту тонкую острую штучку и собственные каменные рубила просто по сходству функций первобытный человек был не в состоянии.

Странно. Саша был лучшего мнения о человечестве. Во всяком случае, когда в каких-то новостях показывали шимпанзе, которая запросто орудовала палкой, чтобы добыть банан, то говорили, что обезьяны гораздо сообразительнее, чем принято думать.

И тут в мальчишку словно вселился бес. Он протянул руку, взял нож с ладони у вождя, спокойно сложил его и засунул в карман. Никаких мыслей при этом не было: чистое хулиганство.

Вождь выглядел, мягко говоря, озадаченным. Он снова подтянул губки к носу, внимательно осмотрел Сашку, взял его руки в свои, осмотрел и их. Тщательно обыскал глазами землю под ногами у мальчика. Затем обошёл его вокруг. На лбу "индейца" вновь образовались одновременно и продольные, и поперечные складки.

Похоже, товарищ не знал о существовании карманов. А потому не мог сообразить, куда делось волшебное режущее пальцы устройство. На его глазах попросту свершилось великое чудо бога Маниту: была странная штучка — и нету!

Если обыщут, скажу, что пошутил, решил Сашка, забыв, что как раз сказать что-либо будет трудно. То есть сказать — это как раз просто. А вот сделать так, чтобы тебя поняли — тут надо язык выучить. Второй язык за три дня? Это будет круто!

Но объясняться не пришлось. Слева раздался модулированный свист. Явно это у них так на больших расстояниях переговариваются. Крик заменяют.

Толпившиеся вокруг вождя и мальчика воины повернулись на звук. Свистевших видно не было, но сообщили они, видно, что-то достаточно значимое, чтобы высокое собрание решило самораспуститься и броситься в том направлении, откуда пришёл сигнал. Правда, предварительно вождь рявкнул что-то всем, затем отдельно рявкнул что-то Сашке, затем — тому "бригадиру", что взял мальчишку в плен. Тот отрепетовал команду, а видя, что его визави ничего не понял, попросту пихнул его в направлении движения. Бежим, дескать.

Ещё одно заметил мальчик: "индейцы" подобрались и словно напружинились. Лица стали почти одинаковые — хмурые, сосредоточенные, внимательные. Острые, вот! На бегу воины перехватывали свои дротики особым образом. По-боевому, что ли. То есть если только что эти палки — частью с каменными наконечниками, частью просто с обожжённым концами — гуляли в руках, как хотели, то теперь они строго и хищно смотрели только вперёд, по направлению движения.

Саша тоже побежал. А куда денешься, если сзади тебя недвусмысленно подталкивают в спину. Уже и то хорошо, что копьём не подбадривают. Или вовсе не проткнули там же, на месте, и не оставили лежать. Так что пока всё идёт неплохо, думал падающий из окна, пролетая мимо десятого этажа, попытался сам себя подбодрить мальчик.

Двусмысленно получилось. Тем более что главная мысль и главное желание было, пока он бежал за "индейцами", — не обнаружить там трупов своих друзей-охотников.

Потому что свист раздался именно с той стороны, куда раньше ушли неандертальцы…

* * *

Трупов друзей-охотников там не было.

Но тела на земле лежали. Какие-то жалко-безжизненные, даже не страшные. Казались они просто деталью пейзажа.

И были это тела "недругов", можно сказать. Ибо с очевидностью принадлежали таким же "индейцам", что захватили в плен Сашку.

Судя по всему, это были разведчики, направленные вождём по следам Рога. Или вообще по следам неандертальцев — наверняка эта банда разбирала следы, как люди человеческой культуры — буквы в книжке.

• Предыдущая
• 36/74
• Следующая