Выше звезд - Картленд Барбара - Страница 4
- Предыдущая
- 4/20
- Следующая
— Лангвуд! — воскликнула графиня Дауджерская. — Ну конечно, я его помню. Удивительно красивый человек! Так вы его дочь? — обратилась она к Люпите. — Дорогая, ваша мама была очень хороша собой, и вы на нее похожи.
Люпита сделана реверанс.
— Как мило с вашей стороны столь одобрительно отзываться о моих родителях! Вы так добры! — смущенно ответила Люпита.
— Леди Люпита и Джерри, ее брат, остаются со мной. Я пойду распорядиться насчет комнат.
Граф вышел из гостиной, а графиня Дауджерская посмотрела на Люпиту.
— Усаживайтесь, дорогая, поудобней и расскажите мне о вашем отце.
Так горько было узнать, что он скончался!
— Я так тоскую… о нем, так скорблю! — молвила Люпита. — Мы с Джерри жили за городом, а теперь приехали в Лондон… совершенно неожиданно.
— Я очень рада, что вы будете жить здесь, у моего внука, — с чувством сказала графиня.
Джерри, игравший здесь же с собакой, обратил на графиню молящий взгляд.
— Если здесь есть сад, разрешите мне пойти туда с Брэкли?
— Конечно, — ласково улыбнулась графиня.
Она позвонила в маленький серебряный колокольчик, стоявший на столике возле нее. Дверь тотчас отворилась, и появился дворецкий.
— Доукинс, мальчик хочет повести свою собачку в сад. Пошлите с ним кого-нибудь из лакеев.
— Сейчас, миледи — Дворецкий взял за руку Джерри, который прыгал от радости.
— Мы так долго находились в почтовом дилижансе. Ему нужно погулять.
Не думаю, что Брэкли понравилось в Лондоне.
— Он скоро привыкнет, — успокоил мальчика Доукинс.
Когда они вышли, графиня обратилась к Люпите:
— Дорогое дитя, расскажите мне, пожалуйста, о своей маме. Помню, я видела ее на нескольких балах до того, как она вышла замуж за вашего отца.
Она была такая красавица!
— Мама умерла три года назад… и папа так о ней тосковал… что, возможно, не хотел больше жить. Накануне Рождества он… сильно простудился…
Я кляну себя, что не очень хорошо… ухаживала за ним, а мама его всегда берегла.
— А теперь вы заботитесь о маленьком братишке? — поинтересовалась графиня.
— Конечно…
— Я уверена, для него счастье иметь такую сестру.
Графиня Дауджерская взглянула на часы.
— Дорогая, извините, мне пора полежать немного, иначе я слишком устану, когда буду спускаться к обеду.
Она встала, и Люпита поспешила открыть перед ней дверь. В этот самый миг вошел граф.
— Вы спускаетесь, бабушка?
— У тебя ведь гости, и я знаю, что ты сегодня идешь на бал. Поэтому я пойду вздремну, а то нашей прелестной гостье придется обедать одной.
— Вышло так, бабушка, что я остаюсь дома.
Графиня была поражена.
— Ты говорил, что вы обедаете у Мальборо…
Преодолев минутное смятение, граф сказал:
— Мои планы изменились, и я буду обедать здесь, бабушка.
Графиня больше не задала ни одного вопроса и направилась к лестнице. Горничная ждала ее, чтобы помочь дойти до ее покоев.
И тут граф призадумался. Элоиза ни за что не пропустит обед, который давали герцог и герцогиня Мальборо.
Теперь она пойдет туда не с ним, как они договорились, а с герцогом. Это еще одна унизительная ситуация, но из-за нее он не намерен страдать.
К сожалению, он никак не мог сделать выбор — идти ему на бал или лучше остаться дома. Однако несомненно одно: любое решение вызовет массу сплетен и отнюдь не упрочит его репутацию.
Между тем саквояж Люпиты все еще находился в карете у боковой дверцы, а сундук с платьями, который лакей внес в дом, стоял в зале. И когда граф вспомнил об этом, его вдруг осенило.
Он вошел в комнату, где его ждала Люпита. Она стояла у окна, наблюдая, как ее брат играет в саду с собачкой.
Сейчас девушка была без шляпки, и ее светлые, с палевым оттенком волосы, озаренные солнцем, казались почти серебристыми. От ее точеной фигурки исходило очарование юности и веяло домашним уютом.
Услышав шаги, Люпита обернулась, и граф внезапно понял, что такой девушки он еще никогда не видел.
В ней не было вызывающей ослепительности Элоизы, но в ее синих тазах угадывалась такая одухотворенность, какая редко встречалась в высшем обществе.
Красота юной гостьи вызвана в разгоряченном воображении графа живописные ассоциации с ангелами и даже самой мадонной.
— Ну а теперь, когда мы одни, ничто не помешает нашей беседе, — сказал он, — и вы можете не таясь поделиться со мной вашими опасениями, будто кто-то пытается убить вашего брата.
Люпита в смущении отвернулась от графа, явив ему столь совершенный профиль, что невольно возникла мысль: этот прямой носик и лепестки губ могли бы послужить моделью для древнегреческого скульптора.
— Доверьтесь мне, — продолжая очарованный граф, — поведайте всю правду, и я попытаюсь вам помочь.
Прежде чем ответить, она бросила на него мгновенный взгляд.
— Я… не должна пользоваться. вашей добротой, навязывать себя…
Мне страшно, и я просто не знаю, что мне делать!..
— Тогда скажите мне, что вас пугает, — настаивал граф. — Должен признаться, я умею распутывать жизненные головоломки, какими бы сложными они ни были.
— Я уверена, что это так… Но вы можете… подумать, будто я все это сочинила.
— Разрешите мне самому судить об этом.
Видя, что она все еще колеблется, граф взял ее за руку и подвел к дивану.
Они сели рядом.
— Начнем с самого начала. Когда ваш отец скончался, что произошло с вами?
— Это случилось совершенно неожиданно. Естественно… я была убита горем. К тому же я была расстроена тем, что из-за ужасной погоды очень немногие наши родственники пришли на похороны. Но все они написали мне письма с выражением соболезнования и скорби.
— А вы не думали, что могли бы чувствовать себя в большей безопасности, живя с кем-нибудь из родственников? — спросил граф.
— Я не хотела покидать дом. Мне казалось, я должна заниматься поместьем, которое теперь, естественно, принадлежит Джерри.
— У вашего отца не было других детей?
— У меня был брат на два года младше меня, но он умер в восемь лет…
Граф подумал, каким ударом это было для ее отца и как отчаянно ему хотелось иметь сына.
— Когда родился Джерри, — Люпита словно угадала мысли графа, — папа был в восторге. Он обожал его и уделял ему много внимания. Учил его, как вести себя с самыми разными людьми; знакомил с хозяйственными усовершенствованиями, которые всегда заботили его самого. Но главное, что он хотел передать Джерри, это свой опыт и умение содержать в порядке конюшни и породистых лошадей.
— Это, по-видимому, то, что вы собираетесь делать, — заключил граф. — Несомненно, вы должны иметь опытного, знающего и преданного помощника и покровителя.
Люпита улыбнулась.
— С нами живет гувернантка Джерри, очень приятная женщина. Она готовила меня в школу. Но она вынуждена была уехать, чтобы ухаживать за одной из своих сестер, которая тяжело заболела. Она обещала вернуться в конце месяца.
— Значит, все это время вы были совсем одна, — озабоченно сказал граф, пытаясь представить себе возникшую ситуацию.
— Мы были одни, пока не… появился наш кузен, Руфус Ланг… Он сын папиного младшего брата… Он всегда жил в Лондоне.
— Думаю, я о нем слышал. Вероятно, он член «Белого клуба», — заметил граф.
— Он… очень красив, вхож в лучшие дома… так он говорит. Знает именитых людей, принят в элитных кругах.
Она умолкла, и граф сказал:
— Продолжайте, пожалуйста.
— Вы, конечно, понимаете, что, если б не было Джерри, Руфус Ланг унаследовал бы титул графа, — молвила Люпита, немного поколебавшись.
Граф вопросительно поднял брови.
— Надеюсь, вы не предполагаете, что Руфус Ланг пытался убить вашего брата.
— Я знаю, вы мне не поверите, — пробормотала Дюпита, — но случились… два или три события… Из-за них я и сбежала.
— Расскажите мне, — ободрил ее граф. В его голосе появились интонации, которые действовали на женщин завораживающе.
Люпита не подняла глаз.
- Предыдущая
- 4/20
- Следующая
