Ночь не наступит - Понизовский Владимир Миронович - Страница 87

• Предыдущая
• 87/124
• Следующая

Даже здесь, в кабинете, весь этот каскад мыслей прочертил свои зигзаги под панцирем лба, никак не отразившись на лице Аркадия Михайловича, разве что расширяя и сужая агатовые бусины-точки его светлых зрачков, так выигрышно контрастировавших со смуглой, загоревшей под горным солнцем кожей щек.

Додаков постучал в ее номер. Она отозвалась. Он вошел. Комната прибрана. Кровать под тяжелым, в складках, покрывалом. Зинаида Андреевна сидит в кресле с книгой. Бледное чистейшее личико с легкими синими тенями под глазами, скромное платье с глухим воротом. Если бы не короткая прическа — тургеневская девушка.

Виталию Павловичу по душе, что комната не хранит никаких следов ночи. Или он так долго ждал, или сдали нервы, но эта девчонка, эта соплячка оказалась сильнее. Со стоном она отвернулась от него и замерла, и долго еще не могла успокоить себя и заснуть, он слышал по ее сдерживаемому дыханию. И чувствовал, как она презирает его. Такого с ним не бывало никогда. А нет ничего оскорбительней для мужчины, как чувствовать себя униженным в глазах женщины.

Сейчас Зиночка спокойно, со вниманием наблюдала за ним, входящим в комнату, во взгляде ее не было той издевательской насмешливости, как в тот раз, в конспиративной квартире на Стремянной, и Додаков приободрился: «Ничего, привыкнет. И я не буду как изголодавшийся щенок...» И чтобы сразу же укрепить ее расположение, он сказал:

— Я только что из консульства, отмечал паспорта. Мы получили приглашение на рождественский бал. Думаю, на нем будет цвет Парижа.

Зиночка зарделась. «Ага, вот чего ты жаждешь!»

— А пока потрудимся во славу отечества. Разреши... те? — он пододвинул к ней стул. Принес ее пахитоски, спички, достал свои сигареты.

— Я умышленно не вводил вас в курс дела, Зинаида Андреевна, чтобы вы встретили Париж без всяких забот. Но, конечно же, мы приехали сюда не только для того, чтобы отпраздновать рождество христово.

Она склонила голову набок. Челка прикрыла один глаз. Зато другой как бы хитро подсказал: «Уж знаю, для чего приехали!»

— На нас с вами возложена весьма ответственная миссия, сударыня. Те самые злоумышленники, с которыми мы имели дело в Петербурге, ныне перебрались сюда.

Он подсел к ее креслу, достал из внутреннего кармана альбомчик с полотняными страницами и начал его листать.

— И сей господин, — Додаков ткнул в фотографию Валлаха, — и сей, и вот этот... Впрочем, он уже ликвидирован. И вот этот.

— Господин инженер? — удивленно подняла брови Зиночка.

— Да, если и не в Париже, то, во всяком случае, не в России. Наша задача — взять их всех под контроль и быть в курсе их деятельности. Осуществим мы наш план с помощью вот этого молодого человека.

Виталий Павлович перевернул несколько лоскутков и снова протянул альбом Зиночке.

— Студент? И он сюда попал?

— Совершенно верно, он самый, приятель господина первого инженера.

— Он наш сотрудник?

— Нет, к сожалению. Преступник. Поначалу мы недооценивали его. Но младые лета отнюдь не свидетельствуют об отсутствии опытности, не так ли?

— Как преклонные — о наличии ее, — отпарировала Зинаида Андреевна. И он понял, что она ничего ему не простила.

— Впрочем, мы в департаменте давно уже отказались делать скидку на возраст, когда речь идет о революционерах, — ввел он разговор в прежнее русло. — Ныне этот юноша учится в Сорбонне, на инженерном факультете. Вам необходимо встретиться с ним, расположить его к себе.

— До какой степени?

— Не надо, Зинаида Андреевна! — взмолился он. — Не надо, я вас прошу...

Она, склонив голову, смотрела на него.

— С этим юношей, Антоном Путко, я познакомился при весьма печальных обстоятельствах, — продолжил Додаков, отведя взгляд.

Он скупо рассказал о том, как был убит молодцами из черной сотни отец Антона, как впервые увидел он студента, бросившегося к растоптанному, вдавленному в булыжник телу. Воспоминание было неприятным. Описание страшной картины должно было взволновать слушательницу.

Но она лишь спросила:

— Значит, это вы убили его отца?

— Не я, те молодцы.

— Все равно... Дальше.

— Я рассказываю все это, чтобы вы лучше знали исходные данные для изучения объекта, — резко проговорил Додаков. Дьявол ее возьми! Постель постелью, но начальник здесь он, а она его сотрудница! И, ожесточив голос, он уже сугубо деловито изложил все те сведения, которые могли пригодиться осведомительнице.

— Само же задание заключается в следующем...

И он подробно рассказал о хитроумной комбинации, придуманной им еще в Петербурге, одобренной директором департамента и на сто процентов гарантирующей успех задуманного предприятия.

— И когда приступать? — сладко потянулась Зиночка, по локоть обнажая мраморно-розовые руки.

— Теперь же. Через два часа, я узнал, заканчиваются лекции на семестре Путко. Я расскажу вам, как найти факультет — это не очень далеко, но возьмите фиакр. А сейчас у нас еще достанет времени пообедать.

Додаков остановился и добавил, перейдя на «ты»:

— Через четверть часа жду тебя, Зиночка, в холле.

Он мягко улыбнулся, и от этого непривычного для мускулов его лица натяжения и сокращения лицо его, с желваками на скулах и натянувшимися перепонками от щек к подбородку, приняло вид анатомического манекена.

«На кузове — махало, на махале — зевало, на зевале — моргало», — подумала и содрогнулась Зиночка. Но ровно ответила:

— Если успею. Мне еще надо принять ванну.

— О, господин студент?

Антон глянул в сторону, на это восклицание по-русски. Голос был мягкий, с дребезжинкой.

— Вы — меня?

Он посмотрел на девушку в модной, отороченной мехом пелерине. Тембр ее голоса напомнил ему прежде, чем он разглядел незнакомку:

— Вы? Зинаида Андреевна! Да какими же судьбами?

— И вот так встреча! — она приоткрыла в улыбке рот, и Путко залюбовался ею. В меховой кокетливой шапочке она очень походила на дорогого веселого зверька.

— И слава тебе господи, не ошиблась, а то обращаться к мужчине... — она хитро-смущенно улыбнулась снова. — Надо же — встретиться и где — в Париже!

— А что вы здесь делаете? Тоже учитесь?

— О нет, — она грустно вздохнула.

— Извините, но я подумал... В Сорбонне на медицинском и юридическом учится немало девушек, это не то что в России.

— Нет, я по делам службы. Сопровождаю господина инженера.

— Леонида Борисовича? — воскликнул Антон.

— Нет, к сожалению. Разве вы не знаете: он уже не служит в «Обществе электрического освещения». И я ушла... Впрочем, какой вам интерес?

— Отчего же? Мне так приятно встретить землячку.

Антон был действительно обрадован. С Зиночкой были связаны дорогие ему воспоминания, да и сама она такая хорошенькая — какой дурак откажется пройти по улице со знакомой женщиной, на которую все оглядываются?

— Разрешите вас проводить? Вы где живете?

— Мы остановились в «Бельведере» на Трокадеро.

— Ого!

— Но сейчас я просто гуляю, любуюсь Парижем. Мы ведь только вчера приехали.

— В таком случае готов быть вашим чичероне.

— Очень мило с вашей стороны, тем более что инженер, которого я сопровождаю, тоже впервые в Париже, ничего не знает и такой нудный, как зубная боль! — она сделала выразительную гримаску. Антон расхохотался.

— Да, не повезло!

Они шли по бульвару Сен-Мишель в сторону Сены. Слева, над черепичными крышами, по серебристому небу плыл купол Дома Инвалидов.

— А надолго вы?

— И не знаю... — казалось, Зиночка не поднимала глаз под взглядами встречных мужчин, но тем не менее успевала быстро и профессионально оглядеть модниц. — Не знаю... Может быть, вам интересно: фирма, в какой я нынче служу, решила открыть в Париже бюро по сбору сведений об инженерных новинках.

— Очень полезное дело! — воодушевился студент. — Эта идея служит прогрессу, и Франция богата техническими новинками. Кому пришла такая счастливая идея?

• Предыдущая
• 87/124
• Следующая