Золотая гондола - Картленд Барбара - Страница 35

• Предыдущая
• 35/59
• Следующая

– Такого рода насмешки недостойны вас! – воскликнула Паолина.

– Вот как? – отозвался сэр Харвей невозмутимо. – Тогда позвольте мне высказаться прямо. Я не верю во все эти внезапные вспышки страсти. Если мужчина действительно намерен жениться, он относится к подобному шагу со всей серьезностью и не станет бросаться очертя голову в интрижку с женщиной, с которой он знаком лишь несколько часов и о которой ему ничего не известно, кроме того, что у нее прелестное личико.

– Если только, конечно, она при всем этом еще и не богата, – язвительно заметила Паолина.

– Что вы хотите этим сказать? – спросил сэр Харвей.

– Я имею в виду, – ответила Паолина, – что графиня Занетта...

– Кто это тут говорит обо мне? О! Я надеюсь, что вы сказали что-нибудь приятное.

Графиня, словно птичка, выпорхнула на балкон через французское окно.

– Я искала вас повсюду. О, сэр Харвей, как вы можете так пренебрегать мною? Мне было очень грустно в ваше отсутствие.

– Я просто должен был присмотреть за моей непоседой-сестренкой, – ответил он. – Теперь, когда я нашел ее, давайте возьмем с собой графа и вместе спустимся к ужину.

– Я видела Леопольдо несколько минут назад, – отозвалась графиня. – Он искал вашу сестру. Я никогда прежде не замечала в нем столько предупредительности.

Она с озорной улыбкой взглянула на Паолину и добавила:

– Сегодня все дамы в Венеции готовы с досады выцарапать вам глаза. Возможно, вам повезло, что у вас на лице маска.

– Я думаю, что они придают слишком большое значение простым знакам вежливости, которые хозяин дома оказывает самой ничтожной из его гостей, – ответила Паолина несколько принужденным тоном.

Графиня рассмеялась.

– О, вы, англичане, такие смешные! – воскликнула она. – Вы терпеть не можете, когда вам говорят любезности. Вы всегда относитесь к ним с пренебрежением или не обращаете внимания. Когда я недавно сказала вашему брату, что он самый привлекательный мужчина из всех, кого я когда-либо встречала, он так покраснел, несмотря на загар, что мне даже стало неловко за свою вольность!

– Меня это не удивляет, – промолвила Паолина тихо.

Обернувшись к сэру Харвею, графиня подхватила его под руку, ее алые губы были соблазнительно обращены к нему.

– Англичане не только красивы, но и отличаются высоким ростом, – заметила она. – Именно это больше всего нравится нам, женщинам. Рядом с высоким мужчиной мы чувствуем себя хрупкими и нуждающимися в защите.

– Мне кажется, что это я, а не вы, нуждаюсь в защите, – рассмеялся сэр Харвей.

– От меня? – подхватила графиня. – Тут вы совершенно правы. Вы настолько очаровательны, что, если я не поспешу объявить вас перед всем светом моим beau[11], кто-нибудь постарается меня опередить.

– Нам пора идти ужинать, – произнес сэр Харвей, глядя на Паолину с явным смущением, словно он пытался объяснить ей, что не в его силах было противиться чудачествам графини.

Но Паолина не смотрела в его сторону. Вместо этого, держась крайне натянуто, она холодным тоном произнесла:

– Я вижу, граф в бальном зале уже ищет нас. Пожалуй, я должна пойти к нему и предупредить, что мы здесь.

Она ускользнула от них прежде, чем сэр Харвей успел что-либо возразить, и, быстро пробравшись через толпу, вскоре оказалась рядом с графом.

– Ах, вот и вы, мисс Дрейк! – воскликнул он с облегчением. – А я уже начал волноваться, не случилось ли с вами чего-нибудь. Вы так быстро исчезли с этим дерзким Арлекино, и я боялся, что он похитил вас у меня.

– Мы только вышли на балкон, чтобы подышать немного свежим воздухом после этой духоты, – ответила Паолина. – Сейчас там графиня Дольфин в обществе моего брата.

– Это меня не удивляет, – улыбнулся граф.

– Они предложили, чтобы мы все вместе спустились к ужину, – продолжала Паолина.

– Тогда давайте пойдем прямо сейчас, – отозвался граф, подавая руку Паолине. – Коль скоро Занетта занята с сером Харвеем, одному Богу известно, когда они присоединятся к нам.

– Может быть, нам лучше подождать их? – спросила Паолина с беспокойством в голосе.

– В этом нет нужды, – ответил граф. – Они смогут найти нас в парадной столовой. Прошу вас, это здесь рядом. Думаю, вы согласитесь, что она украшена не хуже, чем бальный зал.

Парадная столовая палаццо превратилась в грот, с потолка которого свешивались сталактиты, стены сверкали, словно усыпанные бриллиантами, и отовсюду капала вода, создавая фон для миниатюрных водопадов, небольших искусственных прудов, глубоких расщелин и темных пещер, словно созданных для того, чтобы служить укрытием нимфам и сиренам. Все это по большей части представляло собой оптическую иллюзию, устроенную при помощи зеркал, но общий вид зала производил ошеломляющее впечатление и в то же время отличался утонченной красотой.

К столу было подано множество разнообразных деликатесов и вин, которые пили из огромных золотых кубков со вставками из драгоценных камней.

– Сокровища семейства Гритти превосходят всякое воображение, – сообщил ей граф. – Однако живут они, в общем, достаточно скромно. Только в дни больших праздников, как сегодня, мы можем любоваться великолепной золотой утварью, достойной украшать стол королей.

Паолине стоило немалых усилий отвечать ему. Взгляд ее был обращен к двери. Где же сэр Харвей и почему он до сих пор не присоединился к ним? Ей неожиданно пришло в голову, что она не выносит графиню с ее детскими уловками и преувеличенными комплиментами, с помощью которых она привлекала поклонников и от которых любая благовоспитанная англичанка сгорела бы со стыда.

Сэр Харвей все еще не появлялся, и Паолина уже спрашивала себя в отчаянии, не следует ли ей предложить графу отправиться на его поиски, как вдруг он вошел в парадную столовую. Он был один, и быстро приблизившись к их столу, пробормотал извинения за столь долгое отсутствие.

– А где же Занетта? – спросил граф.

– Ей пришлось срочно уйти, – объяснил сэр Харвей. – Наверное, что-нибудь случилось у нее дома. Сюда явился слуга и пожелал поговорить с ней, и как только Занетта услышала то, что он должен был ей передать, то сразу же удалилась вместе с ним.

– Хотелось бы знать, в чем дело, – произнес граф, озадаченно нахмурившись.

– Я полагаю, ничего существенного, – отозвался сэр Харвей.

Так как Паолина и граф уже почти закончили ужинать, в то время как сэр Харвей только сел за стол, граф настойчиво предлагал ему отведать различные деликатесы, многие из которых были специально доставлены для этого случая за сотни миль отсюда.

Сэр Харвей как раз заканчивал блюдо с икрой, когда какой-то незнакомец, поднявшийся из-за соседнего стола, чтобы вернуться в бальный зал, внезапно остановился и издал громкое восклицание. Паолина, сидевшая спиной к нему, при этом звуке обернулась и увидела, что это был мужчина средних лет, дородный, в узкой маске, из-под которой выглядывали пухлые, недовольно выпяченные губы.

– Скажите мне, сударыня, – произнес он грубоватым тоном, обращаясь к Паолине, – откуда у вас это жемчужное ожерелье?

– Ожерелье! – удивленно воскликнула Паолина, коснувшись пальцами жемчуга, облегавшего ее шею и переливавшегося всеми цветами радуги.

– Да! Откуда оно у вас? – с вызовом повторил незнакомец.

Сэр Харвей встал из-за стола.

– Могу ли я спросить, сударь, – осведомился он, – почему вы позволяете себе обращаться к моей сестре в таком тоне, не будучи ей представленным?

– Так, значит, она – ваша сестра? – отозвался незнакомец. – Ладно, тогда, быть может, вы объясните мне лучше, чем она, то, что я хочу знать. Откуда у вас это ожерелье?

– Дьявольщина! Какое это имеет для вас значение? – вспылил сэр Харвей.

– Очень большое, надо полагать, – ответил незнакомец, – потому что оно принадлежит мне – или, вернее, даме, которой я его подарил!

– Вы, должно быть, пьяны, – заметил сэр Харвей. – Убирайтесь прочь и перестаньте нам докучать своими расспросами.

• Предыдущая
• 35/59
• Следующая