Народ, или Когда-то мы были дельфинами. - Пратчетт Терри Дэвид Джон - Страница 47

Это «идём!» отозвалось по всему коридору. Самый старый Дедушка, ближайший к Мау, повалился навзничь с лёгким шорохом и рассыпался в прах и полоски сухой бумажной лианы, но при этом задел своего соседа…

Они в ужасе наблюдали, как Дедушки в строю валятся один за другим, опрокидываясь и рассыпаясь в прах. Волна падений прошла мимо фонарей, наполняя воздух едкой, пронизывающей пылью.

Они переглянулись и мгновенно приняли общее решение.

— Бежим!

Волоча между собой спотыкающегося старика, они помчались по коридору, полого уходящему вверх. Пыль щипала глаза и горло, но примерно на сороковом падающем скелете они обогнали волну падений. Но не остановились; пыль за спиной клубилась плотным облаком, словно так же, как и они, хотела вырваться наружу. Поэтому они бежали, пока воздух не стал почище и шум не затих вдали.

Дафна удивилась, когда Мау замедлил ход. Но он показал на белый камень, выступающий из стены, и сидящего на нём сгорбленного Дедушку.

— Можно отдохнуть немного, — сказал Мау. — Этот слишком высоко, его не столкнут.

Он прислонил Атабу к стене. Жрец дышал уже с каким-то скрежетом, но, несмотря на это, улыбался.

— Я видел богов, — произнёс он. — И ты, Мау, их тоже видел.

— Благодарю тебя, — ответил Мау.

— За что? — Атаба заметно удивился.

— За то, что не назвал меня демонским мальчишкой.

— О, я умею быть великодушным победителем.

— Они каменные, — сказал Мау.

— Из волшебного камня! Молоко мира! Ты когда-нибудь видел его в таких количествах? Разве человеческая рука его тесала? Разве человеческий ум мог замыслить такое? Это знак. В сердце тьмы я нашёл просветление! Я был прав!

— Они каменные, — терпеливо повторил Мау. — Разве ты не видел каменные блоки на полу? Это твои «камни богов»! Их сделали для того, чтобы по ним ходить! Они свалились в море, а ты думаешь, что они священные!

— Это правда, что человек в темноте может сбиться с пути. Но в этих камнях мы видели отсвет истины. Боги сделали тебя своим орудием, мальчик. Ты презрел и отверг их, но чем быстрее от них убегал, тем ближе подходил к ним. Ты…

— Нам надо двигаться, — сказала Дафна, перекрывая шум падающих костей. — Даже если они не смогут сюда добраться, пыль доберётся! Идём, я сказала!

Они повиновались, как подобает разумным мужчинам, когда настаивает женщина, и пошли дальше по туннелю так быстро, как только мог ковылять Атаба.

Но Дафна заколебалась. Волна падающих и рассыпающихся Дедушек почти дошла до камня, и действительно камень должен был её остановить, но Мау говорил слишком уверенно, а это для Дафны значило, что он был не так уж уверен. Ему не обязательно было останавливаться, но Атаба плохо себя чувствовал. «Он по-настоящему заботится о старике, — подумала она. — Демон не стал бы…»

— Трах!

Падающие кости ударились о камень и остановились. Точнее, все остановились, кроме одной.

Позже Дафна думала, что это, наверное, было ребро. Оно вылетело из праха в воздух, как лосось из воды, и ударилось о череп Дедушки, сидящего на камне. Дедушка откинулся назад и свалился на скелет, сидящий по другую сторону камня. Тот скелет тоже упал.

И тут пошла игра в домино. «Трах! Трах! Трах!» — здесь пол был ровнее, и кости катились быстрее. Почему Дафна этого не ожидала? Дедушки просидели в заплесневелой пещере миллионы лет. Они хотят на свободу!

Она побежала за мужчинами, спасаясь от пыли. Кто-то когда-то говорил, что при вдохе мы втягиваем в себя крохотные частицы всех, кто когда-то жил на Земле, но Дафна решила, что совершенно не обязательно вдыхать всех покойников сразу.

— Бежим снова! — крикнула она.

Они уже поворачивались, чтобы посмотреть, что происходит. Дафна схватила старика за другую руку и потащила его, а за ним — Мау, как на буксире, пока они не разобрались, какая из шести ног кому принадлежит.

Вход вновь показался вдали белой точкой. Он был далеко, но Атаба застонал уже через несколько шагов.

— Оставь фонари здесь, — выдохнул Мау. — Они уже не нужны. Я понесу его!

Он поднял жреца и перекинул через плечо.

Они побежали. Казалось, точка совсем не увеличивается. Никто не оглядывался. Смысла не было. Всё, что оставалось, — не сводить глаз с крохи дня и бежать, пока ноги не закричат от боли.

«Мы смотрели только на статуи богов, — думала Дафна, стараясь отвлечься от того, что падало у них за спиной. — Надо было посмотреть на стены! Но конечно, островитяне бы всё равно не поняли, что видят. Им повезло… в каком-то смысле… что я здесь».

Что-то захрустело под ногами. Она рискнула на миг опустить взгляд и увидела, что это скачут мелкие косточки, нагоняя её.

— Они прямо за нами!

— Я знаю, — ответил Мау. — Быстрее!

— Не могу! Пыль меня достанет!

— Да не будет! Давай руку!

Мау половчее перебросил тело жреца через плечо и схватил Дафну за руку, чуть не сдёрнув её с ног. Его ноги отталкивались от каменного пола, словно движимые паром поршни. Чтобы не ехать волоком, Дафна могла только упираться ногами в пол, когда он оказывался в досягаемости.

Круг дневного света всё приближался — он так долго был крохотным, но теперь стремительно рос. Древний прах, который щипал кожу и от которого першило в горле, опередил бегущих, взвился под потолок, затмевая свет дня.

…И вдруг они вырвались в вечерний свет, внезапно и поразительно яркий после мрака туннеля. Он слепил глаза, и Дафна зашаталась, погружаясь в море белизны, затопившее собою весь мир. Мау, должно быть, тоже на время ослеп, поскольку выпустил её руку. Оставалось лишь обхватить голову руками и надеяться, что приземлишься на мягкое.

Она споткнулась и упала, а прах Дедушек после многих тысяч лет заключения наконец вырвался на волю и развеялся по ветру над склонами горы.

Неплохо было бы в этот момент услышать тысячи голосов, затихающих по мере того, как облако пыли уносится ветром, но, к сожалению, ничего такого Дафна не услышала. Реальности часто недостаёт мелких живописных деталей, подумала она.

До неё донеслись голоса людей, и зрение начало понемногу возвращаться. Она уже различала землю прямо под собой и оттолкнулась от неё руками, чтобы сесть. Сухая, пыльная трава тихо зашелестела, и в поле её зрения оказались ботфорты! Большие, добротные, туго зашнурованные ботфорты, покрытые запёкшейся коркой из песка и соли! А над ботфортами были брюки. Настоящие, плотные брючниковские брюки! Она же говорила, что он за ней придёт, и он пришёл! И как раз вовремя!

Она встала, и разочарование поразило её, словно её огрели лопатой по голове.

— Ваша светлость! Подумать только, какая удачная встреча, — сказал пришелец, ухмыляясь. — Так значит, старушка «Джуди» сюда добралась? Кто бы подумал, что старый пердун на такое способен. Похоже, правда, что ему самому это не помогло — вижу, у этого черномазого на голове его шляпа. Что случилось со старым дураком? Они его съели, а? И наверняка даже молитву перед едой не прочитали. Держу пари, он страшно разозлился!

Фокслип! Не самый отвратительный из мятежников, но это мало что значило: за поясом у него было два пистолета, а пистолетам всё равно, кто жмёт на курок.

Большинство островитян собралось на прогалине. Должно быть, это они привели сюда брючников. Ну конечно… Дафна столько твердила им, что отец за ней приедет. Скорее всего, большинство жителей острова никогда в жизни не видели брючников.

— Мистер Фокслип, а где ваш друг, мистер Поулгрейв? Он с вами? — спросила она, заставляя себя улыбаться.

Раздался грубый голос:

— Здесь я, мисс.

Она вздрогнула. Поулгрейв! И стоит так, что она его не видит, а это ещё хуже. Он специально зашёл ей в спину — его вечный приёмчик. Склизкий червяк.

— А мистер Кокс тоже к нам присоединится? — спросила она, стараясь удержать на лице улыбку.

Фокслип оглядел долину. Он пересчитывал людей: Дафна видела, как он шевелит губами.

— Кокс? Я его застрелил, — сказал Фокслип.

«Врёшь, — подумала она. — Ты бы не осмелился.