Избавтесь от страданий - Преображенский Владимир - Страница 10

К сожалению, мы не могли тогда назвать (как, впрочем, твердо и сейчас) медицинские учреждения, в которых наши больные могли бы полечиться приборчиком «Эледиа" и методом Ивана Андреевича Леднева. Нельзя было в ту пору и купить прибор в готовом виде: медицинская промышленность не желала его изготовлять. Тут, наверное, надо было бы сделать небольшое отступление и раскрыть, как в те годы, после опубликования статьи «Управление без сбоев», жила сама редакция. Почему мы подолгу молчали. Однако пока поговорим о деле. Сначала я поверил в метод Леднева как бы на слово: встречался с людьми, которых вылечили приборчиком «Эледиа», попробовал лечение на себе. А дальше, как только мне сделали прибор, наступил период наработки — овладение методом на практике. И в это время во мне как бы жили два человека: один верящий, а другой — скептик, все подвергающий сомнению. И надо сказать, что был момент, когда сомневающийся преобладал во мне: панацеи ведь не существует! Но по мере накопления фактов, взгляд менялся, а изумление, благодарность и уважение к Ледневу и Усачеву нарастали! Да и как им было не расти?

Первым пациентом, которого я вылечил самодельным приборчиком «Эледиа», была моя жена, геолог. Её измучили подагрические боли в большом пальце на стопе (из — за отложения солей). Точки БАТ, по Атласу найденные нами, никак не пробивались: стрелка микроамперметра стояла почти что на нуле минут по 15 — 20, наконец медленно ползла и доходила до 100 мкА: асимметрия ликвидировалась за 5 минут и даже 10. Трудно! А ночью у жены наступило обострение болей, так ведь бывает после любого физиотерапевтического вмешательства. К счастью, жена — умный, терпеливый человек: «То стопа моя была, как мертвая, теперь она, возможно, оживает?» А днем жена позвонила мне с работы, и голос у нее был звонкий и веселый: «Боли — то прошли, совсем! Сколько лет мучили, не отпускали. Иван Андреевич — гений!» Два вечера мы еще лечили ногу: точки пробивались с каждым разом легче и быстрее… На восемь лет боли исчезли из стопы!

Вторым пациентом был мой брат, 60 лет, тренер по горным лыжам': Едва дотащился до меня (из другой половины дома на станции «Турист»): очень сильное очередное обострение остеохондроза поясничного отдела позвоночника с перекосом тела («поза Квазимоды» — из-за контрактуры мышц на левой стороне правая нога как бы становится короче, с трудом достает до пола). А у брата в тот день — соревнования, ему нужно ставить трассы на Шуколовской горке…

Я уложил его на жесткую кушетку (он на ней лежал, как знак вопроса, и кряхтел). Обработал по точкам минут 15 — 20, говорю: «Вставай!» А он лежит, боится шевельнуться… Встал осторожно; «Не болит». Начал приседать и прыгать, нагибаться: «Не болит» Кинулся обнимать и целовать меня. Умчался на работу! Вечером я вторично пролечил его. Долечивался он далее в течение недели гимнастическими упражнениями самостоятельно. И по сей день ежедневно упражняется и не болеет (раза три четыре за пятнадцать лет я помогал ему приборчиком).

— Ты представить себе нс можешь, какие я прежде испытывал муки. Приду на гору или в кабинет к своему начальству перекошенный. Они смотрят: «Это же не тренер — инвалид» А я без работы не могу. Теперь же: один сеанс — и все, как в сказке!

Анатолий Тимофеевич С. вошел в кабинет, а садиться не желает: «Я лучше постою. Если сяду, то не встану», «А вы все же сядьте, — говорю ему. — Я не инквизитор, но мне надо посмотреть, как вы садитесь». Он едва сел, опираясь о стол обеими руками, лицо его от боли побелело… А после обработки приборчиком (минут через 15 — 20) встал, сел и снова встал. Боль отступила. Начал нагибаться вперед-назад, вправо-влево — искать рукой, где еще осталась боль (такова методика лечения по Ледневу). Нашел всего одну приглушенно-болезненную точку на ноге. Потом и она исчезла. Ушел ошеломленный. Вечером звонил, благодарил. Поверил, что вскоре поедет на весеннюю охоту. Спрашивал: сложно ли лечить? «Уж очень у вас ловко получилось. Нельзя ли сделать самому прибор, чтобы брать с собой на охоту? Вдруг в лесу прихватит? Из леса до станции не доберешься!»

Так я начинал накапливать опыт. А дальше пошло — поехало. Где и кого я только не лечил: в автобусах, поездах, дома, в походах, на работе. Замечу, что при лечении остеохондроза эффект особенно нагляден не в состоянии ремиссии и не в слабых случаях, когда не разберешь — то ли время залечило, то ли электропунктура помогла, а в острых или безнадежных, or которых медицина отказалась. Ко мне очень много попадало «безнадежных», а после нескольких сеансов или курса мы вместе шли по улице и непринужденно разговаривали, бегом спускались вниз по эскалатору (я бегу, чтобы проверить свой труд в деле, а они — за мной!).

Однажды, когда я уже отказался от лечения посторонних на работе (на то была причина), ко мне привела жена своего мужа, летчика, майора. Его отпустили отдохнуть домой на десять дней перед операцией на позвоночнике. «От ножа все равно ты не уйдешь!» — сказал ему хирург — светило. А нож для летчика означал, что больше он летать не будет: комиссование, демобилизация, ломка привычного уклада, а у него двое ребятишек. Вот жена и привела его ко мне, уговорила пролечить прямо в кабинете: я сдался, пролечил в присутствии нескольких свидетелей — любителей электропунктуры, дал жене с собой схему приборчика «Эледиа», научил ее, как самой лечить. И потерял из вида ту семью. А через полтора — два года женщина зашла в редакцию: муж здоров, летает, ездит на рыбалку, на операцию к хирургу не пошел и даже, вот негодник, гимнастику не делает. Ленится!.

Разумеется, я набирал в те годы опыт и лечил не только остеохондроз. Вдали от станции, в карельской глухомани, в походе на байдарках мою дочь свалило заболевание пострашнее: аппендицит со всеми характерными симптомами вовлечения брюшины в воспалительный процесс (положительный «Щеткин» и все прочее). Что делать, я с ума чуть не сошел через пороги и озера до хирургии не добраться? Не оперировать же тут кухонными ножами, вилками, как иногда героически оперируют предельно-смелые хирурги, о которых позже (если все кончается благополучно) журналисты пишут восторженные очерки? А я ведь к тому же не хирург. Обыкновенный врач. Отец. Моему умению это не под силу. Не без колебаний я достал из рюкзака прибор и Атлас Леднева. Нашел аппендицит» и начал… Асимметрия в каждой точке была выражена ярко, бурно, но быстро исчезала — нейропроводимость восстанавливалась во время обработки. А вместе с ней прекращались и боли в животе, озноб, недомогание… Болезнь явно отступала. Розовели щеки. Еще два раза в этот день Мы обработали все точки. Сели в байдарки и поплыли. Вы скажете, как можно экспериментировать на собственном ребенке? Надо было вырезать аппендикс до поездки на байдарках. Все это так. Но кто знает, где аппендицит прихватит человека? У меня не было другого выхода в походе.

Позже, когда я написал об этом, а люди прочитали, скептики — врачи пустили слух, что у моей дочки якобы не было аппендицита, потому что «быть этого не может». Я поделился впечатлениями по телефону с Усачевым (мы с ним часто обменивались тогда по телефону новостями). На следующее утро от него звонок: «В Киеве только что вышла монография двух специалистов по рефлексотерапии Труфоненко и Дубенко.

Ими были изучены семнадцать приступов аппендицита. Пятнадцать они вылечили иглами по точкам БАТ, которые выявили китайцы. Два были вынуждены про оперировать. Их вывод: при катаральной форме аппендицит иглам поддается, при флегмонозной — надо оперировать», У Льва Николаевича была еще одна удивительная особенность: он никогда и никого не поучал, а попросту делился с вами тем, что знает. Но как он умудрялся молниеносно отыскивать как раз что надо, для меня осталось загадкой,