Иисус: последние дни. Что же произошло на самом деле - Райт Том - Страница 17

Brown, R.E. "The Burial of Jesus (Mark 15:42–47)." Catholic Biblical Quarterly 50 (1988): 233–45.

Evans, C. A. Jesus and the Ossuaries: What Jewish Burial Practices Reveal about the Beginning of Christianity. Waco, TX: Baylor University Press, 2003.

McCane, B.R. "Where No One Had Yet Been Laid': The Shame of Jesus' Burial," in Authenticating the Activities of Jesus. Edited by B.D.Chilton and C.A.Evans, 431–52. New Testament Tools and Studies 28.2. Leiden: Brill, 1998.

Meyers, E. M. Jewish Ossuaries: Reburial and Rebirth. Rome: Pontifical Biblical Institute, 1971.

Toynbee, J. M. C. Death and Burial in the Roman World. Ithaca, NY: Cornell University Press, 1971.

Неожиданность воскресения[12]

Воскресение вызывает споры и сегодня, в том числе — среди христиан. Отчасти, как мне представляется, это можно объяснить тем, что многие христиане сегодня — причем это относится и к академическим кругам, и к широкой публике — используют термин «воскресение» довольно неопределенно, так что слово приобретает смысл иной, чем тот, что оно имело в I веке. Сегодня это зачастую просто возвышенное выражение, которое означает «мы отправимся на небо после смерти». Многие книги о воскресении описывают славное будущее, которое ожидает человека сразу после смерти, умалчивая о самом окончательном будущем воскресении. Кроме того, я заметил, что множество пасхальных проповедей содержат резкий переход от воскресения Иисуса к христианской надежде, при этом под такой надеждой понимается не воскресение тела, но пребывание в славе на бесплотных небесах после смерти. (За день до того как я подготовил эту рукопись к печати, мне пришлось побывать на похоронах, где я снова услышал, одну за другой, все те вещи, о которых я здесь говорю. Если бы на похороны попал человек, который ничего не знает о традиционной вере христиан в обещанное им будущее, он так и не понял бы, во что же верят христиане.)

Христиане постоянно упускают из виду один очевидный факт: слово «воскресение» никогда не подразумевало «бесплотного блаженства». Более того, в Новом Завете «воскресение» никогда не означало «жизнь после смерти». Но оно означало — и означает сегодня — то, что я бы назвал «жизнью после жизни после смерти». Кому–то эта идея может показаться странной, однако если мы рассмотрим представления античности — иудейские или языческие, — то убедимся, что слово «воскресение» (и родственные ему слова) никогда не описывало судьбу умерших сразу после их смерти. Но оно говорило о новой жизни в теле в какой–то момент в будущем. Чтобы это понять, проще всего вспомнить слова Иисуса на кресте, обращенные к распятому с ним разбойнику: «Сегодня со Мною будешь в раю» (Лк 23:43). Однако евангелист Лука ясно дает нам понять, что Иисус был воздвигнут из мертвых только в воскресенье. Таким образом, словом «рай» обозначается какое–то место или состояние бесплотного блаженства до телесного воскресения.

Языческий мир отрицал идею воскресения, хотя многие язычники верили в тот или иной вариант жизни после смерти. Но они твердо знали, что одно не случается никогда: умерший не возвращается к телесной жизни через какое–то время после своей смерти. Общеизвестный греческий миф об Орфее и Эвридике прекрасно иллюстрирует это утверждение. Эвридика, возлюбленная Орфея, умирает и отправляется в подземный мир Аида, где ведет призрачное существование. Орфей получает позволение спуститься в этот мир, чтобы вернуть себе возлюбленную, но при одном условии: если, выводя ее из Аида, он хоть раз оглянется назад (а естественно, что ему захочется это сделать), то потеряет свою возлюбленную навсегда. Они начинают свое долгое восхождение по лестнице, но в какой–то момент желание Орфея посмотреть на Эвридику становится неукротимым, он оглядывается — и теряет ее навсегда. (Недавно я читал феминистскую поэму, где Эвридика намеренно заигрывала с Орфеем, чтобы он оглянулся, потому что меньше всего на свете ей хотелось вернуться к обычной жизни с этим мужчиной. Хотя сомневаюсь, что создатель античного мифа держал в голове такую мысль!) Этот миф ясно говорит: можно мечтать о том, как было бы здорово, если бы умерший мог вернуться к обычной телесной жизни и быть с тобой рядом, но, как то понимал Древний мир, такого не бывает. Подобные представления о невозможности телесного воскресения мы найдем у Гомера, Платона и Плиния, оно существовало в язычестве тысячелетиями — и до времен Иисуса, и после.

В иудейском же мире люди верили в возможность воскресения, о чем говорят некоторые позднейшие тексты Ветхого Завета, особенно такие, как глава 12 Книги пророка Даниила. В последнем речь идет о праведниках или мучениках, которые ожидают того момента, когда многие из спящих во прахе земном пробудятся, восстанут и воссияют как звезды. Эта глава приковывала внимание иудейских мыслителей и авторов. Они возвращались к ней снова и снова, понимая сказанное так: после «жизни после смерти» (периода сна, покоя или ожидания) наступит новая жизнь в теле — либо только для праведников, только для мучеников, либо для всего народа Божьего. Многие же иудеи, а вслед за ними и христиане, верили, что каждый человек, когда–либо живший, восстанет из мертвых в теле, чтобы предстать перед своим Создателем и дать отчет на суде о своих поступках во время телесной жизни. Бессмысленно судить бесплотную душу за дела, совершенные телом. Для других же — этот элемент понимается по–разному в разных текстах — «воскресение» предназначалось исключительно для членов народа Божьего.

И прежде чем мы начнем рассматривать «воскресение», нам следует с самого начала понять, что именно означало слово «воскресение». Оно не было поэтическим указанием на некую прекрасную жизнь в славе после смерти. Так, христиане утверждали, что Иисус был воздвигнут из мертвых на третий день — и они знали, что говорят, иначе почему бы им не сказать, что он воскрес из мертвых сразу же после смерти? Зачем это трехдневное ожидание? Несмотря на это, многие богословы и авторы последнего столетия пытались доказать, что христиане на самом деле имели в виду нечто иное. Действительно, уверяют они, христиане хотели передать в самых возвышенных выражениях, что Иисус умер и отправился на небо, а потому они использовали для этого язык воскресения, а позднее придумали соответствующие истории на основе этого языка. В книге «Воскресение Сына Божьего» (The Resurrection of the Son of God) я рассматриваю этот вопрос гораздо подробнее. Там, в частности, я разбираю каждый значимый аргумент по данному вопросу, выдвигаемый современниками, из всех, какие я только мог отыскать. Рассмотрев их, я делаю вывод, что вопрос воскресения Иисуса постоянно смешивают со всевозможными иными вопросами, которые, как кажется, связаны с ним, но на самом деле не имеют к нему отношения.