Жнани-йога - Аткинсон Вильям Волкер "Рамачарака Йог" - Страница 40

В следующем чтении мы рассмотрим историю человеческой расы за время перехода составляющих ее душ от дикого состояния первобытных племен до нашего времени. История человечества есть в то же время история каждого отдельного человека – ваша собственная история, т. е. запись тех событий и фактов, через которые вы прошли для того, чтобы стать тем, что вы есть теперь. И как вы шаг за шагом взбирались по этому крутому и трудному пути, так дальше вы будете подниматься на еще большие высоты, но ваше движение по пути перестанет быть бессознательным, ваши духовные глаза будут открыты для света истины, сияющей из великого центрального солнца – Абсолюта. В заключение нашего чтения мы приведем два стихотворения американского поэта Уитмана, странный гений которого несомненно был результатом смутной памяти прежних жизней и выливался в словах, часто только наполовину понятных создавшему их уму:

А вот несколько строк из стихотворения американского поэта Н. Н. Виллиса:

Одна из вещей, которая отталкивает многих из людей, впервые обративших свое внимание на теорию метемпсихоза, это идея, что они развились, как душа, из индивидуальных, более низких, форм; например, что они раньше были индивидуально растением, затем индивидуально животным низшего рода, затем высшего рода и так далее, пока они не стали человеком, исследующим этот вопрос. Эта идея, развиваемая многими учителями, по многим причинам неприятно действует на ум человека, и это совершенно естественно, так как она не основана на истине.

Это будет относиться преимущественно к вопросу о духовной эволюции человеческой души, начиная с того момента, когда она стала человеческой душой, но в то же время полезно бросить взгляд на предшествовавшие фазы эволюции для того, чтобы избежать недоразумений и рассеять уже создавшиеся ошибочные мнения.

Атом, хотя он обладает жизнью и некоторой долей сознания и действует временно как индивидуум, все же он не является постоянной, перевоплощающейся индивидуальностью. Со времени своего появления атом становится центром энергии в великом атомистическом начале, а когда в конце концов растворяется, он возвращается в свое первобытное состояние, и его существование, как индивидуального атома, прекращается. Но приобретенный им опыт делается достоянием всего начала. Здесь происходит то же самое, как если бы некоторое количество воды разбилось на миллионы крошечных капелек, и каждая капелька впитала бы в себя определенное количество растворимого постороннего вещества. Тогда при соединении капель в общую массу впитанное каждое постороннее вещество становилось бы достоянием целого. Если дальше это количество воды опять разбилось бы на маленькие капли, каждая из них имела бы в своем составе все посторонние вещества, впитанные в себя каплями в предыдущей раз, и этим отличались бы от своих предшественниц. Этот процесс, длящийся в течение многих поколений капель, в конце концов вызвал бы большие перемены в составе последующих поколений.

Такова вкратце история изменений и улучшений форм жизни. От атомов к элементам, от низших элементов к элементам, образующим протоплазму, от протоплазмы к низшим формам животной жизни, от последних к высшим животным формам, все это повторяет картину капли росы и массы воды до тех пор, пока не раскроется человеческая душа.

Растения и низшие формы животной жизни не представляют собой постоянных индивидуальных душ, но каждое семейство имеет групповую душу, соответствующую той массе воды, которая разбивалась на капли. Из этих семейных групповых душ постепенно отделяются меньшие группы, составляющие виды, и затем подвиды. В конце концов, когда формы доходят до уровня человека, групповая душа распадается на постоянные индивидуальные души; тогда начинается настоящий метемпсихоз, т. е. каждая индивидуальная душа становится постоянным индивидуальным существом, которому предназначено развиваться и самосовершенствоваться по линии духовной эволюции.

С этого момента и начинается наша история духовной эволюции.

История человека, как индивидуума, начинается среди довольно неприглядных условий и обстановки. Первобытный человек в отношении разума только лишь немного выше уровня высших животных; но тем не менее, он обладает отличительным признаком индивидуальности, «самосознанием», которое проводит линию, разделяющую животного и человека. Даже низшие из низших рас имеют проблески этого самосознания, которое сделало людей этих рас индивидуумами и заставляло частицу расовой души отделяться от общего начала и удерживать при себе свое сознание Я, не отдавая его групповой душе по линиям инстинктов. Знаете ли вы, что такое самосознание и чем оно отличается от физического сознания животных? Мы остановимся на этом вопросе.

Животные, конечно, сознают свои тела, нужды, ощущения, эмоции, желания и пр., и их действия отвечают одушевляющим их импульсам, идущим от этого сознания. Но этим дело не ограничивается. Они «знают», но они «не знают, что они знают», т. е. они еще не достигли состояния, в котором могли бы осознавать себя. Их знание – это знание очень малого ребенка, который чувствует и знает свои ощущения и нужды, но неспособен подумать о себе, как о Я, и обратить свой умственный взор внутрь. В другой нашей книге мы привели в пример лошадь, которую поставили стоять под холодным дождем с изморозью. Она, несомненно, чувствует и знает неприятные ощущения, возникающие из ее положения, и будет стремиться избавиться от этих неприятных условий. Но она не способна анализировать свои умственные состояния и спросить себя, скоро ли ее хозяин выйдет к ней – или подумать о том, как жестоко с его стороны не пускать ее в удобное теплое стойло. Точно так же лошадь не способна подумать – выведут ли ее на холодный дождь завтра, или позавидовать другим лошадям, которые находятся дома, и вообще спросить себя, зачем лошадь держать на дворе в холодные ночи и т. п. Одним словом, лошадь не в состоянии думать так, как думал бы человек при таких же обстоятельствах. Она сознает неудобство, как сознал бы это человек, и если бы она могла, она убежала бы домой, как и он. Но она не может пожалеть себя, подумать о себе, как подумал бы человек. Она не может спросить себя, стоить ли жить и пр., как сделали бы мы на ее месте. Она знает, но не может рассуждать о своем «знании».