Золото инков - Касслер Клайв - Страница 2

• Предыдущая
• 2/114
• Следующая

Со временем таинственные пришельцы обрели статус местных богов. Однако постепенно истории об их появлении и исчезновении стирались из памяти людей и сохранились лишь в виде преданий, передаваемых из поколения в поколение горсткой людей, продолжавших жить на этой проклятой Богом земле, где необъяснимые явления стали столь же привычны, как легкий дымок над огнем костра.

Капитан Хуан де Антон, суровый мужчина с зелеными кастильскими глазами и аккуратно подстриженной черной бородкой, разглядел в бинокль неизвестное судно, следовавшее в кильватере за ним, и недоуменно поднял брови.

“Что бы это могло означать? – подумал он. – Случайная встреча или заранее задуманное нападение?”

В конце своего плавания из Кальяо-де-Лима капитан не рассчитывал встретить другой галеон с золотом, направляющийся к берегам Панамы, где сокровища испанского короля грузились на мулов для путешествия через перешеек, а затем уже снова на кораблях переправлялись через Атлантику в сундуки банкиров Севильи. Он обратил внимание на особенности строения корпуса и оснастки судна, возможно указывающие на его французское происхождение. Незнакомец упорно держался на расстоянии около полутора лиг от его кормы, уверенно сохраняя дистанцию. Если бы это событие произошло где-нибудь в Карибском море, на привычных маршрутах торговых судов, направляющихся в Испанию, де Антон, скорее всего, попытался бы избежать нежелательного контакта с неизвестным судном, но смутные подозрения капитана несколько улеглись, после того как он заметил огромный флаг, развевающийся на корме корабля. На нем, также как и на его собственном флаге, был изображен красный крест на белом фоне – традиционная эмблема Испании шестнадцатого столетия. Однако он не собирался подвергать груз, вверенный его попечению, излишнему риску.

Де Антон повернулся к помощнику и главному штурману Луису Торресу.

– Что ты думаешь обо всем этом, Луис? – поинтересовался он.

Торрес, высокий, гладко выбритый галисиец, неуверенно пожал плечами:

– Слишком мал для корабля, перевозящего золото. Скорее всего, это судно, груженное вином, и следует оно из Вальпараисо по тому же маршруту, что и мы.

– Ты не допускаешь, что это могут быть наши враги?

– Немыслимо. Ни один корабль врагов Испании не рискнет пройти предательским лабиринтом Магелланова пролива.

Немного успокоенный, де Антон согласно кивнул:

– Поскольку у нас нет оснований принимать его за англичанина или француза, подпустим его поближе и поприветствуем, – предложил он.

Торрес отдал приказ рулевому, наблюдавшему за движением судна с оружейной палубы, лечь на другой галс. “Консепсьон”, самый крупный и величественный корабль Тихоокеанской флотилии, послушно изменил курс и устремился на юго-запад. Девять больших парусов, наполненных свежим береговым бризом, легко несли его пятисотсемидесятитонный корпус со скоростью более пяти узлов.

Несмотря на изящные линии корпуса и богатые украшения палубных надстроек, корабль мог быть грозным оружием в руках бывалого капитана, готовым достойно встретить любого противника. Кроме того, обладая большой маневренностью и высокой крейсерской скоростью, он мог при особой необходимости легко ускользнуть от большинства судов пиратов и каперов, в изобилии бороздивших моря в те времена.

Неопытный глаз вполне принял бы “Консепсьон” за военный корабль, но от взгляда настоящего знатока морского дела трудно было утаить его истинное назначение рядового торгового судна. Правда, его пушечная палуба по-прежнему была способна вместить около пятидесяти мощных орудий. Но так как испанцы твердо уверовали, что Южные моря – это их вотчина, в пределах которой ни одно из торговых судов не может подвергнуться атаке иностранного рейнджера, “Консепсьон” для увеличения грузоподъемности была вооружена лишь двумя небольшими орудиями.

Забыв тревоги, капитан де Антон уселся на высокий стул, стоявший на мостике, и продолжал рассматривать в бинокль быстро приближавшееся судно. Ему даже в голову не пришло предупредить команду о возможной опасности. На этот раз обычная осторожность изменила опытному моряку, ибо судно, которое он собирался радушно встретить, была знаменитая “Золотая лань”, ведомая железной рукой Фрэнсиса Дрейка. Славный пират и путешественник стоял в этот момент на капитанском мостике, изучая в подзорную трубу богатую добычу. И сейчас он больше всего напоминал акулу, неумолимо преследующую свою жертву.

– Чертовски удачно, что они сами решили подойти поближе к нам, – пробурчал себе под нос Дрейк, угрюмый рыжеволосый человек с небольшими глазами и обильной растительностью на загорелом лице.

– Не такое уж большое достижение, если учесть, что мы охотились за этой посудиной по меньшей мере две последние недели, – возразил Томас Кэттилл, штурман “Золотой лани”.

– Пожалуй, такой приз стоил наших усилий.

Доверху нагруженная золотыми и серебряными слитками, драгоценными камнями и дорогими тканями с захваченных испанских судов, “Золотая лань”, прежде известная под названием “Пеликан”, неслась за ничего не подозревающим галеоном, словно гончая за лисицей. Это было добротное судно длиной тридцать метров и водоизмещением сто сорок тонн. Оно полностью соответствовало всем требованиям, предъявляемым каперским судам. И хотя корпус и мачты “Золотой лани” были далеко не новыми, тем не менее, после небольшого ремонта в Плимуте она совершила кругосветное путешествие, пройдя более пятидесяти пяти тысяч километров за тридцать пять месяцев, осуществив одно из самых замечательных предприятий за всю историю мореплавания.

– Вы собираетесь пересечь его курс и обстрелять испанских шакалов из всех орудий? – поинтересовался Кэттилл.

Дрейк опустил подзорную трубу и покачал головой, сопроводив этот жест обычной для него насмешливой улыбкой.

– Гораздо приличнее с нашей стороны будет подойти поближе и приветствовать наших друзей, как и подобает настоящим джентльменам.

Озадаченный Кэттилл уставился на своего командира:

– Но предположим, они решат сражаться?

– Нет, черт побери, пока их капитан не догадается, кто мы такие.

– Но их корабль в два раза больше нашего, – настаивал штурман.

– По словам испанских моряков, которых мы взяли в плен у Кальяо-де-Лима, у “Консепсьон” на борту всего два орудия против наших восемнадцати.

– Испанцы! – Штурман презрительно сплюнул за борт. – Они же известные лгуны, почище ирландцев.

Дрейк бросил еще один оценивающий взгляд на приближающийся корабль.

– Если бы испанский капитан заподозрил ловушку, он предпочел бы бегство с поля боя, во всяком случае, не стал бы сражаться, – напомнил он несговорчивому помощнику.

– В таком случае, почему бы нам не открыть огонь и не заставить его спустить флаг?

– Рискуя отправить корабль на дно вместе с ценным грузом? Чего нам опасаться, Томас? – Дрейк ухмыльнулся и поощрительно хлопнул штурмана по плечу. – Если мой план удастся, мы сбережем порох, а заодно покажем этим испанцам, как умеют сражаться англичане, когда дело доходит до настоящей драки.

Кэттилл понимающе хмыкнул:

– Иными словами, вы собираетесь взять испанца на абордаж?

Дрейк кивнул:

– Мы будем на их палубе прежде, чем кто-нибудь из членов команды догадается взять в руки мушкет. Наберемся терпения, пока они не угодят в ловушку, которую сами себе уготовили.

Около трех часов дня “Консепсьон” легла на параллельный курс и закачалась на волнах по левому борту “Золотой лани”.

– Кому принадлежит корабль и откуда вы идете? – поинтересовался Торрес с полубака.

Нума де Сильва, штурман-португалец, присоединившийся к Дрейку после того, как потерял свой корабль у берегов Бразилии, ответил ему по-испански:

– “Сан-Педро де Паула” из Вальпараисо.

Это было название испанского судна, захваченного Дрейком за три недели до описываемых событий.

• Предыдущая
• 2/114
• Следующая