Учение дона Хуана (перевод Останина и Пахомова) - Кастанеда Карлос - Страница 16

• Предыдущая
• 16/42
• Следующая

Некоторое время мы молча сидели на веранде. Дон Хуан засыпал. Он несколько раз «клюнул носом», потом вытянул ноги, опустился на пол, подложил руки под голову и заснул.

Я поднялся и отправился на задний двор, где растратил избыток энергии на уборку мусора, который дон Хуан собирался давно убрать.

Позднее, когда он проснулся и пришел за дом, я уже слегка выдохся. Мы сели подкрепиться; за едой дон Хуан трижды осведомился о моем самочувствии. Такое случалось нечасто, и я спросил:

– Почему тебя так волнует мое самочувствие? Уж не боишься ли ты, что от твоего настоя я заболею?

Дон Хуан засмеялся. Он напоминал мальчишку-проказника, который подстроил каверзу и проверяет, удалась ли она. Продолжая смеяться, он сказал:

– На больного ты не похож. Ты даже нагрубил мне.

– Когда? – удивился я. – Когда это я тебе грубил?

Я действительно этого не помнил. Старик никогда еще не вызывал моего раздражения.

– Ты защищал ее, – сказал он.

– Кого?

– «Чертову травку». Твои слова были словами влюбленного.

Я хотел было энергично запротестовать, но сдержался.

– Совершенно не помню, когда я ее защищал!

– Еще бы! Ты, наверное, не помнишь и того, что говорил, а?

– Честное слово, не помню!

– Вот видишь, какая она! «Травка» подкрадывается к тебе, словно женщина, а ты и не замечаешь. Тебе бросается в глаза только твое прекрасное самочувствие и избыток сил: мышцы набухли, кулаки чешутся, ногам не терпится кого-нибудь пнуть. Познавшего «чертову травку» переполняют желания. Мой благодетель говорил, что «травка» удерживает при себе тех, кто жаждет силы, и избавляется от тех, кому с силой не совладать. Но в прежние времена силы было больше, и ее домогались ревностнее, чем сейчас. Мой благодетель был могущественным человеком, а его благодетель обладал еще большей силой. Впрочем, в те времена это имело смысл.

– А сейчас, думаешь, не имеет?

– Для тебя имеет. Ты молод. Ты не индеец. Возможно, у тебя с «травкой» все сладится. Тебе она как будто нравится: с ней ты чувствуешь себя сильным. Я и сам это испытал, и все же она мне не по душе.

– Но почему, дон Хуан?

– Мне не нравится ее сила – что от нее толку в наше время, если ее нельзя применить? В прежние времена, вроде тех, о которых рассказывал мой благодетель, искать силу был смысл. Люди совершали невероятные поступки, их мощью и знанием восхищались, их боялись и уважали. Мой благодетель рассказывал о поистине великих делах былых лет. А теперь индейцам сила не нужна. Они используют листья и цветы «чертовой травки» для натирания, еще для чего-то, лечат ими чирьи... Но им не нужна ее сила, которая действует подобно магниту и становится тем могущественнее и опаснее, чем глубже в землю уходит корень «травки». Если дойти до трехметровой глубины – а, говорят, некоторым это удавалось, – то обретешь источник нескончаемой, безмерной силы. Лишь немногие были способны на это в прошлом; сейчас таких людей вообще нет. Нам, индейцам, сила «чертовой травки» больше не нужна, мы утратили к ней интерес, теперь в ней нет смысла. Я сам не ищу ее, но когда-то, в твои годы, я тоже чувствовал, как сила «травки» бурлит во мне. Я чувствовал себя так же, как ты сегодня, только был во много раз сильнее. Однажды ударом кулака я убил человека. Я швырял огромные валуны, которые и двадцати мужчинам с места не сдвинуть. Я прыгал так высоко, что срывал листья с верхушек самых высоких деревьев. Но к чему все это? Я только пугал индейцев; а те, кто не знал, в чем дело, не верили ничему. Они видели или сумасшедшего индейца, или что-то, промелькнувшее у верхушки дерева.

Долгое время мы молчали.

– Все было по-другому, – продолжал он, – когда в мире жили люди, которые знали, что человек может превратиться в пуму или птицу, что он может летать... Но теперь я «травку» не использую. Зачем? Чтобы пугать индейцев?

Его печаль передалась мне, и я захотел его утешить, хотя бы самыми простыми словами.

– Дон Хуан, может быть, таков удел всех, кто ищет знания?

– Может быть, – негромко ответил он.

Подъехав к дому, я не увидел дона Хуана на веранде. Это меня удивило. На мой громкий зов из дома вышла его сноха.

– Он в доме, – сообщила она.

Оказалось, что несколько недель тому назад дон Хуан вывихнул ногу. Он сам сделал себе «гипсовую повязку», для чего смочил полосы материи в кашице, изготовленной из кактуса и толченой кости, и туго обмотал ими щиколотку. Когда повязка высохла, она превратилась в гладкий панцирь, крепкий, как гипс, но не такой громоздкий.

– Как же это случилось? – спросил я. Сноха дона Хуана – молодая мексиканка из Юкатана – ответила:

– Несчастный случай. Он упал и едва не сломал ногу.

Дон Хуан засмеялся, но, прежде чем ответить, дождался, когда женщина выйдет.

– Несчастный случай, как бы не так! Здесь поблизости живет мой враг. Женщина по имени Каталина. Она воспользовалась минутой моей слабости, толкнула меня – и я упал.

– Зачем она это сделала?

– Хотела убить, вот зачем.

– Она была здесь, с тобой? -Да.

– А зачем ты ее впустил?

– Никто ее не впускал, она сама влетела.

– Извини, не понял.

– Каталина – черный дрозд. Она давно уже пытается покончить со мной. Сейчас это ей почти удалось – она застала меня врасплох.

– Дон Хуан, ты сказал, что Каталина – черный дрозд. Как это? Она что, птица?

– Ну вот, опять ты со своими вопросами! Она – черный дрозд, точно так же, как я – ворона. Так кто я, человек или птица? Я – человек, который умеет превращаться в птицу. А вот Каталина – ведьма! Едва от нее отбился. Черный дрозд ворвался в мой дом, и я не смог его остановить.

– Ты можешь стать птицей, дон Хуан?

– Конечно. Но об этом поговорим в другой раз.

– Почему она задумала тебя убить?

– О, это старая история! Здесь уж ничего не поделаешь: видно, придется мне ее прикончить, пока она не добралась до меня.

– Ты будешь колдовать? – спросил я с надеждой.

– Что за чушь! На нее никакое колдовство не подействует. У меня другой замысел; как-нибудь расскажу тебе о нем.

– Твой гуахо может тебя защитить?

– Нет, дымок только советует, что делать. А защищаться я должен сам.

– А Мескалито?

– Нет! Мескалито – учитель, а не сила. Его нельзя использовать в личных целях.

– Ну а «чертова травка»?

– Я уже сказал, что должен защищаться сам по указаниям своего гуахо – дымка. Дымок может все. Что бы ты ни захотел узнать, он все скажет и при этом даст тебе не только знания, но и оружие. Самый лучший помощник!

– Он для всех лучший?.

– Нет, многие избегают его, боятся к нему прикоснуться и даже близко подойти. Дымок, как и все на свете, создан не для всех.

– А что это за дымок, дон Хуан?

– Дымок ведунов!

Такого почтения в его голосе я никогда раньше не слышал.

– Начну с тех слов, которые произнес мой благодетель, когда начал учить меня о дымке, хотя я в то время, как и ты сейчас, еще не созрел для понимания. «Чертова травка» – для тех, кто ищет силу. А дымок – для тех, кто хочет смотреть и «видеть». По-моему, дымок не имеет себе равных. Стоит лишь однажды войти в его мир – и любая сила к твоим услугам! Это чудесно, но на это уходит вся жизнь. Несколько лет потребуется только на то, чтобы познакомиться с двумя важнейшими его частями: трубкой и курительной смесью. Трубку мне подарил благодетель, и за много лет она так привыкла к моим рукам, что приросла к ним, стала моей. Передать ее, скажем, тебе будет нелегкой задачей для меня и великим достижением для тебя, если это вообще нам удастся. Трубке неприятно, когда ее держит чужой; и если кто-то из нас допустит ошибку, она сама по себе переломится или выскользнет из рук и разлетится на части, даже если упадет на кучу соломы. Случись это – и мы оба пропали, в первую очередь я. Дымок станет моим врагом.

– Каким же врагом, если он твой гуахо? Этот вопрос как будто изменил ход его мыслей.

• Предыдущая
• 16/42
• Следующая