Учение дона Хуана (перевод Останина и Пахомова) - Кастанеда Карлос - Страница 20

• Предыдущая
• 20/42
• Следующая

– Что с ним случится?

– Ничего, но он уже ничему не научится, никогда не обретет знания. Он может стать забиякой и хвастуном, может стать безвредным запуганным человечком, но в любом случае он побежден. Первый враг пресечет все его стремления.

– А как преодолеть страх?

– Очень просто: не убегать. Ты не должен поддаваться страху, а делать вопреки ему следующий шаг в учении, потом еще один и еще... Пусть страх тебя переполняет, все равно останавливаться нельзя. Таково правило. И тогда настанет момент, когда первый враг отступит. Ты обретешь уверенность в себе, твоя целеустремленность окрепнет, учение перестанет казаться пугающе трудным. И когда настанет этот радостный миг, ты решительно скажешь, что победил своего первого врага.

– Это происходит сразу или постепенно?

– Постепенно, и тем не менее страх исчезает внезапно.

– И человек больше не пугается, если с ним случится что-то новое и неожиданное?

– Нет. Тот, кто однажды преодолел страх, свободен от него до конца своей жизни: ты обретаешь ясность мысли, и страху не остается места. С этого времени ты знаешь, чего ты хочешь, и знаешь, как этого добиться. Ты предвидишь, что нового даст тебе учение, все на свете ты воспринимаешь кристально ясно – ничто от тебя не сокрыто.

И тогда ты встречаешь своего второго врага – ясность. Ясность мысли, достигнутая с таким трудом, изгоняет страх; и она же ослепляет.

Ясность не позволяет человеку сомневаться в себе. Она убеждает его, что он может делать все что вздумается, поскольку все видит насквозь. Человек обретает отвагу, потому что ясно видит, и ни перед чем не останавливается, потому что видит ясно. Но все это – заблуждение и скрытое несовершенство.

Если человек доверится этому мнимому могуществу, значит, второй враг его победил и учение не пойдет ему на пользу. Он будет спешить, когда нужно выжидать, и медлить, когда следует торопиться. Он будет топтаться на одном месте до тех пор, пока вообще не утратит всякую способность учиться.

– Что случится с тем, кого победит второй враг? Он умрет?

– Нет. Просто второй враг охладит его желание стать человеком знания. Вместо этого он может стать отважным воином или шутом. Но ясность, за которую он так дорого заплатил, уже никогда не сменится прежней тьмой и страхом. До конца дней своих он будет ясно видеть, но никогда уже не сможет ничему научтъся или к чему-нибудь стремиться.

– Что же делать, чтобы избежать поражения?

– То же самое, что и со страхом. Ты должен сопротивляться ясности, используя ее лишь для того, чтобы видеть. Ты обязан терпеливо выжидать и тщательно все взвешивать, прежде чем сделать очередной шаг. А главное – понять, что твоя ясность близка к заблуждению, что никакая это не ясность, а шоры на глазах! Только осознав это, ты одолеешь своего второго врага и достигнешь такого состояния, когда уже никто и ничто не причинит тебе вреда. И это будет не заблуждение, не шоры на глазах, а подлинная сила.

В этот момент ты поймешь, что сила, которой так долго добивался, принадлежит наконец тебе. Ты сможешь делать с ней все, что захочешь, – гуахо в твоей власти; твое желание – закон, ты видишь все, что тебя окружает. И тут ты встречаешь своего третьего врага – силу.

Сила – самый могущественный из четырех врагов. Самое простое, что можно теперь сделать, – это сдаться. В конце концов, такой человек неуязвим; он – господин и хозяин; он начинает с того, что идет на рассчитанный риск, а кончает тем, что устанавливает свои законы; он – властелин.

На этой стадии человек не замечает, как к нему подступает третий враг. И вдруг, сам того не понимая, проигрывает битву. Третий враг превращает его в жестокого и своевольного человека.

– Он что, теряет свою силу?

– Нет. Он никогда уже не потеряет ни силу, ни ясность.

– Чем же в таком случае он отличается от человека знания?

– Человек, побежденный силой, до самой смерти не узнает, как с ней обращаться. Сила – лишь бремя в его судьбе. Такой человек не имеет власти над собой и не знает, когда и как пользоваться своей силой.

– И что же, дон Хуан, поражение от этих врагов окончательное?

– Конечно. Стоит одному из них пересилить человека – и он уже ничего не может сделать.

– А бывает так, что человек, побежденный силой, поймет свою ошибку и исправит ее?

– Нет, если он однажды сдался, с ним покончено.

– А если сила лишь временно ослепит его, а затем он ее отвергнет?

– Значит, битва еще продолжается и он по-прежнему пытается стать человеком знания. Ты побежден только в том случае, когда отказываешься от всяких усилий и от самого себя.

– А если человек поддастся страху надолго, на годы, но в конце концов возьмет себя в руки и все-таки одолеет его?

– Нет, так не бывает. Если он поддался страху, то никогда не одолеет его, потому что начнет бояться учения и избегать его. Но если, охваченный страхом, он год за годом делает попытки учиться, то со временем он, возможно, и победит, так как фактически никогда не сдавался.

– Как же победить третьего врага, дон Хуан?

– Человек должен восстать на него, понять, что сила, которую он якобы покорил, на самом деле ему не принадлежит. Он не должен расслабляться, осторожно и добросовестно относясь к тому, чему он научился. Если он поймет, что ясность и сила при отсутствии самоконтроля хуже, чем заблуждение, все снова будет в его руках. Он узнает, когда и как применять свою силу, и таким образом победит своего третьего врага.

К этому времени человек приблизится к концу учения и совершенно неожиданно встретится с последним своим врагом – старостью. Это самый жестокий из врагов, победить которого невозможно, но можно отогнать.

И вот наступает пора, когда человек избавился от страха, преодолел ясность, подчинил силу, но его одолевает неотступное желание отдохнуть. Если он поддастся этому желанию лечь и забыться, если усталость убаюкает его, то он проиграет последнюю схватку – четвертый враг его повергнет. Желание отдохнуть пересилит всю ясность, все могущество, все знание.

Но если человек сумеет преодолеть усталость и пройдет свой путь до конца – тогда он станет человеком знания хотя бы на то краткое мгновение, когда ему удастся отогнать последнего, непобедимого врага. Этого мгновения ясности, силы и знания – достаточно.

Дон Хуан редко беседовал со мной о Мескалито. Всякий раз, когда я расспрашивал о нем, он отказывался отвечать, но из некоторых его обмолвок у меня сложилось впечатление, что Мескалито – человекоподобное существо мужского пола, и не столько из-за окончания -о, присущего в испанском языке мужскому роду, сколько потому, что Мескалито постоянно выступает в роли покровителя и наставника. В наших беседах дон Хуан подчеркивал эту его особенность.

– «Чертова травка» никогда и никого не защищает, она только дает силу. В отличие от нее Мескалито кроток, как дитя.

– Но ты говорил, что Мескалито бывает ужасен.

– Конечно, бывает; но с теми, кого он принял, он добр и кроток.

– Как же он проявляет свою доброту?

– Он – защитник и учитель.

– А как он защищает?

– Его можно держать при себе, и он будет следить за тем, чтобы с тобой ничего не случилось.

– А как его держать при себе?

– В мешочке, который привязывают под мышкой или на шею.

– У тебя такой есть?

– Нет, но у меня есть гуахо; а вот другие люди его носят.

– Чему учит Мескалито?

– Правильной жизни.

– Как он этому учит?

– Он показывает разные вещи и объясняет, что есть что.

– Как?

– Это надо видеть самому.

• Предыдущая
• 20/42
• Следующая