Аксель, Кри и Белая Маска - Саксон Леонид - Страница 113

• Предыдущая
• 113/118
• Следующая

— Кажется, Сан Антонио наконец проснулся, — непослушными губами сказал Аксель. — Ты не ушиблась, Дженни?

— Немножко…

— А ты, Кри?

— Я в порядке.

— А где же…

Кри молча кивнула ему за спину — на искрящуюся воронку в полу, прямо у него под ногами. Аксель отскочил и, застыв, смотрел, как волны голубых искр, сползая с её стен на дно, постепенно принимают очертания человеческой фигуры. Ещё несколько секунд — и огоньки погасли, но в комнате почему-то стало светлее. Может быть, потому, что пыль в проломе улеглась?

Цель стольких поисков и мучений — Белая Маска — лежал перед детьми в своём атласном наряде на грязном дощатом полу, как безжизненный манекен, чуть раскинув руки и вытянув ноги в туфлях. Его застывшее лицо с пустыми тёмными глазами и белая одежда были одного цвета. Сам себе не веря, Аксель заворожённо разглядывал рисунок золотого шитья на его платье, драгоценные камни игрушечного кинжала, сыгравшего столь зловещую роль в недавних событиях. Шляпа с плюмажем валялась рядом с головой, предоставив сквозняку перебирать волосы лежащего — пышные, длинные и причёсанные, но похожие на светлый парик.

— Он…мёртв? — прижав руку ко рту, выдохнула Кри.

— Вряд ли, — сказала Дженни. — Мне кажется, он дышит, только слабо… Вынесем его в сад?

— Не нужно, — раздался за их спинами глуховатый старческий голос. Все резко обернулись. На фоне неразрушенной стены появились очертания ещё одной человеческой фигуры — лишь немногим ясней, чем исчезнувшая тень Диниша. Нельзя было толком различить ни морщин старческого лица, ни складок мантии. Только огромные, выпуклые глаза стрекозы с плывущими в них созвездиями словно выдавались из сырой штукатурки, живя самостоятельной жизнью.

— Штрой! — ахнула Кри. Но замешательство её длилось недолго. Быстро шагнув вперёд, она загородила от появившегося видения лежащую на полу фигуру. Ещё через миг рядом с ней встали Аксель и Дженни — готовые к бою и любым неожиданностям.

— Вам достаточно дотронуться до него, и он очнётся, — продолжал Штрой, чьи контуры то бледнели, то становились чётче. — Память и речь не пострадали, хотя, разумеется, он не помнит ничего, что делал на моей службе. А насчёт сада — в принципе, тоже дело…свежий воздух никогда не помешает.

— Что вам нужно? — резко спросил Аксель, оглядываясь. Но, кажется, больше никакая нечисть ни из каких углов не лезла.

— Я на минуточку. Дать совет. И не тревожьтесь, мы с вами сейчас находимся очень далеко друг от друга — так же далеко, как был от вас Пралине, передавая привет из космоса. Помнишь?

— Ещё бы! — процедил мальчик, решив всё же не расслабляться. — А что это вы о нас заботитесь?

— О нет, я озабочен, как всегда, своими собственными делами…Но всё же пришёл сказать, чтобы вы не отдавали этого мальчика его тётке, сеньоре де ла Крус, она же Мирамар. Ему не будет хорошо с женщиной, которая его ненавидит. А больше у него никого нет…

— По твоей вине! — глухо сказала Кри, дрожа от ярости.

— И где тут ваш интерес? — спросил Аксель.

— Я хочу, чтоб вы были вместе, — ответил Штрой. — К нашей общей выгоде. Мне тогда будет удобней покончить с вами, а вам — обороняться. Договорились?

— Мы подумаем, — ответил Аксель, не находя, что ещё сказать в ответ на столь откровенное заявление. — Это всё?

— Разве что у тебя есть ко мне вопросы, — вежливо развёл руками Штрой, слабо мерцая. — Только недолго…

— Да, есть. Один, — Аксель облизнул запёкшиеся от пыли губы. — Как вы обманули его? Мне не хочется мучить его расспросами, а знать бы нужно…

— По нашим законам, я его не обманул. Тут стоит говорить лишь об умышленном умолчании с моей стороны, и необдуманном заключении договора — с его. Конечно, можно было увести юного Октавио силой, когда он плакал в своём дворе за мусорными баками. Но для моих магических целей добровольное согласие подходило лучше…Его любящему папеньке нужны были старые эскудо — он и получил их по почте в тот же вечер. И пересчитывал бы до сих пор, если б вы не вмешались…Ну, а наш мальчуган в обмен согласился участвовать в сеансе гипноза, даже не поинтересовавшись, сколько же он продлится. Где ж тут обман?

— Нигде, — признал Аксель. — Так, пара мелочей. Он не знал, что никогда не увидит своих родителей. А они умерли от горя!

— Каждый из нас чего-нибудь не знает, — спокойно ответил Штрой. — Ты, к примеру, не знал, что будет, ежели отказаться от родной сестры…Да, и не забудьте наложить на него защитное заклятие, прежде чем уведёте отсюда в садик. Это я в проклятом месте такой тихий. До свидания, Аксель, Кри и Дженни!

Стена погасла. В комнате повисло молчание.

— Он и меня знает, — поёжилась Дженни, отступив назад и чуть не споткнувшись о лежащего.

— Жалеешь? — спросила Кри, поворачиваясь к Октавио.

— Нет. Пора будить его, а то простудится…

— Но это ужасно! Что мы скажем, когда он спросит нас о родителях?! — Кри заломила руки, нерешительно топчась у неподвижного тела.

— Мы скажем, что если он захочет, то у него есть брат, две сестры и ещё кое-кто, — сказал Аксель, выполняя совет Штроя и накладывая на Октавио защитные чары.

Кри пристально поглядела на Акселя, затем перевела дух и, наклонившись, тихонько коснулась пальцами щеки лежащего — тем же жестом, каким недавно Аксель прикоснулся к её лицу.

И вскрикнула: по этой белой, как мел, щеке побежала тёмная трещина — как по разбитой фарфоровой тарелке. Трещина перекинулась со щеки на нос, брызнула мелкой сеточкой на подбородок, и мёртвая маска растаяла в воздухе. Исчез атласный наряд, кинжал с камнями, растворились на ногах лежащего туфли с бантами, юркнули в равнодушный к чудесам и проклятьям пол шляпа и парик…На смену всему этому великолепию возникли застиранная клетчатая рубашка из грубой ткани, домашние штаны трико и сильно растоптанные тапочки. Перед Кри, Акселем и Дженни лежал худенький десятилетний мальчик, смуглокожий (впрочем, не особенно — кожа его была, пожалуй, светло-кофейного цвета), с пышной угольно-чёрной шевелюрой. Тонкое, нервное лицо с прямым носом и алыми, пухлыми губами медленно повернулось к детям. Мальчик глубоко вздохнул, просыпаясь, и открыл глаза — огромные, тёмные и блестящие, как сливы. Глаза скользнули по потолку, трём бледным, недвижным лицам с приоткрытыми ртами — и Октавио де ла Крус рывком сел.

— Бом диа! — неловко поздоровался Аксель, прошептав нужное заклятие: может, для лучшего взаимопонимания и ему, и Кри, и Дженни пора заговорить по-португальски? Однако он тут же обеспечил Октавио всё то знание немецкого языка, которым обладал сам. (А Аксель и без недавней привычки к чтению считался самым грамотным в своём классе).

— Добрый день… — растерянно ответил мальчик по-португальски — высоким, звонким голосом, но с хриплыми нотками, как после долгого и крепкого сна. — Где я? — прибавил он, тревожно озираясь. — И где тот старик? Он ушёл?

— Гипнотизёр…ушёл, — мрачно ответил Аксель, опустив глаза. — Ты помнишь его?

— Да…Он обещал, что поможет. Показал деньги! И мы с ним пошли…А потом, видно, начался гипноз, и я заснул…Кто вы?

— Так ты совсем ничего не помнишь больше? — осторожно спросила Кри.

Октавио долго и внимательно разглядывал её, видимо, больше думая о том, кто она такая, чем о её вопросе. Кри густо покраснела, но, в отличие от Акселя, глаз не отвела.

— Нет…Кажется, был какой-то зал. И в нём — бык, похожий на чёрта, и у него на лбу крутились серебряные рожки…А потом я увидел что-то страшное и проснулся…то есть, наверное, начал видеть другой сон. Скажи, пожалуйста, кто ты?

— Меня зовут Кри — Кристине, то есть. Это Аксель, мой брат, а это моя подруга Дженни. Мы пришли помочь тебе!

— Куда пришли? В больницу?

Мальчик недоумённо оглядел развороченную комнату с проломом в стене и опрокинутой мебелью, и холодный, грязный пол, на котором он всё ещё сидел. Нет, больницей тут решительно не пахло!

— А что здесь вообще случилось — землятресение?

— Можно и так сказать, — уклончиво ответил Аксель. — Слушай, Октавио…Сейчас очень долго объяснять, что произошло. Просто знай пока, что землятресение помешало тому гипнотизёру довести сеанс до конца…Но деньги твой отец получил! — поспешно добавил он, заметив нервный жест мальчика.

• Предыдущая
• 113/118
• Следующая