Гнев небес - Като Кен - Страница 15

• Предыдущая
• 15/88
• Следующая

— Прыгай, Стрелок… Прыгай…

— Эллис! — Дюваль увидел пепельно-серое лицо брата.

Стрелок подхватил Эллиса под мышки, и темная кровь хлынула из раны на плече Стрейкера-младшего. «Боже, он жив!» — промелькнула мысль. Кругом все полыхало. Приборы над головой с треском лопались от невыносимого жара. Многоцветные блики метались по обваливающимся стенам отсеков и корпусу.

— Прыгай, ради Христа… Спасайся… — прохрипел Эллис из последних сил.

С нечеловеческим напряжением Дюваль взвалил его на спину. Десять футов, двенадцать, пятнадцать… Расстояние между кораблями все увеличивалось, уже не перепрыгнуть…

Дюваль в отчаянии огляделся и вдруг увидел сквозь дым разбитый подъемник, медленно ползущий вверх — такие подъемники астронавты использовали для переноски оборудования с корабля на корабль. Он был прикреплен к люку грузового отсека «Ричарда М.» и, когда корабль начал двигаться, потянулся следом; за ним волочился трос с абордажным крюком.

Дюваль подхватил крюк и зацепил его за пояс Эллиса. Подвешенное тело нелепо болталось и двигалось, словно ожившая неуклюжая кукла. Руки висели плетьми, по ним струилась кровь, крупными каплями скатывалась с пальцев. Раскачиваясь, Эллис медленно приближался к открытому люку «Ричарда М.». Наконец люди Хавкена затащили его на борт и с немым ужасом наблюдали, как камикадзе разворачивается для последнего удара.

Внезапно двигатели «Ричарда М.» резко толкнули корабль, и он поднялся над площадкой. Те, кто был в грузовом отсеке, увидели внизу Дюваля, бегущего вслед за улетающим кораблем. Его беспомощная фигурка становилась все меньше и меньше. В этот момент камикадзе врезался в «Томаса Дж».. Раздался оглушительный взрыв, полнеба заволокло фиолетовое облако дыма, и Стрелок исчез из вида.

Место действия: Тиноцуки

Всю ночь «Ричард М.» держался темной стороны большой красной луны Садо, названной японцами зловещим именем Тиноцуки — Кровавая Луна. Корабль Уюку «Юдифь Л.» исчез, «Дуайт Д.» захвачен, «Джон Ф.» и «Томас Дж». — уничтожены. Хавкену пришлось потратить большую часть оставшегося топлива, чтобы найти удобное место для посадки.

Поверхность луны была сплошь покрыта сухими кочками, едва выдерживающими тяжесть корабля. Когда поднимался ветер, шасси «Ричарда М.» начинали медленно погружаться в пылевую трясину, грозя людям быстрой гибелью на мрачном и негостеприимном спутнике.

Единственных их утешением было то, что они ушли из-под огня батарей Ниигаты. Но и возможность погони исключать было нельзя. Ярость даймё не знала границ, он мог заставить Куриту преследовать американцев, пока они, подобно Уюке, не покинут систему Садо.

Экипаж находился в плачевном состоянии: все помещения корабля были заполнены людьми, в большинстве своем тяжелоранеными. Хирурги не отходили от операционных столов, но у них под рукой не было даже самого необходимого. Кондиционер не работал, и воздух, наполненный дыханием почти двухсот человек, был спертым.

На верхних палубах слышались проклятия и стоны раненых. В одних еще теплилась надежда выжить, другие уже твердо знали, что обречены.

— Все, чего мы добились, пропало! — неслось со всех сторон.

— Бог милостив. Быть может, мы доберемся до Либерти, — возражали редкие голоса.

К утру отчаяние переросло в мятеж. Хавкен отправил к раненым Боуэна, чтобы тот немного охладил их пыл.

— Эй вы, слюнтяи! — заорал Боуэн. — Постучитесь лучше головой о стену! Американцы вы или тюфяки? Плюньте на все! Дай Бог, доберемся до дома.

— Заткни пасть, сукин сын! Не видишь, что люди уже спят?

— Подвинь свою задницу, Инграм!

— Не наезжай!

— Давай, давай. Не мешай мне выполнять приказ командора.

Когда Боуэн доложил на брифинге о тех, кто еще жив и в состоянии двигаться, Хавкен понял, насколько подорваны силы экипажа. За его спиной сидели Хэмптон, капитан «Ричарда М.», Боуэн и Джон Бен — младшие лейтенанты, кадет Поллак, все серьезны и внимательны. Однако те люди, в которых сейчас особенно нуждался Хавкен, — Элен ди Баррио, Эллис Стрейкер, Джон Уюку — отсутствовали. Женева Фай была мертва.

Хавкен встал, сделал шаг вперед. Наступила почтительная тишина.

— Вот что я хочу вам сказать, — начал он как обычно спокойно и неторопливо. — Нас подло предали, но мы доказали, что Ямато не сможет помыкать нами, как жалкими рабами. Японцы получили достойный ответ! — Хавкен оглядел присутствующих. Астронавты были потрясены происшедшим. Некоторые что-то шептали и кивали в знак согласия. Несколько человек отважились поднять глаза.

— Не время впадать в уныние и дрожать от страха, — продолжал командор. — Нельзя сложа руки ждать смерти, если есть шанс выжить. Мы доберемся до дома, если сохраним веру.

Снизу вверх на него смотрели мрачные и возмущенные лица.

— Сохраним веру во что? — раздался чей-то хриплый голос.

Хавкен посмотрел на говорящего. Это был Инграм — упрямый, изворотливый человек, частенько распространяющий самые грязные слухи. На Палаване он был наказан за то, что уснул на посту.

— Веру друг в друга и в Бога, мистер Инграм! Только тогда мы сможем довести наш корабль до Либерти.

— Ваш корабль! — презрительно повторил Инграм. Поднялась волна ропота. — Кое-кто полагает, что вы совершили грубую ошибку, сделав первую остановку на Садо! — выкрикнул он.

— Да… Это верно, — раздались голоса.

— Кое-кто из вас? — резко осведомился Хавкен. — Кто здесь капитан? Если есть кто-нибудь поумнее вашего командора, предлагаю выйти вперед!

Никто не отважился это сделать.

— Мы не хотим умирать, командор! — сказал кто-то за спиной Инграма.

— Тогда объясните, чего вы хотите. Я бы предпочел, чтобы вы высказались сейчас, а не шушукались потом за моей спиной. Каков ваш план? — решительно спросил Хавкен.

— Мы хотим увидеть Либерти!

— И увидите, но только под моим командованием. Либо вы вообще никогда не вернетесь домой! Здесь две сотни людей. Без дисциплины все развалится, и мы погибнем. Поймите это. Тот, кто нарушит устав, будет отправлен на гауптвахту. Если там не найдется места, он будет висеть с внешней стороны корпуса, в скафандре. Я не потерплю неподчинения, и не выводите меня из себя, не вынуждайте идти на жесткие меры!

Командор спустился вниз по проходу, обошел всех и отправил экипаж выполнять свои обязанности группами по два-три человека.

— Порция воды — полчашки в день на человека, — сказал Хавкен Боуэну.

Они взяли на борт слишком мало воды и не намного больше компонентов для синтезирования пищи. Из четырехсот человек, приземлившихся на Садо, уцелела лишь половина. Но Хавкен знал, что приблизительно четвертая часть людей, находящихся сейчас на корабле, обречена. Но, отвечая мольбам людей, можно было рискнуть на еще один перелет.

— Джос, что ты собираешься делать? — спросил Хэмптон, когда они остались вдвоем в капитанской рубке. Хавкен посмотрел на его вспотевшее, испачканное грязью лицо. Хэмптон был очень сдержанным человеком и всегда скрывал свои чувства. Он умело управлял кораблем и мог быть жестоким. Впервые Хавкен взял его на работу десять лет назад и с тех пор ни разу не усомнился в его порядочности.

— Во-первых, мы должны найти воду, — сказал он.

Морщинистые щеки Хэмптона дрогнули.

— Учитывая наши запасы, мы сможем добраться только до гряды Гуам, не дальше. Затем нам нужно будет приземлиться и набрать воды. Однако я думаю, вода — не самая сложная из всех проблем.

— Почему? — спросил Хавкен.

— Видишь ли, Джос, — Хэмптон понизил голос, — синтезаторы пищи не смогут работать без катализатора, а у нас его очень мало. На две сотни ртов пищи хватит от силы на пять дней. Если урезать рацион в четыре раза — то на двадцать. А теперь прикинь, сколько дней нам лететь до Либерти…

Хавкен знал, что при самых благоприятных обстоятельствах они доберутся до дома не раньше, чем через семьдесят пять дней, а случись что — так и через все сто. Многие из раненых, вынужденные голодать, умрут уже через месяц, ну а оставшиеся превратятся в ходячие скелеты, обтянутые высохшей кожей, у них не будет сил даже для того, чтобы вылезти из кожаных гамаков. Хавкена ужасала перспектива обречь умирающих от голода астронавтов на столь трудный перелет, от которого зависит судьба экспедиции и их жизнь. «Но у меня нет выбора, — думал он. — Все двести человек до дома не доберутся, выживет разве что несколько каннибалов».

• Предыдущая
• 15/88
• Следующая