Гнев небес - Като Кен - Страница 36
- Предыдущая
- 36/88
- Следующая
В самом Американо эпидемии были изжиты, и за последние триста лет их просто не случалось. Лишенные медикаментов, люди оказались бессильны против внезапно обрушившейся на них болезни. Эпидемию принесли корабельные крысы.
Эллис собрался с духом и посмотрел на экраны у капитанского мостика. Вдалеке светилось смутное голубое пятнышко звезды, к которой они направлялись. Последняя планета на их пути осталась далеко позади. Индекс вероятности был очень низок. Он позволял им спокойно двигаться под острым углом, но за это приходилось расплачиваться низкой начальной скоростью. Они вынуждены были включить двигатели, чтобы достичь необходимой скорости, только так можно было добраться до Пальмиры-Альфа-3 за один перелет.
С постоянным ускорением в сто единиц индекс небесного эквивалента поднимается до 0,9 за три дня и шесть часов. При таком ускорении приборы должны были работать на полную мощность. Без этого они все превратились бы в фольгу и невидимой пылью рассеялись по Вселенной. Оба стабилизатора были заражены вирусами и значительно потяжелели. Эллис глубоко вздохнул и почувствовал, что от усталости все перед его глазами начинает расплываться.
Последние три дня на экранах постоянно маячило стадо космических китов. Они представляли собой трубовидные сгустки живой материи длиной в милю. Киты путешествовали по системе звезд, сметая на своем пути обломки астероидов и засасывая их в пасти мощными магнитными полями. Ели они понемногу, но часто, превращая пожираемое вещество в живую плоть. Все время увеличиваясь в размере, киты передвигались, как кометы, по большим орбитам. Периодически они направлялись к родной звезде, чтобы почувствовать тепло лета и, вероятно, для продолжения рода. Киты были изобретены биоинженерами. Они имели нестареющий мозг и были бессмертными, грозными на вид и невероятно спокойными животными. Киты могли общаться и очень точно корректировать свою траекторию, выпуская потоки газа. Они служили хорошими помощниками для операторов на орбитальных кораблях, очищая пространство от опасных обломков. Некоторых китов обнаруживали на гиперболических орбитах в тысячах парсеков от родных звезд. Они были обречены на вечные скитания в межзвездном пространстве.
— Я слышал, что это изобретение ученого-путешественника Колкинса, — вполголоса сказал Брофи Боуэну, видя, что Эллис как будто задремал. — Говорят, он всю жизнь путешествовал по Освоенному Космосу в одноместном корабле, оставляя зародыши в каждой системе, которую посещал. Невероятно! Такая громадина может вырасти из булочки с сосиской…
— Брофи, заткнись наконец и перестань говорить о еде, — отозвался Боуэн.
Его грубоватый юмор и оптимизм поднимали настроение у всех присутствующих на капитанском мостике. У поста возле мониторов двое дежурных с завистью наблюдали за резвящимися впереди китами. Их вечное блаженство, казалось, было вызвано полной свободой.
— Неужели ты не понимаешь? Если мы поймаем хотя бы одного из них, то наверняка спасемся от голода!
— Я никогда не слышал ничего подобного, Ланк.
— Это не значит, что их нельзя есть! Ты только подумай: сочное мясо космического кита! Полные тарелки с подливкой, соусом и разными гарнирами!
— Заткнись, Ланк, а не то я сверну тебе шею!
— О, господи! Ты только посмотри, как они удирают…
Все киты одновременно выпустили потоки газа и стадо удивительно слаженно изменило курс.
— Они удрали чертовски далеко, словно прочли твои мысли. Эх ты, простофиля!
— Вот это жизнь! Летай себе в космосе и ни о чем не думай. В голосе Ланка послышались нотки сожаления. — По-моему, мы были совсем близко от них.
Наступила пауза.
— Мне не нравится, что они так резко изменили курс, — прервал молчание Брофи. — Это может быть признаком надвигающегося пси-шторма на Пальмире-Альфа-3.
— Чтобы лучше всего определить надвигающийся пси-шторм, достаточно взглянуть на лицо астронавта, — пробормотал Боуэн.
— Держите свои мысли при себе и не заставляйте меня их выслушивать, Боуэн! — прервал его Эллис.
— Слушаюсь, капитан. — Брови его поднялись, и он еле слышно пробормотал: — Кажется, я был прав.
— Общий приказ по кораблю: приготовиться к перелету! — раздалась команда Стрейкера. — Тревога номер один. Брофи, встаньте рядом для координации.
— Есть… — прозвучал невнятный ответ Брофи: его рот гноился от черных ранок.
Никто из них не ел вот уже много дней. Но они продолжали делать свое дело. Эллис знал, что еще один пси-шторм означает для них гибель. В то же время нельзя было допустить падения индекса, иначе они умрут от голода. У него вошло в привычку никогда не лгать себе ни при каких обстоятельствах, и он вынужден был признать, что они не доберутся до американского сектора напрямик.
Вот почему он приказал изменить курс. Все подпорки и крепления на корабле были прочно соединены, и Эллис видел, что распределение тяжести скорректировано. Наступил час перелета.
Стрейкер передал управление рулевому, спустился вниз, туда, где находился центр тяжести, и заперся в «каюте астронавта». Он должен был подготовиться к тяжелому испытанию. Эллис расслабился и позволил себе поразмыслить на самые навязчивые темы, прежде чем выбросить все из головы на время перелета.
После Садо запасы пищи быстро истощились. Съедено было все подчистую. Наконец невыносимый голод привел людей в трюмы и заставил охотиться на крыс. Японцы называли такое извращение «но». Если с крысы содрать кожу, отрезать голову и хвост и выварить в наперченной воде, она по вкусу напоминает цыпленка. Но голодающим астронавтам крысы казались слишком костлявыми и жилистыми, им недоставало мяса.
— Американцы обладают достаточно сильным желудком, чтобы переварить и подкову, — говорил тогда Хавкен Эллису. — Голод не тетка…
Они наблюдали, как на камбузе старший кок показывал младшему способ превращения жалких остатков этанового золота, лежащего на куске бумаги, в пищу при помощи дуврских машин. Затем он объяснил ему, как извлечь вещество, по вкусу напоминающее грибы, из органических тканей — шелка, хлопка и шерсти. Когда Эллис вспомнил эту сценку, в его памяти зазвучала песенка мичмана Вандера:
Когда я деньги получу,
То целый день я прокучу!
С утра поем, как конгрессмен,
Осилю ланч борца,
Потом — порядочный обед
С бутылочкой винца.
Пыхтеть я буду и сопеть,
Чтоб это все запить. И пусть
В Линкольне, славном городке,
Я, как свинья, упьюсь!
Мичман Вандер умер неделю назад. Струны гитары продолжали жалобно звенеть. Перед смертью он завещал друзьям напиться за его счет.
Эллис благодарил природу за свое телосложение. За время их торговой экспедиции он стал еще более подтянутым и мускулистым. До столкновения на Садо он каждое утро делал зарядку, и теперь это здорово поддерживало его. На своем корабле он всегда стремился делать все сам, даже самую тяжелую работу. Хавкен считал, что офицеру не пристало так себя вести.
— Соблюдай дистанцию с подчиненными, Эллис, — наказывал ему командор. — Дай им шанс показать тебе, на что они способны. Если будешь все время метаться, как сейчас, экипаж в конце концов осудит тебя за это.
На «Дуайте Д.» Эллис последовал его совету. Он настроил службу на корабле, словно гитару мичмана, и корабль стал надежным и удачливым. Быть капитаном означало не только носить удобный костюм, но и ощущать ответственность за все происходящее на борту, постоянно помнить о прошлых ошибках.
Первые полеты вместе с американской торговой компанией по всему сектору, вплоть до Виргинии, стали для него настоящим испытанием. Позже, когда Стрейкеру доверили межсекторный корабль, этот первый опыт очень пригодился Стрейкеру. Но не обошлось без ошибок и тяжелых потерь. Сейчас он вспомнил, как в одной из экспедиций глупо потерял члена экипажа в воздушной пробке. Эллис запомнил этот эпизод на всю жизнь — выжег в памяти, словно клеймо на преступнике. Он ничем тогда не мог помочь погибшему, но до сих пор не переставал винить себя.
- Предыдущая
- 36/88
- Следующая
