Звездные самураи - Като Кен - Страница 105
- Предыдущая
- 105/152
- Следующая
Хайден Стрейкер перевел взгляд на Ясуко, затем снова посмотрел на сокольничего и спросил:
— А вы можете прямо по виду птицы сказать как именно она убивает?
— Конечно, почтенный гость. Это очень легко определить, потому что у соколов глаза темные, в то время как у ястребов они всегда желтые. — Томоки умело расправил крыло и птица сердито вскрикнула. — К тому же, видите — второе перо самое длинное. Так что эта птица почти наверняка — сокол.
— Обучение охотничьего сокола требует бесконечного терпения, — сказала ему восхищенная птицей Ясуко. — Сокольничий должен точно выбрать момент в который следует забирать птенца из гнезда — как раз тогда когда пух сменяется коричневым оперением. Заберите птенца чуть раньше и вам никогда не удастся научить его правильно охотиться, чуть позже — и птица легко может одичать.
Он повернулся к ней и посмотрел ей в глаза, снова отмечая едва заметную синеву и думая о том, что в одной из своих предыдущих жизней Ясмуко-сан почти наверняка была соколом.
Ясуко сказала:
— Молодую птицу нужно сразу же поместить в вольер и привязать к кольцам колокольчики, но потом ее нужно выпускать на волю. Понимаете, мистер Стрейкер? Она должна летать на свободе, чтобы окрепли крылья и птица обрела уверенность в себе. Только тогда она может быть счастлива, довольна и служить своему хозяину.
Хайден кивнул, но это было гораздо больше чем понимание. Он чувствовал, что из слов Ясуко понял гораздо больше чем она собиралась ему сказать. Он уже научился читать ее недосказанные мысли и сознание этого очень грело его.
Томоки показал им платформу на которой соколы кормились, очевидно все еще горя желанием заразить их своей страстью к воспитанию птиц.
— Госпожа совершенно права. Если соколу предоставить эту жизненно необходимую для него свободу и положиться на то, что он к заходу солнца обязательно вернется на кормежку, сокол вас никогда не подведет.
Края платформы были испещрены следами поколений когтей. Валяющиеся на платформе окровавленные остатки овечьего мяса и следы сырых яиц привлекали полчища мух.
— По мере того как соколы становятся старше, мы начинаем давать им небольших птичек или кроликов, чтобы учились узнавать добычу. На протяжении месяца, ежедневно на рассвете и на закате здесь их ждет пища. В этом деле очень важна пунктуальность, почтенный гость, и сокол ни в коем случае не должен страдать от голода, чтобы у него не возникало желание утащить добычу — он обязательно должен приносить ее сюда. Сокол, дважды пропустивший кормление, наверняка начал сам добывать себе пропитание. Именно тогда его ловят, одевают на голову колпачок, и можно начинать обучение.
Казалось, вид платформы взбудоражил соколиху, которая вдруг захлопала своими огромными крыльями. Хайден передал ее обратно Томоки, который отнес ее в вольер.
— Должно быть, вы очень опытный человек, Томоки.
— Полностью обучить такую птицу как Рен-сан — очень долгий и трудный процесс, почтенный гость. Но легче всего обучаются самые темпераментные птицы, которые с самого начала выказывают страсть к поединкам. Только их ни в коем случае не следует попусту беспокоить.
Ясуко с восторгом взглянула на птицу.
— Всего одно неосторожное действие, — хрипло сказала она, — и незадачливый охотник может свести на нет то, чего удалось добиться за много недель. Эти соколы любят когда их гладят птичьим пером и что-нибудь нежно шепчут им на ушко.
— Правда?
— Да, мистер Стрейкер. Они повинуются только из любви. И только поэтому готовы убивать по приказу хозяина.
Она подошла к краю высящейся над раскинувшейся внизу обширной вымощенной булыжником площадью стены. Когда он присоединился к ней, его занимала исключительно мысль о том, чего же она хочет. Ничто другое не имело теперь для него значения. Ясуко окончательно лишила его покоя еще в тот день, в Звездном Саду. Даже при одной мысли о ней он начинал непроизвольно дрожать от возбуждения. А когда они встретились в следующий раз — через несколько дней — для него это было подобно удару электрическим током.
Встреча состоялась среди пышных мхов и водопадов дворцового парка Сакумы Хиденаги. Он заметил пятна на ее шее и синяки, о которых она не захотела говорить. Его настойчивые расспросы даже рассердили ее. Но ее гнев лишь привел в ярость его самого.
— Госпожа, я настаиваю, чтобы вы все мне рассказали. Как это случилось?
— А я вам отвечаю: не вмешивайтесь не в свое дело.
— Теперь это уже и мое дело. — Он спохватился было, но не сдержался и безжалостно продолжал: — Поскольку я подозреваю, что это дело рук вашего мужа — отчего вы отворачиваетесь, Ясуко-сан? — Она снова повернулась к нему. — Значит, я прав! Значит, это действительно сделал Синго-сан. Ну конечно. Кто же еще, как не это чудовище с его страстью к насилию, мог бы до такого опуститься! Только глупец может силой добиваться покорности!
— Нет. Вы ошибаетесь, мистер Стрейкер. Это я во всем виновата.
— Ничего, я выбью из него дурь, вот увидите. И научу его уважать вас!
Она остановилась и тяжело вздохнула.
— Говорю же, я сама виновата.
Он взглянул на нее и заговорил так тихо, что его голос практически заглушал шум находившегося невдалеке водопада.
— Как вы можете быть виноваты? Какое он вообще имеет право так обращаться с вами?
— Полное право. — Она метнула на него гневный взгляд и снова двинулась вперед. — Он имеет право на что угодно.
Затем она сделала вид, что наконец пришла в веселое расположение духа и, чтобы хоть немного остудить его пыл, даже начала подшучивать над его праведным гневом. Сначала он принял все это за чистую монету и едва не обиделся, но сообразил в чем дело и сказал:
— Госпожа, напрасно вы стараетесь провести меня своими уловками.
Она снова остановилась.
— Странный вы человек, мистер Стрейкер. У вас щедрый ум и мягкое сердце. Вы человек доброй души и умеренных эмоций. С моей точки зрения вы невероятно прямолинейны, но, даже несмотря на это, я искренне благодарна вам за сочувствие. И все же своим поведением вы просто выводите меня из себя! Так вот, прошу вас, давайте считать, что вопрос закрыт!
— Госпожа, я очень тревожусь за вас. — Он обогнал ее и повернувшись к ней лицом, встал, загораживая дорогу. — Если вы категорически не запретите мне этого, клянусь, я отомщу за вас!
— В таком случае, я запрещаю вам это категорически.
— Тогда я выскажу Синго-сану все что я о нем думаю прямо в его невежественное лицо, причем в таких выражениях, что ему не останется ничего другого, как драться со мной.
Она раздраженно заметила:
— Вот как? Значит вы рассчитываете, что он вызовет вас на дуэль? Но это не в наших традициях. Если вы начнете угрожать ему, он просто прикажет вас убить. Да и в любом случае, тот поединок, о котором вы так мечтаете, полностью противоречит даже вашему американскому кодексу чести.
— То есть как это?
— Если я правильно его понимаю, вы не можете драться с человеком, который в состоянии пользоваться только одной рукой, поскольку у вас будет неоспоримое преимущество.
— Леди, это препятствие легко обойти. Мы можем выработать специальные условия. Вам когда-нибудь приходилось слышать термин «мономахия»? Мы можем устроить поединок на бластерах!
— О, нет, мистер Стрейкер. Только не при вашей славе лучшего стрелка МеТраКора, или вы об этом уже забыли? К тому же, Синго-сан вообще презирает лучевое оружие и ни за что не станет пользоваться им — даже ради спасения собственной жизни.
На это ему ответить было нечего. Через несколько мгновений он сказал:
— Да. Вы совершенно правы. Разумеется.
Она встретилась с ним взглядом и вдруг рассмеялась. Смех ее был совершенно искренним, хотя и невеселым.
— Просто поразительно как вы ухитряетесь одновременно и думать и чувствовать. Ваши мысли как будто всегда смягчены состраданием, но при том всегда исполнены чувства. Даже среди наших женщин такое качество встречается крайне редко, не говоря уже о мужчинах. Вы просто удивительный человек.
- Предыдущая
- 105/152
- Следующая
