Звездные самураи - Като Кен - Страница 74
- Предыдущая
- 74/152
- Следующая
Хайдену показалось, что неимоверно высокая цена за какой-то кусок металла.
Сверток с лезвием был наконец с величайшей торжественностью развернут. Продавец положил его на четырехфутовый отрез расшитого золотом шелка, который специально для этого принес с собой. Это был катана длиной в два шаку, но без эфеса и без рукояти и полированное лезвие заканчивалось полоской необработанного металла длиной в несколько дюймов.
— Прошу вас, господин мой, я принес этот ни на что не годный пустяк ко двору…
Он бормотал все это благоговейным голосом нервно теребя углы куска шелка трясущимися руками. Шелк морщинился и блестел, то и дело сверкало лезвие, но слова торговца явно не соответствовали — ни в коей мере — ценности предлагаемой вещи. Стоило Хидеки Синго прикрыв рот ладонью зевнуть, как торговец совсем смешался и замолчал.
Между тем Хидеки Рюдзи бросил Хайдену:
— Видишь как он избегает касаться лезвия? — Хайден Стрейкер кивнул, предположив что едкий пот с кончиков пальцев может каким-то образом повредить стали, но даймё продолжал: — В соответствии с нашими законами носить меч может только самурай. Он не должен касаться металла из страха осквернить его. Он знает, что его тут же казнят за это.
Простолюдин-секретарь префекта Горо-сан между тем продолжал диалог с торговцем. — От имени нашего господина предлагаю тебе за меч пять тысяч коку. Бери их и убирайся!
— Тысяча благодарностей, достопочтенный придворный секретарь. Для меня воистину большая честь, что такой могущественный предводитель воинства как наш господин предлагает столь огромную сумму такому ничтожному торговцу безделушками как я. О щедрости нашего повелителя по всей империи давно уже ходят легенды.
— Верно, верно. Так оно и есть.
— Но господин, этот ничтожный меч не стоит и пяти тысяч коку. Мне это известно поскольку посланцы повелителя одного далекого квадранта еще вчера предлагали мне купить его за пять тысяч коку, я вынужден был ответить им, что если бы даже их повелитель предложил заплатить за него в десять раз больше, то и тогда его люди сказали бы что он обладатель жалкого меча, а если бы он предложил в десять раз больше этого, то и тогда все сочли бы, что он не может позволить себе самого лучшего. Но…
— Что — но?
— Но вот если бы их повелитель поручил бы им предложить за него один миллион коку, то подданные сказали бы, что он воистину Великий Владыка. Конечно же, мне пришлось сказать: прошу вас, не оскорбляйте своего повелителя, предлагая сумму меньшую чем пристала Великому Владыке.
Горо угрожающе склонился к продавцу.
— А был ли этот повелитель далекого квадранта более великим владыкой чем наш господин?
— Нет, достопочтенный господин! Разве такое возможно! Тот повелитель был подобен грязи под ногами нашего владыки! Наш господин в пять раз более велик, чем тот когда-либо может стать.
— Значит ты считаешь, что ради этого я должен дать тебе пять миллионов коку?
Глаза продавца остекленели.
— Щедрость благородного слуги Хидеки Рюдзи просто не имеет границ. Но по совести говоря, я просто не могу принять столь огромную сумму.
— В таком случае, хорек безродный, я позволю тебе продать мне катана за сумму всего в сто пятьдесят раз превышающую его истинную цену — которая составляет всего пять тысяч коку — и кроме того в качестве милостыни от нашего господина ты дополнительно получишь еще одну десятую общей суммы.
— Щедрость нашего господина по меньшей мере так же велика как и его милость!
— Молчать! И то и другое безмерны, поэтому нечего их и сравнивать.
— Как скажете.
Хидеки Рюдзи кивнул и его помощник вытащил два чека. Продавец съежившись уполз с возвышения сжимая в одной руке чек на семьсот пятьдесят тысяч коку в качестве щедрости, а в другой — на семьдесят пять тысяч — в качестве милости.
Хайден Стрейкер наблюдал, возмущенный унизительным ритуалом. Он вспомнил деревню Курихара и жесткую кастовую систему, пронизывающую все здешнее общество. Он подумал о праве рождения, которое обрекало всех и каждого на ложную и непреложную судьбу и цитату из господина Наохиге по поводу того, что глава клана Хидеки предпочел восхищаться своим тории. Торговец был значительно богаче своего покупателя. Но только в смысле денег.
Когда продавец меча удалился, что-то в глубине его сознания вдруг заставило его решиться на совершенно неожиданный поступок. Он вытащил амигдалу из кармана и положил ее на татами перед Хидеки Рюдзи.
Все глаза тут же устремились на метакристалл. В зале заахали, но похоже больше из-за неслыханного нарушения протокола, чем из-за вида самого камня. Сердце Хайдена Стрейкера ухало как молот. Наконец-то настал момент когда решается судьба Каноя-Сити. Лицо его было неподвижно, а глаза устремлены на даймё.
Он сказал:
— Я сын торговца, господин, но здесь я не для того, чтобы торговать. И приехал я сюда не для переговоров. Я явился исключительно с тем, чтобы передать вам из рук в руки вот эту амигдалу. Теперь она ваша. Прошу вас, примите ее. А затем, поскольку как я считаю вы не потомок презренных предков, вы поступите так, как подскажет вам ваша совесть.
31
Женщины сняли с Хидеки Синго фундоси и теперь он стоял перед ними совершенно голый. Они повели его к ступенькам ведущим в Бассейн Бесконечного Спокойствия и оставшись без одежды он взглянул на отсвечивающую поверхность воды. В самом глубоком месте воды было по пояс, бассейн был квадратным со стороной в девять шагов и вырублен в твердой скале, отделан гранитом украшенным моном клана Хидеки — галактической спиралью. В этом месте в бассейн вели ступеньки, а напротив ступенек в дальнем конце бассейна было звездообразное отверстие поверх которого плескалась ледяная минерализованная вода питающая проточный канал.
Он не останавливаясь подошел к верхней ступеньке, спустился на следующую, потом на следующую, еще на одну и еще — до тех пор пока ледяная вода не дошла ему до бедер. Тогда он повернулся и плавно, как будто опускаясь на татами, сел.
Он закрыл глаза предвкушая агонию, лег на дно и позволил воде бассейна бурлить вокруг себя. Его плечи и руки напряглись на каменном выступе, а голова склонилась на грудь как у бога изображаемого на крестах контрабандистов Нейтральной Зоны. Он чувствовал себя как человек, обнажающий шею перед ударом меча палача.
Как важно для самурая ежедневно демонстрировать перед окружающими неослабевающий контроль над собой.
Хидеки Синго был потомком чистокровных самураев и с годами понял, что этот поток воды был даром бога Хатимана позволяющим истинному воину упражнять и закалять ум. Здесь ледяная родниковая вода била из естественного отверстия в дне бассейна. Она поднималась из земных глубин и бурлила вокруг Синго. Пока он сидел она нежно омывала впадину между его ягодицами и ласкала мошонку.
Ааааааах…
Он подавил возглас готовый сорваться с его губ и оставался неподвижным, хотя ледяная струя будто пронзила его подобно кинжалу. Он стоически взирал на отделанные гранитом стены и каменный потолок, не позволяя себе хоть как-то внешне проявить испытанное потрясение. Затем он стиснул зубы, ощущая как ледяной поток боли стискивает ему виски и низ живота и неимоверным усилием воли он заставил себя дышать по-прежнему равномерно.
Какое же может быть потрясение если я ожидаю его? Как может быть больно, если я решил не замечать боли?
Это был очень простой способ расслабиться, пытка, которой он подвергал сам себя, но в то же время и медитация, причем именно такая которая в последнее время нравилась ему все больше и больше. Казалось, что эта мучительная процедура загоняет его самые сложные внутренние проблемы куда-то в самый далекий закуток сознания, туда где они смогут найти свое решение.
Он знал, что вскоре выйдет из бассейна и ощутит как его плоть пышет невероятным жаром. Насколько важно ощущение крайностей, подумал он. И как справедлива древняя мудрость, гласящая что если человек хочет добиться какой-то цели — любой цели — сначала он должен попытаться добиться ее противоположности.
- Предыдущая
- 74/152
- Следующая
