А бог един... - Амнуэль Павел (Песах) Рафаэлович - Страница 2
- Предыдущая
- 2/4
- Следующая
— Ну так то лет через… — разочарованно вздыхал русский еврей.
— Для вас — сейчас! Новая программа Сохнута позволяет перебросить мост через время!
После чего начиналась натуральная сохнутовская агитка: процветающий Израиль второй половины XXI века — дом для евреев.
У плана доктора Гольдмарка был один недостаток. Его машина времени могла доставить все что угодно в любую точку будущего в пределах ста лет. Но вернуться обратно, если что не так, было уже невозможно. Нет, конечно, в принципе можно и вернуться, ведь не может так быть, чтобы в 2021 году машина времени была, а в 2080 о ней вдруг забыли. Но это уже проблемы не Сохнута, а Министерства абсорбции из того будущего Израиля, куда предлагалось репатриироваться бедствующим евреям диаспоры. Кстати, в будущем у олим наверняка появится льгота на приобретение вертолета «Хонда» или «Самара». А сейчас что? Даже льготы на машины действуют всего год, разве это справедливо?
Наверняка эти строки читают сейчас и те из новых израильтян, чьи родственники или знакомые поддались сохнутовской пропаганде и отправились в Израиль 2080 года, оставив в прошлом квартиры, машины, кризисы и доллары, ибо глупо ведь ехать на шестьдесят лет вперед с деньгами образца 2020 года. Еще и за фальшивомонетчиков примут.
Обратно действительно никто не вернулся, значит, там, в будущем Израиле им стало хорошо. О сусанинском характере изобретения доктора Гольдмарка сохнутовские пакиды предпочитали не распространяться. По официальным сведениям, алию в будущее совершили всего 796 тысяч евреев. Я всегда думал, что евреи делятся на очень умных и очень глупых. Сам я, как видите, в будущее не отправился, хотя и имел такую возможность. Впрочем, есть, конечно, некая малая вероятность, что я отношусь ко второй категории евреев.
Слава Богу, не обо мне речь.
Мишка Беркович был в семье единственным ребенком. Учился играть на скрипке в музыкальной школе своего родного города Кривой Рог. Когда ребенок подрос, ему наняли репетитора по математике, чтобы он мог поступить в Киевский университет. Мальчик хотел в Московский, но для жителей сопредельной и самостийной Украины проклятые москали ввели квоту на прием, которая была слишком мала даже для представителей коренного населения, что уж тут говорить о евреях. Впрочем, семейный клан Берковичей жил в Приднепровье этак с шестнадцатого века, если не раньше, так что Мишка был вполне «коренным». Это так, к слову.
А тут еще война с Крымом. Идти брать Перекоп второй раз за столетие? Семья Берковичей предпочла уехать в Израиль.
Историческое решение было принято вечером 23 октября 2019 года. Запомните эту дату, она стала поворотной в истории человечества.
Берковичи были людьми основательными. Приняв решение, они не начали укладывать чемоданы. Напротив, они заставили единственного сына еще упорнее заняться не только математикой и компьютерами, но и языками: английским, ивритом и арабским. Английским, чтобы мог общаться с цивилизованным миром. Арабским, чтобы знал язык врага. Ну, а иврит — дело святое.
Продали квартиру и машину, отправили багаж (тонна на семью — неумолимый предел Сохнута), перевели доллары в банк «Дисконт» (на закрытый счет будущих репатриантов) и налегке отправились в Киев, наблюдая по пути следования разгул антисемитизма на Украине. Разгул состоял в том, что проводник в их спальном вагоне не переставал жаловаться на отсутствие порядка, в чем обвинял «усих жыдив», поскольку поминаемые недобрым словом жиды вместо того, чтобы строить новую жизнь бок о бок с украинскими братьями, намылились в свой Израиль, где порядочному украинцу делать нечего, о чем запорожские казаки кричали еще сотни лет назад.
В Киеве и застало семейство Берковичей начало сохнутовского эксперимента. За сутки до отлета подошла их очередь собеседования с чиновником, выдающим удостоверения новых репатриантов (подумать только, в прошлом веке эта процедура происходила после прибытия на Землю обетованную и отнимала у прибывших олим последние силы!).
— Господа, — торжественно сказал служащий Еврейского агентства, — я уполномочен сделать вам предложение.
И сделал. И дал на раздумья всего час.
— Представляешь, Фира, — восклицал Беркович-старший, когда в выделенной им комнате отдыха семейство обсуждало фантастическое предложение, — мы будем жить в двадцать втором веке! Израиль к тому времени станет сильнейшим государством мира! Никаких арабов! У каждого своя вилла! У каждого — свой вертолет! Хорошо, что мы собрались ехать сейчас. Вчера нам бы этого никто не предложил, а завтра от желающих отбоя не будет! Первый получает все!
Беркович-старший не замечал даже, что всего лишь повторяет слова сохнутовского чиновника, вкладывая в них свой олимовский безбрежный энтузиазм.
— А если там не все так хорошо? — слабо возражала его жена Фира. — И знакомых у нас там не будет. А доллары? Они уже на счете в банке…
— И за сто лет этот счет вырастет во много раз! Мы приедем миллионерами, Фира!
Никто из старших так и не обратил внимания на то, что Мишенька тихо сидит в углу, погруженный в свои мысли. С Мишенькой при решении семейных проблем считаться не привыкли, поскольку лучше него знали, что необходимо ребенку для полного счастья. Ребенок, между тем, был твердо убежден в том, что в свои шестнадцать лет имеет право иметь и собственное мнение, которое ни при каких обстоятельствах не должно совпадать с мнением родителей.
— Мы согласны, — сказал час спустя Беркович-старший, решив, таким образом, судьбу сотен миллионов людей. Впрочем, он, как я полагаю, так никогда и не узнал об этом (или — не узнает в своем XXII веке?).
Вместо аэропорта Борисполь семейство Берковичей оказалось в гостинице «Славутич», которую арендовал Сохнут. Разумеется, Еврейское агентство могло бы выбрать отель и получше, но, думаю, в данном конкретном случае руководство не столько экономило деньги, сколько надеялось на то, что удаленность от центра города позволит избежать наплыва любопытных. Все же, действительно странно, когда в обыкновенную трехзвездочную гостиницу доставляют большие контейнеры с оборудованием, в холле пятого этажа располагают чуть ли космический центр управления, а в соседнем с холлом номере люкс устраивают подобие самолетного салона.
Когда, отдохнув с дороги, Берковичи отправились за дальнейшими инструкциями, Мишенька продолжал обдумывать свою мысль, и она все больше его увлекала. Собственно, сделав по-своему, он убивал сразу двух зайцев: во-первых, избавлялся от изрядно надоевшей опеки предков (Мишенька, съешь пирожок, Мишенька, застели постель, Мишенька, поиграй на скрипочке), во-вторых, увидел бы не тот мир, которого еще нет, а тот, который уже был и который ему всегда нравился. В технике Миша был не очень силен (как, впрочем, и в игре на скрипке, что бы ни думали по этому поводу родители), но полагал, что с тремя кнопками или клавишами справится без труда.
Инструкции выдавал израильтянин, прекрасно говоривший по-украински и почему-то воображавший, что именно на этом языке семейство Берковичей желает услышать об устройстве машины времени (Темпоратора Гольдмарка). Миша же упорно задавал вопросы на иврите (а если нажать вот здесь? А если здесь?), заставил отца повысить на себя голос, после чего перешел на арабский. В общем, молодой человек резвился как мог, потому что решение свое он уже принял и даже успел запомнить, что и где нужно нажимать на индивидуальном пульте.
Господа евреи, отправляясь в дальний путь, присматривайте за детьми, даже если им не шестнадцать, а все тридцать. А если шестнадцать — тем более.
Впоследствии, после происшествия с Берковичами, темпораторы были усовершенствованы и переведены на полную автономию, но во время тех первых дней «алии в будущее» каждый оле должен был сам набрать по указанию оператора десятка полтора цифр на пульте, который располагался очень удобно под правой ладонью.
— Красную клавишу, — сказал оператор, следивший за отправлением олим из главной пультовой, расположенной в гостиничном холле, — нажимайте все одновременно по моей команде. Тогда вы и там окажетесь в одном месте и в одно время, не придется искать друг друга по радио «РЭКА».
- Предыдущая
- 2/4
- Следующая
