Выбери любимый жанр

Два гения и одно злодейство - Соболева Лариса Павловна - Страница 2


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

2

– Кто их тут разберет. Думаю, от двадцати пяти до сорока, где-то в этом промежутке. Э, да ты, киндер, зря губешки раскатал. Ее могут интересовать только твои картины, но не ты.

– Посмотрим, – заявил нахально Володька и смело направился к мадам.

О, француженки – это что-то! Времени не было засматриваться на парижанок, но именно так он представлял себе настоящую парижанку. Она должна быть утонченной, элегантной, с безупречным вкусом (о ее вкусе говорит покупка Володькиной работы) и приятная внешне. Лишь на секунду покоробила собственная одежда, но на секунду. Вспомнил, что имеет вполне нормальный визаж (лицо по-французски), а под одеждой неплохое тело, без жировых отложений, с крепкими мускулами. Плюс ко всему его выделяет из общей массы неординарность натуры и развитый интеллект, не говоря уже о физических возможностях в интимных делах. Этого вполне достаточно, чтобы запудрить мозги любой мадам. Но как запудривать? Она вряд ли знает хотя бы пару слов по-русски, он тоже не полиглот, каким же образом раскроет свой богатый внутренний мир? Не из простых задачка. Да и с чего решил, что она заинтересуется лично им? Вот дурак!

– Bonsoir, madame, – сказал он на ужасающем французском, став у нее за спиной. А французы страсть как щепетильны, терпеть не могут, когда ИХ ЯЗЫК (!!!) коверкают.

Она обернулась, заинтересованно приподняла бровь. Светло-карие глаза удлиненной формы показались умными, спокойными. Он мог бы много порассказать об обладательнице таких выразительных глаз, но не ей же! Не зная, с чего начать, вывалил коктейль из английского, французского и русского:

– J am… peintre… Черт! Я хотел сказать – je suis peintre (я художник). Yes! Ce sont mes tableaux (это мои картины). Фу, кажется, вырулил. Вы купили «Времена года»? Ни хрена не понимает… Ну и ладно. Мадам, вы сделали правильный выбор. Эти три картины – лучшее, что здесь есть. Слушайте, мадам, почему бы вам не купить еще две? Через пяток лет за них вы сможете приобрести половину собора Парижской Богоматери… Меня заносит, кажется… К счастью, ты не понимэ…

Поискав в зале Влада, издали наблюдавшего за ними, сделал знак рукой, мол, топай сюда. Тот отделился от небольшой группы мужчин, поспешил к ним:

– Вовик, ты в рубашке родился. Нет, в шубе. «Туман» и «Девочку» купил вон тот почтенный господин.

– Yes! – воскликнул счастливчик, но тут же осекся, ибо на него оглядывались посетители, строго хмурясь.

– Проблемы? – спросил Влад, глядя почему-то на мадам.

– Понимаешь, я объяснял ей смысл работ, – врал Володька, – но… Она же ни бельмеса… Помоги.

Влад затараторил, оживилась и женщина. Из быстро текущих фраз ухо Володьки уловило лишь собственное имя и фамилию. Она протянула руку:

– Poline.

– Полин… – повторил Володька и, пожав теплую ладонь, представился: – Владимир.

Внутри негодовал. Какого черта мама не заставляла учить языки?! Почему учителя были недостаточно строгими?! Теперь содержи еще и переводчика!

А Полин говорила вполголоса в низком регистре, Влад объяснил:

– Полин поражена твоими работами. Особенно манерой исполнения. Как тебе удалось передать тепло человеческого тела, притом используя всю цветовую гамму? Это не я спрашиваю, это она интересуется.

– Понял. Тебе вообще углубление в тонкости живописи противопоказано. Видите ли, мадам… – начал важно Володька.

– Не рисуйся, – осадил Влад.

– Тогда скажи: талант и вдохновение.

– Нескромно и банально, – буркнул Влад, но перевел.

Она улыбнулась – не снисходительно, как часто улыбался Влад, – подошла ближе к «Временам» и задала вопрос. Влад перевел:

– Полин спрашивает, не жаль расставаться с картиной?

Володька постарался взглянуть на свое творение абстрагированно, словно не имел к нему никакого отношения.

Группа из четырех женщин – аллегорий времен года – великолепно вписалась в фантастически буйную природу четырех годовых циклов. Обнаженная Весна в нижней части картины лежит на животе. Поднеся к лицу пучок зеленой травы, она вдыхает запах рыхлой земли после стаявшего снега. Коснувшееся юного тела солнце оживляет девушку, глядящую на зрителей с лукавством и беззаботностью. Она прекрасна, как только может быть прекрасна юность. Рядом с ней присела девушка постарше в выцветшем ситцевом платье, босая, с запутавшимися в волосах цветами – Лето. Она сосредоточенно рассматривает яблоко у ног, в ней умеренность и покой. Пышнотелая Осень первым двум скорее годится в матери. Ее Володька изобразил в полный рост рядом с Летом, но над Весной. Эта женщина много работала, много пережила, устала. Она устремлена к Лету, но через плечо бросила беспокойный взгляд на сидящую немного в отдалении старуху в одежде цвета мокрой коры деревьев. Зима безрадостно глядит перед собой с немым вопросом: и это все? Каждую фигуру подчеркнул пейзаж, присущий определенному циклу года. Если небо над головой Лета безоблачно, то над Осенью оно в облаках, которые постепенно сгущались в тучи над Зимой. Мазки удалось уложить аккуратно, так что каждый влился один в другой, но тем не менее просматривается отдельно, отсюда потрясающая экспрессия и никакой слащавости. Удалась работа, нет слов, но все это уже пройденный этап.

– Я могу лучше написать, – уверенно сказал он, выйдя из задумчивости.

Выслушав Влада, Полин смерила художника оценивающим взглядом, затем заговорила медленно, не отрываясь от картины, с нотами сомнения и грусти в голосе.

– Она думала, что работа написана зрелым человеком, – переводил Влад. – В твоем возрасте невозможно знать тайны и переживания женщин. Мужчины твоего возраста, да и старше, не способны воспринимать чужие тревоги, особенно женские. Они им кажутся надуманными и скучными. Это под силу пожилому человеку и много повидавшему.

– У меня богатый опыт по части женской популяции, – хвастливо заявил Володька.

– Что, так и перевести? – изумился Влад.

– Валяй, не стесняйся.

– Почему талант достается кретинам? У нее есть к тебе предложение…

– Согласен на все ее предложения. Где, когда, во сколько?

– Полин приглашает нас поужинать.

– Не знаю, стоит ли ей об этом говорить… – замялся Володька. – Видишь ли, я со вчерашнего дня занимаюсь… э… лечебным голоданием. И ты не понял? Короче, у меня в карманах – ноль, пусто.

– Не беспокойся, наша дама оплатит ужин. Таковы здесь правила: кто приглашает, тот и платит. Согласен?

– Еще бы! Правда, за даму предпочитаю платить я, но раз она так рвется… Да, а как с расчетом? Просто так возьмем и уйдем?

– Ты не в России, – рассмеялся Влад. – Никуда твои деньги не убегут. Я объясню по дороге, что нужно завтра сделать, впрочем, основную работу выполню сам.

У выхода Влад попросил немного подождать. Находясь совсем близко к Полин, открыто изучавшей его, Володька тоже заинтересовался прежде всего ее своеобразным лицом. А поскольку стоять и молчать как-то неловко, да притом в упор разглядывать, свои впечатления высказывал вслух:

– Полин… По-нашему – просто Полина… У тебя золотистые глаза… И зрачки то расширяются, то сужаются…. Но это от света. Странно, глаза у тебя какие-то спрятанные. Ты, наверное, не слишком откровенная. Знаешь, я классный физиономист. Правда, все равно попадался в лапы дерьма. Но это не важно. Закажи мне свой портрет, а? Я бы написал один зрачок суженный, а другой расши… Нет, не годится. Может получиться хищное выражение, а ты не хищница. Ты, конечно, старше меня, возможно, много старше… Мне нравятся женщины постарше, хотя таких у меня не было. Вообще ты, Полин, ничего, стоишь… У тебя сильные губы… Уф, я даже вспотел.

К счастью, вернулся Влад. И они окунулись в ночной Париж, в бурлящий, кипящий, колдовской Париж, который завораживает и заставляет мечтательно трепетать. И кого только не видел этот город! Века пропустил через себя, выбирая уникумов, которых в его коллекции тысячи. И Володька будет в этой коллекции! Слышишь, Париж? Будет! Только так! Не иначе!

2
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело