Лилия и шиповник - Сомов Кирилл Григорьевич - Страница 54

• Предыдущая
• 54/66
• Следующая

Шаман бережно усадил вождя на толстые циновки и развернул карту. Витторио Брюльи взял ее в руки и несколько секунд внимательно разглядывал.

— Дон Элиаш никогда не выпускал ее из рук и берег, как самое дорогое. Потому я не уверен, что смогу точно определить, какие места здесь указаны, — задумчиво проговорил пират. — Здесь нет никаких надписей, должно быть, для соблюдения тайны, ведь охотников полным-полно. Точные названия знал только дон Элиаш, а я могу только гадать... Вот эта линия — скорее всего Нил. Проходит по Судану к южным землям. К востоку и к западу — горы, туда не пройти. Мы находимся вот здесь, а южнее начинается сплошная зелень.

— Охотники моего племени ходили на много десятков миль по всей округе и знают местность очень хорошо. Но через две недели пути начнутся незнакомые нам тропы и встретятся неизвестные племена. Правильно ли я понял, что ты так же разбираешься в карте, как и я? — вкрадчиво спросил шаман.

Брюльи не ответил, но весь его вид говорил именно об этом. Шаман молча отобрал у него карту и спрятал.

— Где же находятся земли твоего племени? — спросил шаман у Мбасы.

Мальчик пожал плечами.

— Я помнить, но я совсем не знать, как добраться туда.

— Как называется твое племя?

— Бокуто.

— Бокуто, бокуто... Знакомое слово, где же я мог его слышать? — забормотал шаман.

Подал голос вождь, до этой минуты молча дремавший. Шаман выслушал и кивнул, несколько ободренный.

— Ну конечно! Великий вождь напомнил мне, что земли этого племени находятся на берегах реки Улуэке. А уж мимо этой реки трудно пройти.

— Да! — радостно воскликнул Мбаса. — Я вспомнил, там правда есть эта речка! А еще мы можем спросить дорогу у моего дяди.

— Какой еще дядя?

— Да вон он!

Мбаса встрепенулся и побежал к группке бывших рабов, которые все еще не ушли из деревни, а покорно ожидали своей участи. Мальчик схватил одного из них за руку и потащил к шаману.

— Ты тоже из племени бокуто? — спросил шаман, забыв, что говорит на французском. Потом спохватился и повторил вопрос на местном наречии.

Тщедушный худой негр закивал, подтверждая.

— И ты знаешь, как отсюда добраться до твоего дома?

— Да, да, я знаю. Идти далеко, десять лун.

— Ну вот, а мы тут голову ломаем, — недовольно сказал шаман. — Сейчас собираемся и выступаем в путь.

И немедленно закипела работа! Воины, женщины и даже дети суетливо стаскивали со всей деревни все, что может понадобиться в пути: съестные припасы, одежду, циновки, жерди для переноски. Принесли и оружие, собранное на том месте, где уничтожили нападавших. Брюльи с удовольствием перебрал мушкеты.

— А вы стрелять-то умеете? — спросил он у шамана.

— Нам хватает луков, стрел и копий. Вы в этом уже убедились, — криво усмехнулся шаман. — А мушкеты мы возьмем не все, хватит и пяти. Ну, все собрали? Тогда нечего рассиживаться, вперед! И не думайте, что мне нужно это золото для себя. Нет, я хочу купить на него много, очень много оружия. Тогда в наши земли не сунется ни одна, даже самая лучшая армия!

После этих гордых слов десяток воинов взвалили на плечи жерди, на которых привязали заполненные доверху корзины и тюки и процессия углубилась в девственный лес под печальные песни женщин и восторженные вопли детей.

Прогулка по джунглям оказалась далеко не так приятна, как хотелось бы. Нет, конечно, туземцы шагали сквозь заросли, словно европеец по Place des Roi, что была выстроена совсем недавно, в 1612 году.

А вот детям пришлось туго. Принц то и дело спотыкался о черные упругие корни, по лицу хлестали ветви, и хорошо еще, если без колючек. Жан-Мишель шел позади, и ему доставалось меньше.

Стояла страшная духота, а влажность буквально не давала дышать — казалось, что продвигаешься по дну глубокого водоема.

Хорошо, что Мбаса не оставил друзей и как мог облегчал им путь. Он придерживал лианы, что норовили опутать ноги Генриха, сбивал палкой громадных пауков, отшвыривая их подальше; отгонял мерзких и порою ядовитых мух величиной с палец. А у принца даже не хватало сил выразить благодарность, он лишь изредка вымученно улыбался.

Проводник, дядя Мбасы, выбирал уже прорубленные в зарослях тропы, но вся беда в том, что джунгли столь бурно разрастаются, что уже на второй день все вновь сплетают зеленые побеги.

На ночь сделали первый привал. Из гибких ветвей и лиан туземцы сплели нечто вроде гамаков. Такие постели используют индейцы Нового Света, но и в Африке их применяют, если приходится заночевать далеко от деревни.

Генрих и Жан-Мишель забрались вдвоем в один гамак и почти моментально уснули, совершенно измотанные и разбитые.

Джунгли медленно просыпались, нехотя сбрасывая с себя теплое и влажное покрывало тумана. В полной, пока еще, темноте самые непоседливые птицы начали хрипло попискивать, прочищая горло после сна. Вдалеке послышалась перебранка обезьян. Потом снова наступила полная тишина — все живое с нетерпением ждало восхода солнца.

Вместе со всеми проснулись и люди. Потягиваясь, громко зевая во весь рот, темнокожие воины протирали глаза и начинали искать съестное по корзинам, что тащили на себе всю дорогу.

У принца на животе сидела коричневая лягушка. Поблескивая маленькими глазками, она раздувала красное горло и издавала нежное стрекочущее пение, которому позавидовал бы даже соловей. Генрих проснулся и взглянул на нежданную гостью. Его полусонное сознание мигом превратило очаровательное создание в страшного монстра и Генрих вскрикнул. Тут же ему на выручку бросился Мбаса, что дремал в соседнем гамаке. Увидав, кого так испугался принц, негритенок весело рассмеялся, осторожно щелкнул ногтем по спинке лягушки и та высоко взлетела в воздух, оттолкнувшись лапками. При этом громко и возмущенно высказывая все, что думала о вредных мальчишках, прервавших ее утреннюю песнь.

— Она не ядовитый, — сказал успокаивающе Мбаса.

— А что, есть и ядовитые? — сердце принца сильно колотилось, отдаваясь шумом в ушах. Не то, чтобы он испугался, просто... Прямо скажем, нелегко просыпаться с неизвестным науке зверем на собственном животе.

— Есть! — радостно улыбаясь, подтвердил Мбаса. — Они такие красные-красные, издалека видно. Из них варят яд для стрел и копий.

Генрих выбрался из гамака и отряхнул одежду — ядовитая это была лягушка или нет, но мокрая от слизи ткань требовала основательной чистки.

— Жан-Мишель, как ты себя чувствуешь? — спросил принц, когда увидел, что мальчик продолжает лежать без движения.

— Голова что-то разболелась, — слабо пошевелился Жан-Мишель. — Я немного полежу еще...

— Хочешь пить? Я сейчас принести! — с готовностью сказал Мбаса. Негритенок посмотрел вокруг, внимательно всматриваясь в заросли. Потом ловко отломил беловатое корневище папоротника, выглянувшее на поверхность; очистил его и подал Жан-Мишелю. — Вот, ты погрызи его, там много вода!

И правда, сочный и сладковатый корень отлично утолил жажду. Генрих не удержался и тоже отломил себе немного.

К мальчишкам подошел Витторио Брюльи и загремел зычным басом:

— Ну, маленький мошенник, ты доволен? Затащил нас всех в самое сердце джунглей! А еще сколько топать! Лучше бы я пристрелил тебя еще там, на острове!

Мбаса на всякий случай отодвинулся в сторонку, но пират уже оглядывался вокруг в поисках чего-нибудь съедобного.

— Эти обезьяны собираются нас кормить? — недовольно проворчал он. — Ну-ка, поди спроси у шамана.

• Предыдущая
• 54/66
• Следующая