Купол надежды - Казанцев Александр Петрович - Страница 52

• Предыдущая
• 52/95
• Следующая

Нина Ивановна проинструктировала Аэлиту и вручила ей письмо академику от имени партийного комитета института.

Воспользоваться радиосвязью с Антарктидой Нина Ивановна не решалась, ей казалось невозможным обратиться с такой просьбой к самому президенту Академии наук СССР, вторгнуться к нему в кабинет, откуда была налажена связь с Антарктидой, и в его присутствии обвинять профессора Ревича, который под видом «чистой науки» разрушает созданный Анисимовым институт.

— Кому нужна эта псевдочистая наука? — горячилась раскрасневшаяся от возмущения Нина Ивановна. — Эта чистота — синоним никчемности. Надменный отказ от практических результатов во имя чисто теоретических — маскировка интеллектуальной импотентности! Ты все это должна передать Николаю Алексеевичу, — продолжала свои напутствия Окунева. — А полет в Антарктиду я тебе уже обеспечила. Лети, как летела в немецкий госпиталь, хоть наш академик, к счастью, жив и здоров.

На сборы Аэлите требовалось мало времени. Сказывалась кровь оленеводов-кочевников. Мать помогала ей. На нее она спокойно оставляла Алешу с Бемсом. Однако свои лучшие платья она не забыла…

Улетать предстояло с нового подмосковного космодрома, оборудованного для будущих трансконтинентальных космических рейсов.

Нина Ивановна сама доставила туда Аэлиту на черной «Волге» академика. Одетая как оленеводка, Аэлита изнывала от жары.

В Антарктиду предстояло лететь через космос.

Трансконтинентальная ракета, достигнув первой космической скорости, выйдет на орбиту спутника Земли, на которой и останется, а перед прохождением над Антарктидой отделит от себя грузовой посадочный аппарат. Его поведет всемирно известный летчик-космонавт, знакомый Аэлите по фотографиям.

Он встретил Аэлиту с Окуневой бодрый, собранный и чрезвычайно простой, хоть и был в генеральской форме.

— Времена меняются, — шутил он. — Раньше я за каждый полет в космос по Золотой Звезде Героя получал, а сейчас, когда спущусь со сверхсрочным грузом в Антарктиде, попутно и вас доставив, рассчитываю прежде всего на ваше спасибо, моя единственная пассажирка.

— Вас там и кроме меня сердечно поблагодарят. Честное слово!

— Спасибо-то скажут, но назад не отпустят. Антарктическое гостеприимство мне обеспечено.

— Почему не отпустят?

— Трансконтинентальный космический экспресс многократного использования еще испытаний не прошел, да и для его посадки, как самолета, такой вот космодром требуется. В Антарктиде ничего этого нет. А грузы, сами знаете, никак не ждут. Вот мы и скомбинировали уже существующее для разовой доставки.

— Значит, и я там останусь? — обрадованно повернулась Аэлита к Нине Ивановне.

— А это уж как Николай Алексеевич распорядится. Корабли к нему придут.

— Ну, это еще не скоро! — с едва сдержанной радостью воскликнула Аэлита.

— В том-то и дело, что не скоро, — вздохнул космонавт.

— А что за посадочный аппарат вы поведете? — обратилась к нему Аэлита.

— Надежнейший! Гибрид планера с вертолетом. Отделяемся от ракеты в космосе, салютуем ей собственным ракетным залпом для снижения скорости. Входим в атмосферу, как планер. Тормозим по старинке — парашютами. И, наконец, превращаемся в вертолет. А на нем, будьте уверены, опущу вас на любой пятачок, хоть на капитанский мостик ледокола «Ильич»,

— Вас послушаешь, вы предлагаете мне небольшую велосипедную прогулку. Право-право!

— Ну что вы! Велосипед под автомашину попасть может. А у нас трасса свободная! И никаких регулировщиков. Я даже водительские права с собой не беру. Но вот комбинезон надеть придется, а то вы уже «облачились». Да и лампасы там тоже ни к чему. — И он с улыбкой похлопал себя по ноге.

Аэлита не раз смотрела по телевидению запуск космических кораблей. Но когда она увидела перед собой решетчатую башню чуть не до неба, куда ей предстояло подняться вместе с космонавтом в лифте, ей стало страшно.

Нине Ивановне тоже было не по себе. Она мысленно упрекала себя, что отправляет Аэлиту в опасное путешествие, признавая этим собственное бессилие. Разве не стремится она вместо обращения в высшие партийные инстанции попросту спрятаться за спину Анисимова?

— Может быть, зря я тебя посылаю? — нерешительно сказала она. — Уж рискнуть бы самой выйти на связь у президента?

— Ну уж нет! — замотала головой Аэлита.

Нина Ивановна пристально посмотрела на нее, потом укоризненно покачала головой:

— Ой, баба! Смотри не обожгись!

— Там же холодно, Нина Ивановна! Честное слово! — засмеялась Аэлита.

По направлению к Аэлите и Окуневой по космодрому, прихрамывая, бежала полная молодая женщина.

— Подумайте только, — еще издали услышали они. — Сломала каблук. Думала, не успею.

Через минуту перед ними стояла дочь Николая Алексеевича, Софья Николаевна, и смотрела на них, чуть расширив один глаз больше другого:

— Аэлита, милая! Вы отвезите папе. Специально пекла…

И она протянула узелок, в котором ощущались края тарелки.

— Ему будет так приятно попробовать домашнего пирога с капустой. Вы уж простите меня.

Аэлита растроганно смотрела на красивую женщину, угадывая в ней черты Николая Алексеевича.

— Спасибо. Непременно передам.

— Я так торопилась. На репетицию не поехала. Спасибо, Нина Ивановна позвонила. Тут еще рисунки внучат. Старались. И потом у меня к вам важное дело.

Софья Николаевна отвела Аэлиту в сторонку:

— Вы уж последите там за ним. Ладно? Он ведь такой беспомощный, как всякий настоящий мужчина. Я на вас надеюсь. Я здесь вас обниму, дорогая, а вы идите. У меня каблук сломался.

Аэлита почему-то смутилась, попрощалась с Софьей Николаевной и невольно припомнила лес, по которому они шли с Николаем Алексеевичем ночью, взявшись за руки…

— Пойдем, пойдем, — заторопила Нина Ивановна. — Видишь, космонавт к нам спешит. Успел переодеться.

Женщины обнялись и расцеловались.

— Берегите его, — шепнула Софья Николаевна и вытерла платочком слезы.

Аэлита несколько раз обернулась. Софья Николаевна, стараясь приладить каблук, виновато смотрела ей вслед.

Вместе с космонавтом вошла Аэлита в лифт. Он поднял их на неимоверную высоту, откуда Нина Ивановна внизу казалась крохотной фигуркой. Все же Аэлита рассмотрела, что она утирает платочком глаза.

На космодроме не было обычных для отправки прежних космических кораблей проводов. Все здесь казалось деловитым и будничным. Определенные лица находились в определенных местах и в определенное время четко делали определенные операции.

Космическая ракета казалась огромной. В ней вмещался грузовой вертолет размером с железнодорожный вагон. Космонавт повел Аэлиту не через дверь в грузовой отсек вертолета, а помог ей проникнуть в кабину пилота через спущенное лобовое стекло. Дело в том, что вертолет, спешно приспособленный к новым целям, был поставлен на попа, то есть вертикально, и Аэлита, если бы вошла в оказавшуюся теперь внизу дверь вертолета, не смогла бы пробраться к пилоту между заполнившими машину ящиками с водородными элементами. Их доставка и была целью рейса.

Аэлита храбрилась, хотя страх все больше овладевал ею. По существу говоря, она не отдавала себе отчета, на что идет, когда согласилась лететь в Антарктиду.

Федор Иванович, как отрекомендовался космонавт, вел себя радушным хозяином.

— Я, наверное, оставила вас без необходимого вам помощника, — говорила Аэлита, укладываясь на спину в откинутом кресле рядом с таким же креслом пилота. — Заняла его место.

— А вы и будете моей помощницей, когда мы полетим к вам на Марс.

— Да что я могу! — усмехнулась Аэлита.

— Пока что, как принято у нас на Руси, посидеть молча перед дорогой, — опять пошутил Федор Иванович.

Потом был взлет. Федор Иванович держал связь с командным пунктом. Аэлите казалось, что на нее устремлено множество глаз. Надо держаться достойно!

Она боялась, что при взлете из-за перегрузки может сплоховать. Но перенесла все сравнительно легко. Ее мягко вдавило в подушки кресла. Сразу ей стало худо, но это длилось не так уж долго. А потом пришла необычайная легкость во все клеточки тела, ощущение воздушности.

• Предыдущая
• 52/95
• Следующая