Рассказы - Казанцев Александр Петрович - Страница 29

• Предыдущая
• 29/55
• Следующая

Граф осадил коня и ловко соскочил на землю, восхитив тем проводника, подхватившего поводья.

Друзья обнялись и направились к раскопкам.

— Тебе придется все объяснить мне. как в лицее, — говорил граф, шагая рядом с Детрие в своем развевающемся на ветру бурнусе. Его тонкое бледное лицо, так не вязавшееся с восточным одеянием, было возбуждено.

— Раскопки ведутся на месте одного пз древнейших городов Египта, — методично начал археолог. — Гелиополис — город Солнца. В древности его называли Ону плп Ей-н-Ра. Здесь был религиозный центр бога Ра, победителя богов, который «пожирал их внутренности вместе с их чарами». Так возвещают древние надписи: «Он варит кушанье в котлах своих вечерних… Их великие идут на его утренний стол, их средние идут на его вечерний стол, их малые идут на его ночной стол…» — декламировал цитаты археолог.

— Прожорливый был бог! — рассмеялся граф.

— Эти религиозные сказания отражают не только то, что Солнце всходит над горизонтом, «пожирает.» звезды, но и отражают, пожалуй, реальные события древности.

— Битву богов с титанами?

— Нет. Воевали между собой не столько сами боги, сколько жрецы, им поклонявшиеся. Так, с жрецами бога Ра всегда соперничали жрецы бога Тота-Носатого (его изображали с головой птицы ибиса), сыном которого считался фараон Тутмос I. Любопытно, граф, что наследование престола у египтян, как пережиток матриархата, шло по женской липпи.

— Постой, великий древнечет. Я в невежественной своей темноте слышал лишь о двух египетских царицах Нефертити и Клеопатре. Обе украсили бы собой бульвар Сен-Мишель.

— Жила и другая, как раз дочь Тутмоса I, и, быть может, даже более прекрасная, чем эти прославленные красавицы. Однако Клеопатра, как известно, была гречанкой (по линии Птолемея, соратника Александра Македонского). А Нефертити не правила страной. Она была лишь женой фараона Эхнатона. Ее изображали даже сидящей на коленях у мужа…

— Какая непростительная добродетель!

— А вот жившая много раньше Хатшепсут (или Хатазу), та была единовластной правительницей, женщиной-фараоном, едва ли но единственной за всю историю Египта.

— Постой, постой! Не о ней ли говорят, что она была ослепительно красимой?

— Видимо, о ней.

— Как же она воцарилась? Как королева красоты?

— На ней и сказалась матриархальная традиция наследования престола, который передавался не сыну. а дочери фараона. И чтобы стать фараоном (влияние побеждающего патриархата), этот сын должен был жениться на собственной сестре, которая уступит ему трон.

— Высшая форма аристократизма! — воскликнул граф. — Прямой путь к вырождению через кровосмешение. Недаром я до с их пор холост!

— Хатшепсут — дочь Тутмоса I, раздвинувшего границы своего царства Та-Кем за третьи пороги до страны Куш и доходившего до Cиpии, до берегов Евфрата. Она наследовала от отца власть фараона и передала ее по традиции своему супругу и брату Тутмосу II. Он был болезнен и царствовал лишь три года. А вот после его смерти Хатшепсут не пожелала передать при жизни власть фараона своей дочери и ее юному мужу, впоследствии Тутмосу III, и стала царствовать сама. За двадцать лет властвования она прославилась как мудрая правительница и тонкая художница.

— Так это про нее говорили, — воскликнул граф, — что она красивее Нефертити, мудрее жрецов, зорче звездочетов, смелее воинов, расчетливее зодчих, точнее скульпторов и ярче самого Солнца?

— Пожалуй, это не такое уж преувеличение. Действительно, эта женщина глубокой древности должна была обладать необыкновенными качествами, чтобы удержать за собой престол. Ей пришлось изображать себя на нем в мужской одежде с приклеенной искусственной бородкой.

— Фу, какая безвкусица! — возмутился граф. — Дама в усах!

Ярмарка!

— Ты не сказал бы этого, увидев ее скульптурные изображения. Они прекрасны!

— Рад был бы полюбоваться. Где их найти?

— Это нелегко. Большинство ее изображений уничтожено мстительным фараоном Тутмосом III, захватившим трон после Хатшепсут и прославившимся как жестокий завоеватель. Но все равно тебе стоит посмотреть поминальный храм Хатпгспсут в Фивах, грандиозное здание с террасами, на которых при ней рос сад ДПКОВПНЕЫХ деревьев, привезенных из сказочной страны Пунт.

Увы, теперь вместо деревьев можно увидеть лишь углубления в камне для чернозема, в котором росли корни, да желобки орошенпя. Но все равно зрелище великолепное — гармонические линии на фоне отвесных Ливийских скал высотой в сто двадцать пять метров. Такой же высоты был здесь и холм: мы раскопали его, чтобы освободить под нпм храм бога Ра. Его ты и видишь перед собой. Учти — в нем бывала сама Хатшепсут. Быть может, она здесь боролась с врагами престола, отстаивая свои права фараона и…

— И?

— И женщины, — улыбнулся археолог.

— Снимаю шляпу перед древней красавицей. А что, если она касалась рукой вот этой колонны? — и граф погладил шершавый от времени камень, потом стал оглядывать величественные развалины, пытаясь представить среди них великолепную царицу.

Археолог пропел друга в просторный зал с гранитной стеной и остановился перед выбитой на камне четыре тысячи лет назад надписью.

— Я переведу тебе странную надпись. Оказывается, жрецы не только сажали на трон фараонов, вели счет звездам, годам и предсказывали наводнения Нила. Они были и математиками! Слушай:

«Эти иероглифы выдолбили жрецы, бога Ра. Это стена. За стеной находится колодец Лотоса, как круг солнца, возле колодца положен, один камень, одно долото, две тростинки, одна тростинка имеет три меры, вторая имеет две меры. Тростинки скрещиваются всегда над поверхностью воды в колодце Лотоса, и эта поверхность является одной мерой выше дна. Кто сообщит числа наидлиннейшей прямой, содержащейся в ободе колодца Лотоса, возьмет обе тростинки, будет жрецом бога Ра.

Знай: каждый может стать перед стеной. Кто поймет дело рук жрецов Ра, тому откроется стена для входа. Но знай: когда ты войдешь, то будешь замурован. Выйдешь с тростинками жрецом Ра. Помни, замурованный, ты выбей на камне цифры, подай камень светом-воздухом камеры. Однако помни: подать надо только один камень. Верь. Жрецы Ра будут наготове, первосвященники подтвердят, таковы ли на самом деле выбитые тобой цифры. Но верь.

Сквозь стену колодца Лотоса прошли многие, но немногие стали жнецами бога Ра. Думай. Так. советуют тебе жрецы Ра».

— Как это понять? — спросил граф.

— Ради этого я и просил тебя приехать. Очевидно, здесь проходили испытания претенденты на сан жреца бога Ра. Их замуровывали за этой стеной до тех пор, пока те или решали задачу, передавая через отверстие для спета и воздуха камень с выдолбленным ответом, или умирали там от истощения и бессилия.

— И вы откопали эту экзаменационную аудиторию?

— Конечно. Мы можем пройти в нее. Тростинок там не сохранилось, так же, как и колодца, но камень для ответа и даже медное цилото лежат на месте. Пройдем, для пас это не так опасно, как для древних испытуемых.

— Прекрасно! — отозвался граф и храбро шагнул в пролом стьны.

Они оказались в нс-большом каземате, напоминавшем каменный ьющок. Свет проникал через пройденный ими проем и маленькое отверстие, сделанное как раз по размеру лежащего на полу камня из мягкого известняка. Рядом лежало и медное долото.

— Должно быть, маловато верных ответов было выбито этим долотом, — сказал археолог, поднимая его с полу.

— Почему ты так думаешь?

— Я бился над этой задачей несколько дней. Но я завтракал, обедал, ужинал регулярно. Боюсь, что в этой камере жрецов остались бы мои кости.

— Прекрасно! — задумчиво повторил граф. — Попробуем перевести твою надпись еще раз. На математический язык и сопроводим чертежом на этой тысячелетней ныли.

И граф, взяв у Детрие долото, нарисовал на ныльном полу камеры чертеж, говоря при этом:

— Колодец — это прямой цилиндр. Два жестких прута (тростинки), один длиной два метра, другой — три, приставлены к основанию цилиндра, скрещиваясь на уровне предполагаемой воды в одном метре от дна. Легко понять, что сумма проекций на дне цилиндра мокрых или сухих частей тростинок будет равна его диаметру — наидлиннейшей прямой, содержащейся в ободе колодца Лотоса, как говорится на языке жрецов.

• Предыдущая
• 29/55
• Следующая