Приключения Мишки Мочалкина - Третьяков Юрий Федорович - Страница 3

• Предыдущая
• 3/13
• Следующая

— Ну, приступаем!..

Положив индюшонка на землю, он подсунул ему голову под крыло, придержал сверху ладонью и зашипел:

— Шимоза! Фруктоза! Наркоза!

Осторожно отнял ладонь; индюшонок замер с головой под крылом. Хвостиков испугался: уж не умер ли тот по-настоящему, и ткнул его пальцем в бок. Индюшонок встрепенулся, хотел бежать, но Хвостиков ловко уцепил его за лапу и загоготал:

— Го-го-го-го! Повторим!

Но тут из-за угла выбежал Глеб и радостно закричал;

— Вот они! Вот! Скорей! Индюшонка нашего! Воры! Воры!..

Хвостиков выпустил индюшонка, и он побежал, мелькая голенастыми ногами, к маме, братьям, сестрам, а перед Хвостиковым появились Мария Антоновна с соседкой.

— Это как же надо понимать? — сурово спросила Мария Антоновна.

— Видите, в чем тут суть… — застенчиво начал Хвостиков, но Глеб заорал, всех заглушая:

— Нашего индюшонка!

— Зачем кричать? — умильным лисьим голосом перебил его Хвостиков. — Здесь не какое-нибудь хулиганство… Просто—психический опыт…

— Ты сам психический! — завизжал Глеб, но Мария Антоновна взяла его за плечо:

— Постой! Не горячись. Этот мальчик на хулигана не похож. Тут, видно, во-от кто! — И она показала пальцем на Мишку. — Вот он, черт ободратый! Кошки его, что ль, драли? (На Мишкином лице и в самом деле кое-где виднелись следы расправы разъяренных болельщиков.) — Вот у кого фантазии в голове! Значит, ты теперь свои фантазии на чужое имущество распространил? А? Говори! Сегодня индюшат таскает, завтра в квартиру влезет! Отец твой дома сейчас?

— Нет… — сказал Мишка, — они с матерью в городе, они только на выходной приезжают…

— А с тобой кто?

— Сестра… Но только она не уполномочена…

— Чего?

— Да в мои дела вмешиваться…

— Вот, извольте! — обратилась Мария Антоновна к соседке. — Родителей нет, сестра не уполномочена!.. Заводят детей, а смотреть некому, они тут и кишат по всему поселку, людям жить не дают…

— Это что! — вдруг вызывающе сказал Люлик. — Вот подождите: скоро еще сюда негритята приедут…

— Как-кие еще негритята?

— Такие! Очень много!..

— Нег-ри-тя-та-а? — зловеще протянула Мария Антоновна. — От своих жизни нет, а ему еще негритят подавай? Ах ты…

Люлик послушал, как она ругалась, и злорадно ухмыльнулся:

— Ругайтесь, ругайтесь! А только негритят вы все равно не запретите!.. И слоненка… — добавил он, помолчав.

Мария Антоновна плюнула и ушла вместе с соседкой и своим примерным сыном Глебом.

А Хвостиков принялся утешать удрученного Мишку:

— Не горюй! Сегодня у нас вторник? До выходного много всяких событий может произойти: про индюшонка и позабудут. До тех пор мы знаете что сделаем? А? Шпиона поймаем!

Мишка и Люлик вытаращили на него глаза:

— Какого?

— Настоящего. Как в кино. Я одного знаю. Не особенно, правда, хороший… Но что делать… Если другого нет, и этот годится.

— Это надо куда-нибудь ехать? — деловито спросил Люлик.

— Никуда не ехать! — заверил Хвостиков. — Знаете, маленькая зелененькая дачка? Вся еще терном заросла, одна крыша торчит? Вот там он живет. Все спешит, все торопится, сам по сторонам все так и высматривает… Он только дня два как приехал. Но я его сразу приметил. На пацанов так ласково поглядывает, чует, что они его разоблачат. Их всегда пацаны разоблачают. Не знает только, что я уже за это дело взялся!.. Так что поймаем его поскорее, да и все тут. И тогда спокойно можем заняться психическими опытами…

Дача, где проживал шпион, с виду ничем от других не отличалась.

— Ловко умеет маскироваться! — восхитился Хвостиков. — А вон он сам! Глядите лучше!

В конце улицы показался незнакомый дядька самой обыкновенной внешности; Мишка никогда бы его ни в чем таком не заподозрил. Он нес откуда-то яблоки и виноград в открытой корзиночке.

— Ишь ты, — яблоки ест! — удивился Люлик. — и куда ему столько яблок?

Хвостиков подумал и сказал:

— Наверно, у него там другие шпионы спрятаны. Их кормить.

— А что они делают там, взаперти? — спросил Мишка.

— Как «что»? Прячутся, чтоб их не поймали!

— Так все время и сидят?

— А что им? Для них это ничего не составляет. Сидят и сидят — тренируются для тюрьмы. Но, конечно, могут вылезти да чего-нибудь у нас в поселке натворить…

Шпион совсем уже приблизился и вдруг позвал:

— Ребята!

— Осторожней… — быстро шепнул Хвостиков, — будет на пушку брать…

— Чего вам? — крикнул дядька.

— Говорите, мы отсюда слышим! — И Хвостиков незаметно подмигнул ребятам: знаем, мол…

Тогда дядька подошел сам. Достал из корзиночки большущую кисть винограда и протянул ребятам:

— Хотите?

Хвостиков уставился на виноград, будто сроду его не видал. Сначала он разглядывал кисть с расстояния, потом подошел ближе и глянул на нее с одной и с другой стороны, потом отщипнул самую большую виноградину и начал жевать, сильно двигая губами и прижмурив глаза, как верблюд в зоопарке. Он оторвал другую виноградину, внимательно осмотрел, положил в рот и опять начал чмокать, морщиться и трясти головой, будто ел не виноград, а лимон. Точно так же он поступил с третьей виноградиной, четвертой… Когда на веточке осталось несколько жалких, сморщенных ягод, он сказал:

— Нет, не хотим…

— А не можете вы зайти ко мне на минутку, — спросил дядька, — я вот тут живу.

— Ни-ни! — замахал руками Хвостиков. — Нас уже весь поселок ищет! Нужны! Быстрей, ребята!

Скрывшись от дядьки, который сильно удивился. Хвостиков сказал:

— Хитрый какой! Хотел заманить на свою дачу да и запереть в подземелье! Они всегда так делают, я сразу раскусил!

— Интересно, где он взял виноград? — задумчиво спросил Люлик. — Он же сейчас не продается…

— Прислали из-за границы! — уверенно заявил Хвостиков. — Не очень вкусный, хуже нашего.

— А он не отравленный? — спросил Мишка.

Хвостиков остановился и побледнел. Он стоял долго, стараясь понять, что делается у него в животе.

— Ну как? — обеспокоился Мишка. — Чувствуешь что-нибудь?

— Ноет… — шепнул Хвостиков.

— Может, в больницу?

Хвостиков слабо повел рукой и сказал умирающим голосом:

— Не… Не могу… Они меня там… Я у них водопровод украл…

— Как? Хвостиков лег под забором, сложил на груди руки и все более слабеющим голосом заговорил:

— Собирали мы… прошлой весной… металлолом… с метизами… а я лечил зуб… и увидел… там, во дворе, сложены какие-то трубы… Я врачу говорю… «Там трубы лежат ржавые… можно, мы их возьмем?..» А она: «Да берите…» Пришли мы с двумя тележками, увезли их и сдали в металлолом… Потом оказалось, что они приготовлены для водопровода, а врач про них не знал… их искать… Но поздно… И лучше я тут умру, под забором…

— А ты что чувствуешь?

Хвостиков безнадежно повел пальцем, показывая, что дела его так плохи, что об этом не стоит и толковать. Он перекатился на бок, закрыл глаза и только изредка громко дышал, как бы испуская последний вздох…

— Если я умру, — опять заговорил он, — пускай меня похоронят в братской могиле… цветов никаких не нужно. Лучше пусть дадут вверх три залпа… А оркестр пусть играет «Тачанку»… Это была моя любимая песня. Имущество свое завещаю вам… Сейчас я расскажу, где оно у меня лежит, чтоб вам напрасно не искать…

Но спокойно умереть ему не дали. Откуда ни возьмись появился вооруженный патруль метизов, и ребята очутились в плену.

— Вот и сам Мочалкин — агент лягушей! — воскликнул их командир Сема и слегка толкнул ногой Хвостикова: — Вставай, чего разлегся! Показывай документы.

Хвостиков сразу вскочил, зачем-то пощупал трусы там, где должны быть карманы, и пожал плечами:

— Нету, понимаете…

— Ага! — кивнул Сема. — Значит, нету у вас документов? Я так и знал! Тогда вы — шпионы лягушей! Руки вверх!

— Ну, нет… Это недоразумение… — сказал Хвостиков, поднимая руки.

— А куда же вы тогда пробираетесь?..

• Предыдущая
• 3/13
• Следующая