Клад замедленного действия - Трушкин Андрей - Страница 36
- Предыдущая
- 36/44
- Следующая
Окончить свою фразу Гришка не успел, потому что глаза его расширились, брови взлетели вверх, так что, казалось, челка от изумления чуть подпрыгнула. Олег проследил за его взглядом и сам на секунду онемел. За чисто вымытыми стеклами, где по улице шмыгали «Мерседесы» и такси, шел человек с элегантным черным кожаным кейсом, с пиджаком через руку. Обряжен он был в белую, вероятно, впервые надеванную рубаху, модный шелковый галстук трепал ветер. Кудри его он трепать не мог, поскольку у человека короткая прическа, подчеркивающая мощность его челюстей и сухую строгость линий рта и прямого носа. Да, в этом джентльмене, только что сошедшем с самолета из Лондона, трудно было узнать того самого парня, который гнался за ними в камуфляжной форме по русским болотам. И тем не менее это был он, или почти он. Вылитая копия, двойник Первого.
Гришка, вдруг спохватившись, сделал резкое движение и отвернулся от окна. Первый, а это был он, мгновенно среагировал. Нахмурившись, он посмотрел в стекло и узнал Олега. Первый тут же взял себя в руки, поскольку приостановил шаг лишь на долю секунды. Однако Олегу уже все стало ясно.
— Он нас узнал, линяем! — вцепился он в Гришкину руку и, подхватив чемодан и одежду, рванул из кафе. — Стоп! — вдруг остановился он. — Там он нас перехватит. Выход же в один тоннель. А ну-ка сюда! — Олег шмыгнул под стойкой, около которой никого не было, и потянул друга в служебный коридор.
Ребята оглянулись, и теперь им стало совершенно ясно, что они имеют дело не с двойником, а с самым натуральным Первым, поскольку тот, видя, что мальчишки улепетывают, бросился к стеклу и сложил ладошки домиком.
— Неужто сейчас напрямую к нам ломанет? — пролепетал Гришка и помчался, не разбирая дороги, по узкому коридорчику.
Тут они чуть не сшибли веснушчатого немца-крепыша, который десять минут назад наливал им кофе. Остолбеневший немец распластался вдоль стенки, даже не пытаясь задержать двух подростков, совершивших немыслимый для любого добропорядочного гражданина поступок: ворвались в служебное помещение. Потрясенный официант, который на своем жизненном пути не встречал ничего более ошеломляющего, только хлопал рыжими ресницами, когда Гришка, толкнув очередную дверь, увидел, что она выходит на какой-то перрон.
— Иди сюда, быстрее! — зашипел он, заметив, что проводник рядом стоящего вагона уже дает сигнал к отправлению.
Гришка и Олег запрыгнули в тамбур, и дверь, мягко шипя, за ними затворилась. Поезд без толчка, очень плавно, тут же поехал прочь от станции. Мальчишки присели на корточки и увидели, как на перрон, не на тот, откуда они отправлялись, а на соседний, выбежал Первый и принялся дико озираться.
— Смотри, смотри, голубчик! — хмыкнул Гришка. — Много ты высмотришь теперь!
— Да, будут у тебя проблемки!
— Проблемки будут и у нас! — пробормотал Олег. — Ты, например, знаешь, куда мы едем?..
Долго сидеть в тамбуре Гришке и Олегу показалось неудобно. Тем более что из вагона в вагон нет-нет да и ходили пассажиры и искоса поглядывали на мальчишек, присевших у дверей. Одна тетка даже остановилась и принялась им что-то выговаривать, но видя, что подростки ее не понимают, попыталась перейти на язык жестов. Посмотрев на ее телодвижения с полминуты, Олег и Гришка сообразили, что она тыкает им под ноги. Там оказался рисунок: ступни, перечеркнутые белой полосой.
— А-а-а, — догадался Гришка наконец. — Это здесь помечено, что у дверей стоять опасно. Ну конечно, каждый любой демократический гражданин может стоять, где ему заблагорассудится, но вот власти предупреждают, что потом пусть пеняет на себя, если ноги прихлопнет.
Гришка с Олегом вышли в коридор вагона, а тетка что-то бегло, будто короткой автоматной очередью, пробурчала им вслед. К счастью, она отвязалась и пошла по своим делам, а друзья принялись осматриваться. Они юркнули в первое же попавшееся купе и затаились. Хотя поезда дальнего следования с вокзала Шенфельд и не ходили, место, где расположились Гришка и Олег, скорее напоминало пассажирский поезд, чем электричку. Здесь было пять мягких кресел, два откидывающихся столика, печка с регулятором, которую Олег тут же принялся рассматривать. На окнах висели веселенькие занавесочки, такие же занавески, с тем же рисунком, прикрывали стеклянные двери. Кроме того, Олег обнаружил в купе зеркала и полочки. Потом его угораздило заглянуть в какой-то ящичек:
— Тьфу! На мусорку нарвался! А это что такое? — пальцами вытянул он с небольшой полочки длинный бумажный пакет. — Смотри-ка, да это никак расписание движения нашего поезда!
— Иди ты! — восхитился Гришка. — Да не может такого быть! Если в каждое купе такую штуку забрасывать, так их и покрадут.
— Но ведь не крадут, — сказал Олег, — либо печатают их так много, что все и не скрадешь. Давай посмотрим, может, чего и разберем.
Поначалу въехать в смысл текста, с по-немецки длиннющими, как автострады в Америке, фразами, было трудно. Наконец ребята сообразили, что нужно в первую очередь обращать внимание не на текст, а на весьма красноречивые рисунки. Повертев проспект и так и эдак, ребята сделали вывод, что в поезде, помимо всего прочего, есть туалеты, камера хранения, ресторан, бистро, спутниковый телефон, хранилище для велосипедов и автомашин.
— Ну немцы, ну дают! Ну бюргеры зажравшиеся! — все никак не унимался Гришка. — Хранилище для велосипедов я понять могу, хотя могли бы и в тамбурах постоять, ничего страшного, но машины-то на фига на платформы загонять?
— Ну мало ли, — пожал плечами Олег. — Вдруг какой-нибудь герр едет, скажем, из Гамбурга куда-нибудь в Париж. Ну устал немножко, захотел выпить, закусить, не будет же он за рулем, как в каком-нибудь «Автомакдональдсе», хавать. Вот он машинку на платформу загонит, вещи в камеру хранения сдаст и спокойненько пойдет в ресторан, поест-попьет, в окошко посмотрит.
— Да, круто! — уважительно перелистал еще раз листки проспекта поезда Гришка. — Интересно, вот эта левая колонка — это, видимо, станции, на которых останавливается поезд. Но вот куда он едет?
— Подожди, сейчас будет первая станция, — успокоил его Олег. — Сразу и увидим. Единственное вот непонятно, че нам будет, что мы тут без билета едем?
— Да ничего не будет, наверное, — выдвинул предположение Гришка. — Я слышал, что здесь и в поездах билет можно купить, а деньги у нас есть. Так что не волнуйся и расслабься.
— Как же, расслабишься тут, — усмехнулся Олег. — Как представлю, что нас твоя мама в кафе не найдет, так самому хочется в обморок хлопнуться.
— Ну что же делать, — развел руками Гришка. — А если бы она нас там увидела хлопнутыми Первым, думаешь, лучше было бы?
— Да нет, было бы хуже!
Пока ребята обсуждали сложившееся положение, за окном электрички мелькала типичная аккуратная Германия. Если дорога — то ровная, если канава — то стрела, если поле — то с зелеными ростками в стандартных три миллиметра. Поезд успел отъехать от платформы всего километров на десять, а леса стали подступать вплотную к железнодорожному полотну. Но лес был непривычным для друзей. Не русский какой-то. Они долго приглядывались — в чем дело, почему здешний пейзаж оставляет такое странное ощущение? И, наконец, как в головоломке, где нарисованы картинки, и предлагается найти десять отличий, стали различать, чем именно немецкие лесопосадки отличались от их родных рощ и парков.
Сосны здесь были очень худенькие и прямые, ветви дубов росли гораздо ниже, чем в России, едва-едва не касаясь травы. Худосочные березы образовывали купола ветвей вверху, будто были они не северные растения, а самые настоящие южные пальмы. С интервалом примерно в пять минут езды Гришка и Олег замечали на лесных опушках аккуратно увязанный валежник, а пару раз даже и лесенку, по которой, вероятно, лесник взбирался, чтобы отпиливать ненужные дереву сучья. Впрочем, природа властвовала здесь лишь местами. На небольших станциях с деревянными и кирпичными зданиями, похожими на рыцарские замки, проглядывала и вполне городская тематика: надписи, начертанные местными любителями аэрозольной краски.
- Предыдущая
- 36/44
- Следующая
