Империя смерти - Туров Тимур - Страница 14

Выпущенный из жезла луч прошел мимо, поразил одно из деревьев, и оно с треском сломалось. Донеслись и затихли за спиной полные разочарования вопли Наблюдателей.

– Вот садят… – проговорил Аристарх Сергеевич. – А я совсем истощился.

Олег тоже потратил много сил, остался лишь тот резерв, использование которого грозит магу неприятными последствиями. Ноги и руки начали неметь, холод проник под теплую куртку, а в мышцах возникла ломота.

Попытался на бегу установить контакт с одним из источников «Золотой розы», и это получилось. Теплая волна пошла по телу, но медленно и неохотно, точно вылил на себя ведро разогретого подсолнечного масла.

Чем дальше маг находится от колодца, тем больше времени требует «подзарядка». В нескольких шагах от него она займет мгновения, на дистанции десяток километров – не меньше часа.

– Одного боюсь – как бы наш таксист не удрал, – сказал Олег, когда они выбрались к проходу в ограде. – А то мы такую иллюминацию устроили, что ее и от церкви было видно.

Аристарх Сергеевич ничего не сказал, только слабо улыбнулся.

Но когда они вышли на площадку перед воротами кладбища, серая «Волга» оказалась на месте, и Часовщик обнаружился на водительском сиденье.

– Где вы пропадали, мужики? – нервно заговорил он, едва пассажиры оказались в салоне. – И что там такое было? Я не маг, но всякие неприятности нюхом чую. А тут от них просто смердит…

Олег прервал монолог таксиста, сунув ему под нос пятисотенную купюру.

– Гони! – велел он.

– Куда? – спросил Наблюдатель, схватив деньги.

– Куда угодно, лишь бы подальше отсюда!

Олег оглянулся, за воротами кладбища увидел бегущих со всех ног Наблюдателей. Но серая «Волга» рыкнула мотором, рванула с места так, что мокрый снег полетел из-под колес, и яростно махавшие руками «бесцветные» начали удаляться. Осталась позади церковь, таксист вписался в поворот, и они помчались вдоль покрытого льдом длинного пруда.

– Кажется, вырвались, – еле слышно сказал Аристарх Сергеевич, откидываясь на спинку сиденья.

– Ой, чую, будут у меня неприятности, – вновь заныл таксист.

– Ты всегда можешь сказать, что мы тебя заставили, – сказал Олег.

– Могу. – Часовщик уныло вздохнул. – Да только кто этому поверит?

Серая «Волга» свернула на мост, миновала АЗС, притормозила перед поворотом, и тут на лобовом стекле точно расцвел огненный цветок. Олег услышал тонкий крик водителя, бешеный скрип тормозов, уловил глухой удар, а затем все звуки исчезли, оставив бархатную, плотную тишину.

Сергей Жарков, репортер газеты «Нижегородский городовой», был не просто «акулой пера», а настоящим «кархародоном ноутбука» и «касаткой диктофона». Он извлекал факты, скрытые под толстым одеялом тайны, мастерски раздувал слона из дистрофичной мухи, писал хлестко, быстро и остро и никогда не имел проблем с такой вещью, как совесть.

Ввиду отсутствия совести.

Сам Сергей считал себя честным журналистом, что доносит до людей правду и тем самым выполняет свой долг. А то, что фигуранты его статей после появления этих самых статей оказывались по уши в неприятностях, было малозначительной подробностью, не стоящей упоминания.

Ну и, само собой, его интересовали гонорары, желательно – с большим числом нулей после первой цифры.

Жаркова знали в коридорах власти и среди бомжей, ошивающихся рядом с Московским вокзалом, его одинаково ненавидели в милиции и городском Департаменте здравоохранения. Он имел осведомителей везде, где только можно, и даже там, где вроде бы нельзя.

Было предпринято несколько попыток вразумить Сергея, набить ему морду, подать в суд. Но все они закончились одинаково – из каждой он сделал новый «материал» и заработал на ней деньги.

К тридцати двум годам он обзавелся репутацией, большой и вонючей, точно издохший неделю назад Кинг-Конг, неплохой квартирой в центре города и объемистым счетом в банке.

Новый, двухтысячный, год начался для Жаркова не очень удачно. Он сумел сделать репортаж с грандиозной попойки на даче одного из вице-губернаторов, но читатели, измученные праздниками и прилагающимся к ним похмельем, отреагировали на публикацию вяло.

А кое-кто даже и погордился: вице-губернатор-то, оказывается, мужик, ага…

Попытался раздуть сенсацию из охватившей Нижний Новгород эпидемии гриппа, но не сумел. А вдобавок первую неделю последнего зимнего месяца провел дома, отчаянно сражаясь с простудой.

К восьмому февраля болезнь была побеждена, и, встав утром, Сергей ощутил только легкий зуд в носу. Все прочие «радости», такие как боль в горле, слабость, кашель, – сгинули без следа.

А еще через пятнадцать минут, когда Жаркову позвонил один из информаторов в милиции, репортер «Нижегородского городового» забыл о простуде. Услышав, что около магазина «Все для джипов», что на Бекетова, случилась перестрелка, Сергей поспешно оделся, схватил «рабочую» сумку и выскочил из квартиры.

Вскоре его белый «Фиат Пунто» выруливал со двора.

По дороге просочился через стальные переплетения двух автомобильных пробок – на Канавинском мосту и на площади Лядова. Остановившись у обочины напротив магазина, выскочил из салона и облегченно вздохнул.

Около двери, над которой висела сине-желтая вывеска «Все для джипов», стояла красная пожарная машина, чуть в стороне виднелся милицейский «уазик» и серебристая «Судзуки Витара».

– Ну что, работаем? – сказал Жарков сам себе, ощущая в глубине души приятный, будоражащий зуд.

Не прошел и пяти шагов, как дорогу преградил выступивший из-за «уазика» сержант милиции, низкорослый и плечистый, с брезгливым выражением на бледном лице.

– Закрыто, – бросил он. – Или не видишь?

– Пресса, газета «Нижегородский городовой». – Сергей вытащил журналистское удостоверение и, не давая стражу закона опомниться, превратил его из противника в собеседника. – Ведь вы согласны, что жители нашего города имеют право знать правду о том, что тут произошло?

Бледное лицо сержанта отразило колебание, но он был вынужден согласиться:

– Да.

– Тогда дайте мне делать мою работу, – Жарков лучезарно улыбнулся, – а я пообещаю, что не буду мешать вам делать свою.

Но тут из «уазика» выбрался человек в штатском, назвавшийся капитаном Угловым, и переговоры пришлось вести уже с ним. Сергей быстро добился разрешения побывать в магазине и сделать фотографии, но когда перешел к сути дела, то произошло нечто странное.

Капитан, только что спокойный и уверенный в себе, начал сбиваться, путаться, бормотать нечто невразумительное, вроде: «Ничего тут не было на самом деле. Ложная тревога».

– Но ведь вы зачем-то приехали сюда? – Жарков в отчаянии воззвал к чувству долга стража закона.

– Да, но это ложный вызов, ничего не произошло… – забормотал капитан, точно автомат, и видно было, что он не обманывает, что сам верит в то, что говорит, но верит словно не до конца.

– А кто это такой, на «Витаре»? – поинтересовался Сергей, глядя на севшего в серебристую «Судзуки» крепкого дядьку лет сорока, по виду – типичного «братка». – Хозяин магазина?

– Да, вроде он. Как же его фамилия?.. – Капитан озадаченно почесал лоб. – Вот надо же, забыл.

– Спасибо за помощь, очень вам благодарен.

Жарков выключил диктофон и двинулся к «Витаре», но та резво взяла с места, так что журналист увидел только промелькнувший за стеклом профиль.

– Вот шустрый какой… Ладно, порасспросим пожарных, может, они что скажут.

Но и тут Сергея ждало разочарование. Доблестные рыцари шланга и приставных лестниц бормотали одно и то же – мелочь, неприятности с проводкой, потушили в один момент без труда. Но копоть на их костюмах, касках и рукавицах говорила об обратном, а вид у собеседников Жаркова был усталый.

Он успел опросить двоих до того, как пожарные загрузились в машину и уехали.

Вздохнув, Сергей убрал диктофон в сумку и вытащил дорогой цифровой фотоаппарат. Сфотографировал вход в магазин и удивленно нахмурился, обнаружив на двери и на стене около нее разводы инея.