Domnei - Кейбелл Джеймс Брэнч - Страница 9

• Предыдущая
• 9/24
• Следующая

– Мелицента, я предлагаю тебе любовь и жизнь, которая насмехается над глупостью обычной жизни. Независимо от того, подпустишь ты меня к себе или оттолкнешь, какое это будет иметь значение через сотню лет?

Лицо его исказилось, речь его была полна горечи, потому что хоть он и издевался над этой бестолковой женщиной, безрассудная страсть все более овладевала им.

– Не может быть и разговора о любви между нами, милостивый государь, – ответила Мелицента. – Вы купили мое тело. Мое тело в вашем распоряжении, если так угодно Всевышнему.

Деметрий усмехнулся, его пыл охладел.

– Я уже говорил, девочка моя, что меня не интересует то, что можно купить.

Вот так жила Мелицента среди этих ненавистных ей людей и была подобно лилии, вдруг расцветшей на болоте. Она всегда была пленницей, а когда Деметрий появлялся в Накумере – а это случалось не часто, так как шла большая война между христианами и язычниками, – она превращалась в драгоценность, которую он рассматривал, не вынимая из ларца, восхищался ей, а потом, смеясь над своим горячим желанием, запирал, не дотрагиваясь до нее, и отправлялся на поле битвы.

По отношению к ней он был необычайно добр, хотя временами в голосе его звучала издевка, которую Мелицента не могла понять. Он ограбил бессчетное количество генуэзских и венецианских кораблей, известных самыми богатыми грузами – драгоценностями и тканями, шелками и мехами, вышивками и кружевами, чтобы его жена-христианка стала еще привлекательнее. Казалось, что его беспредельно охватило страстное желание обладать ею. И если бы он победил, он мог бы праздновать победу далеко не над слабым противником.

Его подгоняла гордость: так ведьмы гонят простаков к их же погибели. «Наберемся терпения!» – говорил он.

А в это время жены его выглядывали из-за занавесей своих спален и люто ненавидели Мелиценту.

– Наберемся терпения! – тоже говорили они, но куда более зловеще.

В Пуактесме рассказывают историю, повествующую о том, что приключилось с Перионом де ла Форэ после освобождения из языческого плена. Рассказывают о том, как служил он у Кипрского короля, как был побежден Кипрский король на море эмиром Арсуфа и как Перион, уцелевший в этой битве, с суши освободил гарнизон Яфы и ему было пожаловано дворянство за смелые действия, которые одним ударом сохранили оскудевающие богатства Кипра; и как Периона впоследствии стали называть графом де ла Форэ.

Затем Кипрский король заключил мир с язычниками, и Перион покинул его. Теперь военное искусство Периона предоставлялось любому властелину, который посмел бы померяться силой с Деметрием и волшебным мечом наместника Фламбержем. И это было для Периона де ла Форэ не обычной жаждой битвы, где гибнут тысячи. Он боролся за Мелиценту.

Деметрий был доволен. Его наполняла радость бойца, который вдруг видит, что судьба столкнула его с равным по силе и ловкости.

Единоборство между ними откладывалось из-за разных обстоятельств, шли годы, и ни один из них не мог встретиться с другим и победить. Затем король Теодорет, который, как вы помните, когда-то сватался к Мелиценте, объявил крестовый поход. Перион присоединился к нему в Лакре-Кае. Говорят, что добираясь до Лакре-Кае, он посетил остров Левку и его столицу Псевдополь, где имел беседу с царицей Еленой, наслаждением богов и людей. И Перион согласился, что царица достаточно приятна на вид.

– Она, в самом деле, напоминает госпожу Мелиценту, которой я служу в этом мире и буду служить ей и в Раю, – сказал Перион. – Но у госпожи Мелиценты родинка на левой щеке.

– Жаль, – заметил сопровождающий его греческий воин. – Родимое пятно портит красивую женщину.

– Я говорю, мессир, о госпоже Мелиценте.

– Даже при этом, – ответил греческий воин, – родимое пятно – недостаток.

– Я не могу позволить, чтобы при мне произносились такие слова.

И они начали сражаться, и Перион убил противника, а затем в тот же день покинул Псевдополь.

Вот так поступал Перион.

Далее он пошел но берегу Евксина, где повстречал двух старых друзей, а вскоре он добрался и до короля Теодорета. Король сразу же узнал в знаменитом графе де ла Форэ бывшего виконта де Пизанжа, которого еще в Пуактесме весьма невзлюбил. Но Теодорет и виду не подал.

– Небеса сами выбирают свои орудия, – отметил благочестивый король. – И этот развязный граф де ла Форэ, у которого еще немало имен, носит звание воина, не имеющего себе равных в христианском мире. Давайте вначале победим этого бесчестного наместника, этого противника нашего Спасителя, а затем уж избавимся и от других бесчестных личностей. Возможно, Небеса позволят мне обвинить графа де ла Форэ в какой-нибудь особо отвратительной ереси. Поскольку этот длинноногий головорез похож на схизматика и великолепно будет выглядеть на дыбе.

Король Теодорет расцеловал Периона в обе щеки и присвоил ему звание генералиссимуса королевских вооруженных сил. В день Святого Георгия флот Периона, состоящий из тридцати четырех крупных, но быстроходных кораблей, вышел в море.

– Доставь мне Деметрия в цепях, – сказал на прощание король, похлопывая Периона по плечу, – и все, что есть у меня, будет твоим.

– Вообще-то я намеревался вернуть свою украденную жену, госпожу Мелиценту, – ответил Перион, —

и если удастся, я доставлю вам и Деметрия за то, что вы предоставили мне эти корабли и этих солдат.

– Не думаешь ли ты, – раздраженно спросил Король, – что монархи в наши дни предоставляют оружие и воинов для освобождения женщин, которые уже далеко не молоды и которые всегда отличались тугодумием, свойственным лишь старым свиноматкам.

– Я не могу позволить, чтобы при мне произносились такие слова… – обратился Перион к королю, стоявшему во главе своего войска.

Но Теодорет поспешно объяснил, что это всего лишь общее наблюдение и никоим образом не касается госпожи Мелиценты.

Вот так накатилась война на провинцию Деметрия, словно волна на морской берег. После множества успехов и неудач в этой кровавой бойне Периону удалось врасплох захватить галеру Деметрия, когда наместник спал, а судно стояло на якоре в собственной гавани, в Квезитоне.

Обнаженный и безоружный Деметрий яростно сражался с набросившимися на него солдатами и убил двоих, пока не был успокоен Перионом.

Деметрию по приказу Периона был выдан особый меч, а сам Перион снял с себя все доспехи. Они бились так, будто встретились два урагана. А в итоге Деметрий оказался ранен и потерял сознание. Итак, Деметрий стал пленником войска короля Теодорета.

– Но ты моя личная добыча, – сказал Перион, – завоеванная моими собственными руками в честной схватке. Я не собираюсь оскорблять одного из самых знаменитых воинов, каких я только знал, оценивая его слишком низко. Я устанавливаю величину выкупа – это госпожа Мелицента.

Деметрий кусал ногти. Но наконец он заговорил:

– Необходимо сообщить тебе, что если у меня отбирают мою собственность, я стараюсь вернуть ее обратно. Не пройдет и года, как я опустошу любое королевство, которое тебя приютит. Но пока я предупреждаю, что необходимо спешить с выкупом. Мои остальные жены ненавидят франкскую женщину, которая заменила их в моем сердце. Мой сын Орест, мой преемник, будет слушаться во всем свою мать. Каллистион же трижды пыталась убить Мелиценту. Если со мной что-то случится, в Накумере, судя по всему, будет править Каллистион. И она не удовлетворится одним лишь убийством. Не знаю, какую пытку придумает Каллистион, но она уж точно не станет детской игрой…

• Предыдущая
• 9/24
• Следующая