Музыка с той стороны Луны - Кейбелл Джеймс Брэнч - Страница 3

• Предыдущая
• 3/5
• Следующая

Когда появился Мадок, вещунья отстранила свою хладнокровную советчицу и пошла навстречу юному Мадоку с заискивающим выражением на гордом и угрюмом лице. Он нашел ее весьма привлекательной, но ничего об этом не сказал.

Перед ее горящим взором Мадок опустил глаза долу. И поэтому он увидел, как ящерица превратилась в крохотного серебристого поросенка. Затем поросенок превратился в маленькую лошадь, та – в овцу, та – в быка, и преобразования эти напоминали видоизменения облаков. Но Мадок и по этому поводу ничего не сказал.

Он лишь сказал:

– Покажи мне путь, о мудрейшая, который привел бы меня к победе над проклятой ведьмой Эттаррой, опустошающей мою жизнь, не позволяющей великодушию взрасти в моем иссушенном сердце и превращающей в издевательство те замечательные песни, которые я пишу пером из крыла Отца Всей Лжи!

Майя привела его в одно тихое место, называющееся Помим-Кросс, где на прекрасных лугах паслись всевозможные домашние животные. Овцы, ослы, свиньи, быки и лошади вольготно гуляли в этом тихом краю. У них не было никаких забот и никаких желаний, кроме желания поесть и поспать. Вещунья сказала:

– С помощью известной мне магии, бедный Мадок, ты станешь одним из них, и, будто исполняемая на волынке, музыка Эттарры больше не будет тебя тревожить.

– Они когда-то были людьми? – спросил он. Прекрасногрудая Майя успокаивающе ответила:

– Да, все эти кроткие и полезные твари когда-то были поэтами, встревоженными, как и ты сейчас, и всех их я спасла от музыки, созданной в Пустыне с Той стороны Луны, как вскоре спасу и тебя.

Мадок воскликнул:

– Я прошу не о спасении, я прошу о мщении!

– В мщении нет ни покоя, ни мудрости. Но они есть на Помим-Кроссе, – сказала она.

– Тем не менее я предпочитаю, чтобы ты рассказала, как мне добраться до проклятой ведьмы и положить конец ее музыке да и ей самой, – ответил Мадок.

Угрюмая вещунья, приблизившись к нему, сказала:

– Об этом я никогда тебе не расскажу, поскольку ты мне очень нравишься.

Затем Мадок спел несколько песен, написанных пером из крыла Отца Всей Лжи. Он пел о том, как много хорошего даже в худшем из нас, и о том, что в каждом человеческом сердце есть бесценная искра Божия и ее надо заботливо оберегать и лелеять. Упитанные животные, которые когда-то были поэтами, при этом разом встали на задние ноги и, неуклюже пошатываясь, запели:

– Давайте все же будем достойны наследия, от которого мы отреклись! Давайте покинем эти мерзкие луга, где есть лишь спокойствие и обжорство, давайте разрушим мировой покой вместе с его здравомыслием и безжалостной моралью!

Они топтались и пританцовывали вокруг Мадока, который продолжал увлеченно петь, но одновременно думал о том, какими глупыми созданиями кажутся эти заляпанные навозом и неистово чего-то домогающиеся животные.

Но Майя увидела, что ее репутация Мудрейшей находится под угрозой, поскольку взбунтовались все ее перевоплощенные мужья. Она поспешно показала Мадоку дорогу в Пустыню с Той Стороны Луны. Он перестал петь, и домашние животные с удовлетворением вернулись на свои луга к ленивому безразличию и сытому покою, а Мадок отправился навстречу предначертанной ему судьбе.

Мадок неукоснительно исполнил все, что приказала сделать Прекрасногрудая Майя, пользуясь мечом, раздвоенным на конце прутиком, чашей и пятиконечным талисманом. И тогда появился зверь, похожий на льва, но покрытый перьями и раз в восемь больше, голова же и крылья были точно такие, как у бойцового петуха. На груди этого гиппогрифа росли красные перья, спина была темно-синяя, а крылья – белые.

Таков был многокрасочный скакун, на котором Мадок отправился вперед по незнакомому и страшному пути. Ему досаждали воздушные духи. Мадока долго преследовала Лилит – ужасная и восхитительная Невеста Змея, потому что он ей очень понравился. Несмотря ни на что, он достиг бледных туманов и голого пустынного пространства с той стороны Луны. Эттарра творила свою музыку, и серое пространство колебалось в такт мелодии. Она казалась сердцебиением Вселенной, и ветры, носящиеся между звездами, под стать ей были полны сомнения и неудовлетворенности.

– Повернись ко мне лицом, ведьма, и умри! – воскликнул в ярости Мадок и, обнажив меч, двинулся к Эттарре.

Она прервала свою, будто исполняемую на волынке, музыку и поднялась, и тут он впервые увидел лицо Эттарры. И тогда Мадок понял, что вовсе не чувство ненависти привело его к ней.

Он оторвал губы от ее губ и увидел, как изменилась пустыня. Она превратилась в райский уголок. Кругом цвели лилии, и множество роз белело в чистом и нежном сиянии рассвета. Повсюду прыгали белые кролики. Вместо музыки, полной сомнения и неудовлетворенности, слышалось воркование голубков, призывающих своих возлюбленных.

– Это дивное чудо сотворила любовь, – заметила Эттарра без капли сожаления.

– Любовь принесла сюда красоту. И любовь к тому же освободит тебя от всех уз, кроме моих объятий, – ответил Мадок.

Эттарра же на это сказала:

– Ты мне нравишься. Твои объятия сильны и нежны. Но не будет у меня свободы, пока не пройдет 725 лет, посвященных созданию залунной музыки. Нельзя изменить ни слова в приговоре Норн, в котором сказано, что 725 лет будет держать меня здесь Саргатанет, который является и моим учителем, и моим тюремщиком.

Мадок ревниво ответил:

– Чему еще научил тебя Саргатанет, кроме музыки? О нет, не говори, а лучше проведи меня к Саргатанету!

И затем, рука об руку, они пошли к Саргатанету, восседавшему под вьющейся лозой, на которой зрели ягоды пяти разных цветов. Перед порфирным троном Саргатанета преклоняли колени пять повелителей – повелители Голода, Огня, Холода, Тьмы и Безумия. Каждому из них он предписывал, какие неприятности нужно создать на этой неделе.

И когда его слуги отправились на Землю исполнять волю Саргатанета и будоражить человеческие сердца сомнениями и неудовлетворенностью, мрачный владыка Пустыни с Той Стороны Луны наклонился к Мадоку и Эттарре, едва достававшим ему до щиколотки. Он выслушал сливавшиеся в одно угрозы Мадока и его мольбы. И Саргатанет лишь пожал своими крылатыми плечами.

– Нельзя избежать предписанного Норнами, – сказал Саргатанет. – Норны давным-давно написали историю этой Земли, они также составили «Содержание» и «Выходные данные». Ни человек, ни бог не могут изменить ни слова в том, что написали седые Норны. Я бы не огорчился, если бы была найдена возможность что-то изменить, поскольку Эттарра является моей ученицей и моей узницей уже почти 600 лет. А ты знаешь, что представляют собой женщины.

Затем Саргатанет поднял их на 592 фута, каждый из которых равнялся году, на каменный стол, что стоял рядом с троном. На столе лежала открытая книга, страницы которой были так же огромны, как и сам Саргатанет. То была книга, в которой Норны записали историю этого мира; все, что случилось на Земле, и все, что когда-либо случится.

– Как я сказал, – продолжил Саргатанет, – мы знаем, что представляют собой женщины. Прирожденными писательницами их никак не назовешь. Их воображение нуждается в редактировании, и они склонны к чрезмерной романтичности. Так что эти седовласые дамы написали огромное количество всякой чуши и уделили чересчур много места любовным интрижкам. Несмотря на это, ни человек, ни какой-либо бог не могут изменить ни слова в этой чепухе, написанной Норнами, так как и люди, и боги являются героями этой книги. И таким образом, эти женщины, как всегда, оставили за собой последнее слово. А тут ясно записано, что Мадок будет находиться у меня, пока не пройдет 725 лет, посвященных созданию залунной музыки.

• Предыдущая
• 3/5
• Следующая