Таинственный замок - Кейбелл Джеймс Брэнч - Страница 2

• Предыдущая
• 2/42
• Следующая

Только возмужав, Флориан по достоинству оценил своего отца и стал восхищаться точностью, с которой третий герцог Пайзена следовал велениям времени. При первой любовнице Короля Солнца Гастон де Пайзен проповедовал господство чувств над разумом, при второй – культ войны, и, наконец, при третьей – главенство религии. Поступая подобным образом, он всегда купался в лучах королевской благосклонности. Флориан знал своего отца лишь по последнему периоду. Жизнь мальчика проходила попеременно в двух замках герцога в Сторизенде и в Бельгарде, вдали от всяческих нравоучений. Долгие летние дни в Сторизенде сопровождались всеми необходимыми религиозными обрядами. Зимой атмосфера Версаля – где солнечный день Луи Четырнадцатого сменился сумерками величественного спокойствия, полного уверенности в достойно прожитой жизни – была не более набожной, чем та, в которой рос Флориан.

Однако не стоит думать, что месье де Пайзен злоупотреблял своим влиянием и придерживался чрезмерно строгих правил. Напротив, он проявлял тактичность, никогда не требовал скрупулезного выполнения своих указаний и безоговорочного подчинения домочадцев. Герцог не участвовал ни в одной дуэли со смертельным исходом и заботился о своей бессмертной душе, регулярно посещая мессы в церкви Святого Хоприга. Месье любил повторять, что «существуют правила, которым должен следовать каждый добропорядочный христианин».

Овдовев после рождения своего второго законного сына, герцог не последовал зову плоти и не женился вторично. Он свято верил в слова Священного Писания о совершении браков на небесах. Заботясь о своих сыновьях, он окружил их добрыми и миловидными гувернантками. Кюре раболепствовали перед герцогом, прославляя щедрость его пожертвований церкви. Словом, с возрастом месье избрал для себя спокойную жизнь среди нравившихся ему людей, обладающих хорошей репутацией…

Когда Флориан рассказал отцу о своем восхитительном путешествии в Акайр, герцог лишь улыбнулся. Он заметил, что это всего лишь сон, навеянный сказками месье Перро, которыми зачитывался мальчик.

– Мадам Мелузину не часто можно встретить в наши дни, сынок. Когда-то она была хорошо известна в этой части Пуактесма, но задолго до того, как поссорилась со своим отцом, мудрым королем Вильгельмом, и заключила его вместе со всем двором в таинственном месте Акайра. Должен тебе сказать, Мелузина была справедливо наказана за свое недостойное поведение. С тех пор, как она наложила заклятье на Бранбелуа, каждое воскресенье ее ноги превращаются в русалочий хвост и остаются такими до понедельника. Это доставляло бедняжке немало хлопот, особенно когда она вышла замуж. Ее муж не мог понять причину постоянных отлучек супруги. Он так и умер несчастным от мучивших его подозрений. Но она не умерла, так как происходила хоть и не из рода бессмертных, однако обладала необыкновенными способностями, недоступными для простых людей.

– Конечно, она не умерла, отец мой. Как раз сегодня я говорил с ней. Она замечательная, хотя и не так прекрасна, как Мелиор.

Флориану показалось, что даже темные завитушки на отцовском парике грустно улыбались.

– Возможно, уже никто не покажется тебе столь же прекрасной, как Мелиор. Я уверен, это лишь сон, Флориан, сон – сказка из книги месье Перро о спящей принцессе – Красавица в Спящем Лесу – по мотивам древней легенды.

– Я не думаю, что это просто сон, месье.

– К сожалению, ты ошибаешься, сынок. Я подозреваю, что похожий сон приходит многим жителям Пайзена, все еще остающимся романтиками в душе… Да, Мелиор всегда будет напоминать тебе ту недоступную красавицу, по которой все мы, жители Пайзена, тоскуем. Но я хочу поговорить с тобой о другом. Твой небесный покровитель, Святой Хоприг, подает тебе пример своей благочестивой жизнью и делами, пример, которому ты, я надеюсь, будешь следовать. К сожалению, не всегда наши предки стремились к этому…

– Я не смею и надеяться стать столь же благочестивым, как месье Святой Хоприг. Но я попытаюсь заслужить его одобрение – ответил мальчик.

– Кстати, Флориан, Святой Хоприг являлся близким другом отца Мелиор, ты должен помнить это. Он сотворил множество чудес при дворе короля Вильгельма в стране Феот.

– Конечно, я помню. И я уверен, месье Святой Хоприг очень любил Мелиор.

Больше Флориан не сказал ничего такого, что отец мог бы принять за его сон. К десяти годам мальчик научился с юмором относиться к нравоучениям взрослых. Флориан соскользнул со скамьи, взяв книгу под мышку, и согласился с отцом, что настало подходящее время для ужина.

Тем не менее, ожидая, пока отец встанет, ребенок размышлял о том, как странно, что до погружения в волшебный сон Мелиор была знакома и даже разговаривала с его, Флориана, небесным патроном, Святым Хопригом из Голя. Именно ему мать поручила мальчика перед смертью. Отец научил Флориана молиться своему святому, так как он отныне и навсегда стал его защитником и покровителем. Это помогало мальчику воспринимать небеса как нечто близкое и настоящее. Приятно сознавать, что в царствие Божием у него есть друг, наблюдающий за ним. Возможно, этот друг тактично намекнет доброму боженьке, чтобы тот не был слишком уж строг с маленькими мальчиками. Мелиор казалась Флориану куда недоступнее, и легкая робость возникала у него всякий раз при мысли о возможности поклоняться ей. Хоприг же был другом, добрее и великодушнее, чем его, Флориана, отец, которого он тоже очень любил. Ребенок знал наизусть все легенды о Святом Хоприге. Особенно нравился ему рассказ о рождении святого, произошедшем при чудесных обстоятельствах. Младенца положили в бочку и бросили в открытое море, оставив плавать по воле ветра и приливов. Целых десять лет бочка путешествовала по воде, и все это время ангел приносил ребенку необходимую пищу. Затем, в предопределенный небесами день, волны вынесли бочку на берег неподалеку от Маневиля. Рыбак, думая, что нашел бочонок вина, уже хотел проделать в нем отверстие, как вдруг, впервые в своей жизни, Святой Хоприг заговорил с человеком: «Не делай этого, старик. Ступай в аббатство монастыря, которому принадлежат здешние земли, и попроси монахов крестить меня».

Флориану это казалось знаменательным началом жизненного пути для мальчика одного с ним возраста. Все последующие чудеса в сравнении со столь душещипательным моментом меркли в глазах ребенка. Впрочем, никто не мог без внутренней зависти слушать рассказы о долгих путешествиях святого на Красные Острова и в королевство Клиффа, в Пойолу, и даже в Стрэмбол с его золотыми тротуарами, где каждая женщина держала при себе ядовитую змею для охлаждения пыла несчастных влюбленных. Или о волшебном путешествии, которое совершили Святой Хоприг и Святой Йорк в каменной кормушке для животных, с тех пор находящейся на берегах Пуактесма. В день зимнего солнцестояния, во время чудотворного дождя из яблоневых лепестков, белый вол пересек страну холмов с двумя святыми, которые проповедовали по очереди и обращали людей на всем пути в Пэдигон. Флориану особенно запомнился своеобразный способ передвижения, которым воспользовался Святой Хоприг в своем путешествии на север, вплоть до двора отца Мелиор. Там он продолжал совершать чудеса и вышел победителем из противостояния с гнусным Хорригом. Но важнее сейчас Флориану казалась мысль о том, что так Хоприг пришел и к Мелиор, волшебной красавице, слегка укрытой фиолетовым одеялом в таинственном месте…

Само собой, месье Святой Хоприг очень любил ее, и оба они казались мальчику такими загадочными и прекрасными, ибо пришли из мира настоящих героев, мира куда более интригующего и совершенного, чем его собственный. Но именно по причине их необыкновенной красоты и святости он не считал себя достойным попасть в подобный мир. Страстно желая удостоиться этого, Флориан стоял, ожидая, пока его отец поднимется со скамьи под маленьким деревом с Востока. Сам герцог также казался погруженным в размышления о чем-то далеком и приятном.

– Вы только что сказали, месье отец мой, что мы в Пайзене не всегда стремились следовать примеру Святого Хоприга. Значит ли это, что раньше мы делали нечто недостойное? – робко спросил Флориан.

• Предыдущая
• 2/42
• Следующая